Из опрокинутой хрустальной чаши небес летел по косой, подстёгиваемый плетью ветра снег. Мелкий и колкий.
В кофейне за столиком возле панорамного окна сидели одного возраста, называемого нынче предпенсионным, двое мужчин. Было что-то в их образе неуловимо общее и в то же время, они категорически не походили друг на друга.
Перед каждым стояла пустая чайная пара, поставленная вежливым и услужливым официантом, горка с тремя видами пирожных, стол украшал фаянсовый чайник, из носика его вырывался наружу слабый парок и расплывался по небольшому, столиков восемь, уютному залу кофейни.
Они молчали. Затем один засунул руку во внутренний карман пиджака.
- За встречу по чуть-чуть? – спросил он. – А, Федя?
Федя вздрогнул: его взгляд был прикован к телевизору, он висел на консоли в центре зала.
- А? что? – встрепенулся Федя, тут же сообразил, что предлагает друг. – Разве можно, Лёня?
Лёня широко улыбнулся, новые зубы вставных челюстей блеснули в лучах света матового светильника.
- Если осторожно, - Лёня вытащил небольшую фляжку тёмно-зелёного цвета. Свинтил никелированную крышечку и быстрым движением руки разлил по кружкам ароматный коньяк.
- Как-то неудобно, - замялся Федя.
- Согласен, - поддакнул Лёня, - спать на потолке! – обхватил чашку пальцами и прикоснулся костяшками к чашке друга. – Ну, будем! За дружбу и за всё остальное!
Выпили друзья быстро. Лёня только глубоко втянул воздух ноздрями. Федя скривил лицо и помахал ладонью перед лицом, будто отгонял назойливого комара.
По телевизору молоденькая дикторша передавала данные оперативного штаба о рекордном приросте заболеваний новым штаммом старого вируса.
- Ишь, ты, как на войне: по данным оперативного штаба!
Лёня смачно высказался вслед объявленным словам, прибегнув к приходящей всегда помощь ненормативной лексике.
Федя осторожно разлил чай. Добавил пару ложечек сахару. Размешал. Отхлебнул.
- Интересно, когда… - проговорил он, но не окончил, его перебил друг.
- Когда окончится алфавит.
Произнёс Лёня и пригубил чашку.
Федя же едва не поперхнулся чаем: вытер тыльной стороной ладони влажный рот и подбородок, про салфетки он и не вспомнил, с острым клинышком козлиной бородки, осмотрелся, заметил ли кто его конфуз.
- Какой алфавит, Лёня?
Лёня сжал трубочкой губы. Помедлил. И произнёс:
- Греческий, Федя. Греческий алфавит.
Дабы повторно не оконфузиться, Федя к чашке не прикоснулся.
- При чём тут греческий алфавит? – выговорил он с задержкой между словами.
- При том.
- Не понимаю.
- Чего ж непонятно, коли всё ясно.
Федя наклонил голову над столиком. Клинышек бородки почти вошёл в опасный контакт с поверхностью чая.
- Объясни, Лёня! Не просекаю ход твоего рассуждения.
- Ну, смотри. – Лёня загнул один палец, - первый штамм был какой? А? Альфа!
- Верно.
Лёня согнул второй палец.
- Потом – бета.
- Ну, да, он же мутирует!
Сидевшие за соседним столиком экзальтированные дамы в экзотических одеждах начали проявлять интерес к беседе за соседним столиком. Кое-кто из других посетителей попросил убавить звук телевизоре. Как ни старались друзья говорить тихо, но эмоции брали верх. И постепенно орбита их слушателей расширялась.
- Мутирует!..- в сердцах зло проговорил Лёня и постучал кончиком пальца по столу. – В курсе, какой сейчас штамм, и какая по счёту волна?
- Индийский «дельта», кажется, - быстро ответил Федя. – А про волну… Не знаю…
- Сейчас штамм «эпсилон».
- И что такого в этом «эпсилоне»?
Воздух над столиком постепенно электризовался и готов был – вот-вот – заискриться.
- А то, что «эпсилон» - пятая буква греческого алфавита!
- Да хоть двадцать пятая!
- Их всего двадцать четыре. Буквы.
Федя залпом выпил чашку остывшего чаю.
- И что с того!
Он всегда вскипал и разумом и нервно, когда чего-то не понимал.
- Я хотел узнать твоё мнение, Лёня, что ты думаешь, когда эта хренотень окончится, когда закончится этот карнавал. Ты же начинаешь плести всякую херню, приплетаешь конспирологию и потчуешь грёбанными греческими буквами!
- Гляди, как раскипятился!
Федя нервно передёрнул плечами.
Лёня продолжил:
- А я тебя подвожу к заключительной части своего спича: этот, как ты верно назвал, медико-фармацевтический карнавал всеобщего невежества закончится тогда, когда всё новые появляющиеся штаммы вируса проименуют буквами греческого алфавита. Как только назовут последний штамм «омега», так и закончится эта пляска на костях.
- Так-так-так, - быстренько проговорил Федя. – Это что же, получается, сразу наступит мир и покой? Как прежде?
- Как прежде уже не будет, друг мой. Этот смертельный вирус почиет в бозе, найдут новый и всё опять повторится сначала: волны паники и ужаса, тревожные сводки с полей битвы с новой заразой. И так далее, по спирали. Представь себя на месте хозяина фармакологической компании.
- Легко!
- Итак: ты сейчас имеешь фантастические прибыли, как никогда, они растут и растут. В прошлые года был риск обанкротиться. Со всеми заболеваниям. Не по покончено: там вакцины, сям лекарства. Болезни отошли на вторые и третьи роли. Люди не болеют, следовательно, не покупают микстуры, лекарства. В тяжёлую буржуйскую минуту капиталисту на помощь приходит муха.
- Цэ-цэ?
- Гипотетическая муха, которую можно раздуть до размеров слона. Под таким соусом не жалко и родину продать со всем горячо любимым населением. Но что делать? Конкретно?
- Что?!
- Найти муху. В данном случае раскрученный и распиаренный смертельный вирус. Который в лаборатории пока что не нашли естественным путём, но широко разрекламировали при помощи компьютерной анимации: пририсовали рожки, добавили нервно красный оттенок и сказали, мол, вот он, страх и последний рубеж человечества. Народ любит всё, связанное с мистикой и тайной. А тут такой подарок! И паника перед всесильным и беспощадным вирусом начала шествовать из страны в страну, с континента на континент. Чиновники, которые в доле с тобой, отрабатывают денежку, через подручные СМИ и прочие новостные ресурсы нагнетают обстановку. Стоит добавить парочку кадров из старых фантастических фильмов – и всё! Дело в шляпе! Годами пылившиеся на аптечных полках маски сметаются метлой. Скупаются массово в первую очередь дорогие лекарства, неважно какие, потом доходит и до дешёвых. Твои карманы полны денег – ещё никогда так прибыльно и с такой маржой не продавался человеческий страх. Как назло, а тебе на руку, ты выигрываешь тендер на производство вакцины, той самой, самой лучшей и спасительной вакцины, её так ждут и взрослые, и дети! Снова твои карманы пухнут от бабла: производство вакцины – это же работа на перспективу! С творческим подходом к вирусологии, эпидемии и пандемии никогда не перестанут победно шагать по планете. Вот тут и заканчивается греческий алфавит. Где взять?
- Где?
- Найти другой.
- Латинский, например, - сказал Федя.
- Не подойдёт. Звучит не так красиво и мелодично, а главное загадочно вирус штамма «А», чем не в пример ему – вирус штамма «Альфа»!
- Согласен.
- Можно взять иврит. Или что-то очень уж экзотическое или из очень седой древности: шумерский или финикийский алфавиты.
- Это что же, получается, – подавленно выдавил из себя Федя, - Выхода нет?
- Выход есть всегда, - без оглядки на персонал кофейни Лёня разлил остатки коньяку из своей чудо-фляжки. – Проснётся совесть у чиновников и капиталистов, например, и всё вернётся.
- Ты думаешь, она… - Федя взял чашку с коньяком и протянул неуверенно, - она у них проснётся?
- Вот за это мы и выпьем!.. – произнёс весело Лёня и лихо опрокинул содержимое своей чашки в рот.
