Обнаженная осенью

  Вечер, поздняя осень. За окном льет дождь, ветер срывает с деревьев остатки листвы, оставляя их, опрометчиво сбросивших одежды, зябнуть голыми под холодными осенними ветрами.
  Двое сидят на кухне. Между ними все сказано, все переговорено. Продолжать их затянувшуюся связь бессмысленно. Она теряла время на него. Могла выйти замуж, создать семью. Он это дать ей не мог.
  Приняли окончательное решение, но как больно! Они с кровью отдирали себя друг от друга, прощались с дружбой, потесненной любовью, прощались и с любовью.
  Она сидела, поникнув головой, он отправился в комнату собирать вещи, присел на тахту...

  И зачем это им было нужно? Неужели между мужчиной и женщиной не существует ничего, кроме неравенства любовных отношений? Многолетняя их дружба не выдержала испытания любовью. Говорят: дружба между мужчиной и женщиной возможна лишь в постели. Он так не считал, и теперь пожинал плоды своего заблуждения.
  Она была его наставницей.
  На работе – как молодого специалиста.
  В жизни, имея немалый жизненный опыт, побывав замужем, испытав супружескую измену, развод, смерть ребенка.
  В любви. Это было после
  Начав работать вместе, они как-то сразу вписались друг в друга, совпали пазлами. Сошлись они, как водится, на книгах, оба были книгочеями, обменивались книгами, впечатлениями.
  Походы в кино, театры, музейные и выставочные залы.
  Ходили и в филармонию на концерты классической музыки, куда до знакомства с ней он не хаживал.
  После работы они обычно шли пешком до метро, там разъезжались по домам. Говорили о книгах, кино, музыке, театре, живописи…
  Наверное, их дружеские отношения так бы и продолжались, если бы не Крым.
  В мае он с друзьями-туристами затеяли поход по горному Крыму.
  Неожиданно для всех в вагоне, отправлявшегося в Феодосию поезда, появилась она с дорожной сумкой. Он не смог скрыть удивления, да куда деваться?..
  Понятно, что его подруга не была готова к походу, довелось делить с ней: и палатку, и спальник, и теплые вещи, что для него было в порядке вещей.
  На стоянках по вечерам он бегал на свидание с девушкой из их туристской группы.  Уединившись, они до одури целовались, он вожделенно мял ее упругие выпуклости, доводя и ее, и себя до невменяемого состояния. Она останавливала его в самый неподходящий момент, обещая углубление отношений, но лишь после соблюденных формальностей.
  К ночи, возбужденный, терзаемый неудовлетворенностью, он возвращался в свою палатку.    Стараясь не разбудить подругу, втискивался в общий с ней спальник, долго не мог успокоиться.
  В одну из таких ночей, вернувшись в совершенно разобранном состоянии, он улегся спать, ворочался, вздыхал. Вдруг почувствовал на своем теле ласкающие женские руки. Замер, внимая никогда еще не испытанным ощущениям. Голова поплыла. Реальность смешалась со сном…
    Утром она встала, как ни в чем не бывало, мол, приснилось, а, если что и не приснилось, это – ее дружеская услуга…
  Не слишком его стесняясь, надела купальник и направилась к морю. Он впервые смотрел на свою старшую подругу глазами мужчины и был приятно удивлен.
  Вечером на свидание с девушкой он не пошел, остался в палатке.
  Она вползла в палатку, удивилась, увидев его, спросила, почему он не на свидании? Молчал, она все поняла. Улыбнулась лукаво, да было ей как-то не по себе. Он коснулся ее, отодвинулась, стала мотать головой, точно пыталась не впустить в себя надвигающееся наваждение. Легла на спину.  Он воспринял это как призыв к действию, стал неумело целовать ее.
    Оторвала от себя.
  – Ты совсем не умеешь целоваться. – сказала вдруг охрипшим голосом.
  Еще сопротивлялась, да не совладала с собой. Давно без мужчины захлебнулась вожделением!
  Чувственный беспредел, немыслимое блаженство, восторг плоти, муки наслаждения – лишь слабая попытка описать это безумие!
  Можно что и как угодно говорить, но, если мужчина не испытал любви с женщиной, хорошо старше его, о любви он не знает ничего!
  Так она стала его наставницей и в любви.
  После приезда из Крыма его жизнь круто переменилась. Она поджидала его, вместе отправлялись к ней домой, где он постигал мучительно сладкую науку, которую нигде не преподают…
  Но к семейной жизни готов не был. Он увлекался спортом. Летом: альпинизм, водные лыжи, виндсерфинг, зимой – горные лыжи. Частые поездки в горы. Для нее это превратилось в сущий ад, в нестерпимую муку. Она исходила ревностью, изводя его и себя.
  Куда девались театры и концерты, книги и журналы, разговоры и споры? Главная же их потеря –утрата простоты, ясности и открытости отношений.
    Ее притязания на него, на его свободу, на его время превысили все разумные пределы. Ссоры, разрывы, примирения, мучительные разборки! Дальше так продолжаться не могло!.. 

  Дверь отворилась. Его меньше поразила бы появившаяся в дверях лошадь! На пороге стояла она, слепя наготой!
  Вошла, заходила по комнате, наводя порядок, перекладывая вещи, как бы не замечая его. Все было как всегда, как обычно, единственное отличие: она была голая. Он, конечно же, видел ее без одежд, но так вызывающе, так откровенно расхаживающую перед ним – впервые. Повернулась задом к нему. Выгнув стан, подняла руки к книжной полке, перебирая книги. Взяла книгу, уронила на пол. Нагнулась, подняла.
  Всю свою волю, всю выдержку он вложил в борьбу с собой, да оторвать от нее взгляд, был не в состоянии.
  Она уже почувствовала слабину.
  Повернулась к нему, словно только приметила. Приблизилась:
  – Не уходи сейчас… подари мне еще один день, одну ночь.
  Он сопротивлялся из последних сил. Поднялся, сделал шаг к двери. Придержала, преклонила колени.
  Господи, помоги! Но одежды уже предательски покидали его, оставляя один на один с разнузданностью вожделения. Как устоять перед этими умелыми руками, изощренными ласками?
  Ее уже было не остановить!
  Чувственные губы, их кольцо. Обхватили, окольцевали. Не брачными узами – другими…
  Повержен. Где тело, где душа? Время исчезло, реальность утеряна, граница между бытием и небытием зыбка и незрима! Лишь нескончаемое блаженство и мучительно-сладкий путь в никуда…