Паровоз

    В дальнем тупике узловой станции дремал паровоз. Внешне он был ещё ничего: лишь кое-где облупилась краска - на этих местах проступила ржавчина. Звезду на лбу он по-прежнему держал гордо, колёса были на своих местах, будка уцелела, и стёкла её в лучах закатного солнца поблескивали живым блеском.
    Но внутри паровоз совсем выгорел. Некогда жаркое сердце его - топка давно остыла, поршни замерли в цилиндрах, ночами ветер по-воровски шарил в пустом тендере, но не находил там и куска антрацита... гудок заржавел и забыл, что у него был когда-то голос, в дымовой трубе жили галки.
    И всё же в железной груди старого трудяги, там где, вероятно, находилась душа, ещё теплилась жизнь, и паровоз иногда вздыхал, поскрипывал рессорами, думал...
    Временами, когда по главному пути с тревожным птичьим криком пролетал скоростной "пассажир", старик вспоминал, что в своё время и он был "рысаком": таскал и пассажирские, и грузовые, и с сорока вагонами на хвосте мог по скорости "сделать" любого задиристого салагу-тепловозишку. Могучая струя дыма из трубы доставала чуть не до облаков, пыльные вихри гнались за последним вагоном, но не догоняли! А басовитый гудок рявкал так страшно, что все вороны стаями взлетали с деревьев и долго кружили над станциями.
    Но тут подкралась нежданная беда: на дорогу пришло электричество, и работяга-паровоз был вынужден уйти на пенсию.
Так бы и ржавел старый локомотив в своём тупике, изредка покряхтывая от боли в колесах или когда заноет рама... если бы не появилась в депо красивая молодая дрезина, сверкающая оранжевой кабиной, изящной стрелой миниатюрного крана, чёрными колёсами с белой окантовкой, которые словно каблучками постукивали на стыках.
    Она не только была красавицей, но и расторопной, умелой работницей.
Целыми днями дрезина сновала по путям узловой и то тянула за собой пустой вагон, то толкала обратно цистерну, то возила новые шпалы для ремонта путей, и её звонкий голос слышала вся станция.
    Любовался, любовался, паровоз молодой дрезиной... и вдруг почувствовал, что где-то там, в дальнем углу его топки, начинает разгораться забытый уголёк... Заволновался паровоз, заскрипел:"Неужто влюбился, дурак, на старости лет?" Перестал спать ночами, даже забыл, что он на приколе. Но как ни мозговал старик, как ни прикидывал, всё выходило так, что познакомиться с дрезиной поближе - никакой, даже самый яркий лобовой прожектор ему не светил. "Хотя, - тут же возражал паровоз самому себе, - если подзаправить меня угольком да водичкой, да солидолом смазать погуще... то я на своих скрипучих смог бы к дрезинке и подкатить."
    И вот однажды туманным осенним утром, когда гудки звучат тревожно и загадочно, случилось чудо. Не успел старик очухаться после короткого забытья, как увидел, что перед самым носом, на той же колее стоит его дрезина...
    - Привет, дядя! Поедешь со мной? - послышался приветливый голос. "Дядя" хотел крикнуть: "Ха! Да с тобой хоть на край света - были бы рельсы, милая!" Но получилось лишь:
    - К-х-х-х-х.
    Но умница-дрезинка всё поняла: лязгнули буфера, щёлкнула сцепка и, прокрутив несколько раз колёсами на одном месте, она сдвинула железную махину. Медленно, со стонами и скрипами, паровоз покорно пошёл за ней. Мало-помалу его детали стали притираться друг к дружке и занялись привычной работой - всё задвигалось и завертелось. Дрезина сильно не разгонялась, но паровозу казалось, что у него выросли крылья и он парит в воздухе, подобно знакомому самолёту, что часто пролетал над станцией. Они с дрезиной в одной сцепке - что может быть прекрасней?
    Беззаботно посвистывая, дрезина отбуксировала влюблённого на территорию какого-то депо... остановились. Паровоз не слышал, как она сказала по радиосвязи диспетчеру:
    - Принимайте. Доставила в лучшем виде, в полном комплекте.
    Затем быстро отцепилась и уехала.
    Локомотив озирался по сторонам, не понимая, куда он попал. Тут сзади к нему деловито подкатил тупорылый дизельный маневровик, бесцеремонно схватил за сцепку и потянул за собой. Паровоз насторожился, подался вперёд, попытался заблокировать колёса, но старые тормоза не держали... Собрал последние силы и прохрипел:
    - Ты... куда меня?
    - Куда-куда... на разделку, - скорее себе, чем паровозу, равнодушно ответил маневровый.