Беглец

Глава 1.
- Что ты хочешь этим сказать? – Борис улыбался, глядя на него.
Денис мычал, выпучив глаза, и кивал, как китайский болванчик. Он раскраснелся, был крайне возбужден, кажется, речь вовсе утратил.
- Не может быть, - замахал руками Борис.
Денис встал и нервно заходил по комнате. Затем уселся за столом перед старым манускриптом, выдохнул…
- Давай сначала!
- Давай, - живо подсел к нему Борис.
- Что тебя смущает?
- Мы могли что-то неверно понять, где-то неточно перевести. Раньше слов было меньше, а значений у каждого слова - больше. Это сейчас на каждый миллиметр Вселенной есть название. Мы можем это прочесть по-другому?
- Помилуй, что тут можно прочесть по-другому? Мы ж не карты раскладываем, чтоб толковать по-разному. Тут четко написано: «Я (тут ты же не будешь спорить!) бежал»… Верно?
- Ну, допустим. Но ведь у этого слова много значений: бежать, бросать дело незаконченным, прерывать что-либо…
- Хорошо, давай снова подставим каждое слово. Итак, «я бежал к варварам», «я бросил варваров незаконченными», то есть не довел дело среди варваров, не окультурил их…
- Вот видишь, в одном случае, он к ним, в другом – от них.
- Да сколько можно, оба эти варианты правы: он бежал от варваров, которые хотели его убить просто к варварам, к язычникам, на другой континент, там же дальше однозначно: чтобы преподать им истинное учение... Прямо же называет – Скифия. «Скифия» не может быть переведено по-другому!
- Да, как будто все сходится, мы здесь, Каспийское море неподалеку, Скифия, Андрей Призванный Первым... Именно здесь мы и нашли рукопись. Но этого не может быть! Ты понимаешь, что эта ветхая записка перевернет весь мир к е…ям!
- А почему тебя это удивляет? – усмехнулся Денис. – Сказано: «…не мир пришел Я принести, но меч». Всё сходится!
- Но ведь это уже было, было и прошло. Об этом написаны книги, войны прошли, миллионы комментариев… Все, понимаешь, не все, конечно, но столько человек родились и умерли под этим учением, а сейчас, оказывается, что Он (Денис поднял палец вверх) такого не говорил! Тебя убьют, как Самого (он опять поднял вверх палец, указывая в небо), ты готов принести себя в жертву?
- Истине?.. Готов!
- Да ведь уже была жертва, чем всё кончилось? Победило учение фарисеев, если верить этим вот писулькам! – Борис трясся. – Ты хочешь теперь пойти и всем рассказать, что они не тому верят. Что их учение не от Бога, что их чудеса… Словом, знаешь, кто тебя убьёт первым?
- Догадываюсь, - беззаботно рассмеялся Денис.
 
Глава 2.
- Бедные, бедные вы мои сиротки, - причмокивал губами старый лысый человечек в длинном черном плаще с капюшоном. – Нет у вас ни папочки, ни мамочки, ай-ай. Ничего, наша община позаботится о вас. Мои маленькие беззубые волчата.
Старик встал со своего места и, довольный, проследовал к двери. В коридоре к нему кинулся мужчина в таком же одеянии.
- Что ж, неплохо, любезный. Берём всех, - шепелявил старик. – Напоим их от волчьих сосцов, и поить до тех пор станем, пока не укусят мать свою новую за грудь, и не познают крови, и не захотят её вновь.
Старик удалялся, словно слегка пританцовывая. Походка его была легка, как легка бывает жизнь безгрешного человека или ребенка. Второй - в капюшоне - застыл, почтенно склонив голову вслед.
- Что? Как наши детки? – спросила старшая сестра в приёмном покое.
- Восхитительные! Восхитительные голоса! Чудо-дети! Хор во славу Божию будет так хорош, что ангелы оставят дела свои и прибудут в нашей общине во век, заслушавшись.
Старшая сестра чуть было не захлопала в ладоши от радости, но вовремя сдержала себя.
- Пройдёмте к директору.
Старик кивнул и направился за женщиной.
Как только они скрылись из виду, бывшие при этом событии служащие радостно, в голос, заговорили.
- Видно, что праведной жизни человек…
- Как повезло малышам!
- Храни, Господь, таких людей…
Ещё через несколько минут все разошлись. Исчезла даже тень мужчины в капюшоне, притаившаяся у входной двери.
Старик вышел на улицу. Нестерпимо пекло. Директриса радостно трясла его руку.
- А где же наши с вами первые детки? Что стало с ними? Теперь они все уж выросли, должно быть? Стали ли они хорошими, достойными людьми?
Старичок таинственно улыбнулся. Мысль перенесла его усталое дряблое тело в скромной бассейн с морской водой, занимавший центр небольшого домика в пяти километрах от моря. Именно те, первые детки, копали ровные, уютные, совсем маленькие тоннельчики, по которым теперь всякий раз бежит морская водичка прямо к усталым чреслам старика. Что стало с теми детьми? Что могло с ними стать? Точнее, что могло стать с ним самим, если бы глупые маленькие детки рассказали кому-нибудь, чтО строили и для кого строили?
- Бог милостив, - благословил старик директрису и сунул к губам её сухонькую свою ручку. – Он не оставит их, а я скромной молитвой…
Вскоре он плюхнулся в нутро прохладного лимузина. Второй сидел рядом. Молчаливый и готовый на всё ради своего господина.
- Что ж, прекрасные ребятки, - проговорил старик. – Ни отца, ни матери. Никто не пожалеет, не о ком пожалеть. Рим, любезный, не святые люди строили, а строили его волки в человечьем обличье. Константинополь манежничал да выпендривался, что с ним стало? Ну, да ладно.
Старик помолчал, отхлебнул прозрачного игристого вина.
- Боль и страх, боль и страх, - тихо шипел он, глаза его загорелись в этот момент каким-то странным блеском, удивительным азартом. – Чтобы думать не могли, чтобы забыли, как зовут. Боль и страх. Разврат, чтоб себя стали ненавидеть больше, чем нас. Чтоб один только рефлекс остался – убивать.

Глава 3.
«Ужасный, глупый всеземельный собор. Я был там сего дня. Более и ходить туда не стоит. Северяне настаивают на том, что Он – Бог. Если южане согласятся на это, они должны признать, что распяли Бога. Что может быть от такого признания? Только проклятие. О какой власти можно мечтать, когда распяли Бога? Совсем другое дело, если человека, если, тем более, не сами, а по замыслу… Северяне торгуются.
Не сошлись ни на чём. Остались при своих. Гордые северяне провозгласили его Богом, южане – человеком. Это значит только одно – раскол, раскол и раскол. И вечный спор, кто более прав. Северяне уверены, что они, так как они получили учение от Бога.
Бесстыдные люди! Вы сами придумали это нелепое учение. Сами исковеркали всё, что было сказано. И сами же не смогли договориться и затеяли распрю. Разве об этом я говорил вам?
А ещё приплели к своей ереси святой источник! О! Сколь велико бесстыдство.
Не даст Бог вам договориться о вашей ереси. Будете спорить до скончания мира, пока не падёт созданный вами дом.»
- Или вот, смотри, вот здесь, - Денис остановился посреди комнаты и хотел было декламировать дальше.
Но тут возле палатки кто-то кашлянул. Мужчины насторожились. Они замерли, глядя друг на друга.
Спохватившись, Денис сгрёб бумаги со стола и шагнул с ними дальше от стен палатки, на её середину.
Они постояли ещё минуту.
- Ты кому-нибудь рассказывал о нашей находке? – шёпотом спросил Денис.
Борис отрицательно покачал головой.
- Все знают только то, что мы нашли древнюю рукопись, которая, возможно, имеет отношение к современной вере, ничего более. Ты сам понимаешь. Мы должны объявить о находке в любом случае. Но я пока что сказал, что мы не смогли перевести…
- Да мне уже всякое мерещится. Это паранойя, - вернулся к столу Денис. – Понимая, какого уровня находку мы обнаружили, я, кажется, схожу с ума. Мне всюду чудится, будто бы меня преследует человек.
- Рано, рано паниковать, мы даже еще не убедились, что там именно об этом!
- А ты слышал о тайных орденах нашей церкви? – снова шепотом спросил Денис.
- Конечно, слышал. И не только слышал, - рассмеялся Борис.
- Нет, не об этих. О других. Есть мнение, что по сей день, в лоне религии, в самом центре её – бойцы… Как тебе сказать. Все книги прочитаны, переведены и все их знают. Но ведь все знают и то, что они написаны разными людьми. И объединяли их на всеземельных соборах. Понятно, что все это домыслы, слухи, сплетни, глупости, наконец! Но! Но теперь я отношусь к этим сплетням иначе.
- Какие сплетни? Что часть книг вычеркнута и изъята? Вполне себе нормальный факт, почему сплетни. Элементарно, некоторые места не понятны до сих пор. До сих пор разные направления спорят о них.
- Да, но некоторые не просто не понятны, а поняты, но не нужны, запрещены. И за ними-то и охотятся те самые бойцы. А теперь, когда мы нашли этот документ, я понимаю, почему запрещены, ты и сам понимаешь, что документ доказывает подлог книг современной религии, напрочь уничтожает всё, чему люди поклонялись веками. И сейчас, как никогда, я верю, что эти тайные бойцы…
- Стоят и кашляют у двери палатки, - рассмеялся Борис.
 
Глава 4.
«Самого лучшего, самого влюбленного, самого нежного отдали. Зачем я дал опоить себя в тот вечер. Для чего не уберёг тебя?
Убили самого лучшего. Самого ясного.
Я не понял тогда, отчего, что за прихоть это была – целовать тебя? Глупая шутка, выходка. Что за страсть? О, прости, прости меня, самый лучший, самый велеречивый из нас.
Конечно, только тебя и могли принять за меня. Глупые люди верят только в пышные ритуалы, только в многословные искусные речи. Если б он поцеловал меня, ему бы никто и не поверил.
Друзья мои, вы всё это поняли давно, всё давно разложили, всё придумали.
Как мог пропустить я то, что происходило? Вы внушили мне уверенность во всём, вы сделали всё, чтоб мог я нести слово людям. О, какими жертвами?!
Стоило ли само это слово того? Стоило ли оно жизни Иоанна, отданной за меня. Стоило ли это вечного поношения брата моего, как предателя, пострадавшего за слово?
Всё предусмотрели вы, мои добрые друзья, одного не могли знать. Невозможно было и представить, что от имени лучшего из нас, самого ранимого, самого прекрасного Иоанна, самого искусного в словах, фарисеи напишут наказание, коим распространят и утвердят свою власть над всеми, да ещё запретят наказание, ими писанное, осмыслить, подвергнуть сомнению. Кто из тех, кто слышал Иоанна, сможет не доверять ему? О, гнусный подлог!»
- То есть, получается, что они знали заранее и хотели сберечь Его, поэтому он поцеловал Иоанна? И казнили Иоанна? А Самого опоили на Тайной Вечери? Чтобы что? Чтобы не воспротивился?
- Выходит так, - задумчиво протянул Денис. – Но кто тогда воскрес?
- Подожди, мы слишком заморочились на этом тексте. Во-первых, у нас ни одного доказательства, что это написано Самим!
- Напомню, у нас нет ни одного доказательства, что он Сам вообще был! – парировал Денис. – В любом случае – это альтернативный текст самой священной книги. Причём на самой священной книге и сделан. Вот две книги, я начал уже их смотреть, они об одном и том же, но во второй, смотри, вот этот абзац одинаковый здесь и здесь. Но во второй книге, вот тут, ниже комментарии.
«Текст искажен. Причём тут две рубахи. Причём тут необходимость кому-то, да понятно кому, отдать вторую рубаху. Речь не о рубахах, не о чужих женах вовсе была. Речь о том, чтобы не привязывались человеки к миру земному. Не искали радости в вещах, ниже людях. Но только в себе. Учение больше и шире. Внести такое замечание про то, что нужно отдать рубаху, мог только тот, кто хотел эту рубаху получить. И сейчас учат неофитов нести вещи тем, кто читает им учение! О, гнусные люди! Воры!»
- Знаешь,