Подъезд

Судорогой схватило ногу, и он моментально застыл с искривлённым лицом. Кричать было нельзя, двигаться дальше тоже не было никакой возможности. Страх, гнавший его по тёмному подъезду, немного отстал, но до двери квартиры оставался ещё этаж, и его непременно нужно было как можно скорее пройти. В противном случае …
«А что, действительно, в противном случае? – задумался он. – Ведь никто точно не знает, что случается с теми, кто не дошёл. Они просто исчезают и всё. Просто перестают встречаться на лестницах. Никто, на самом деле не знает, где они. В конце концов, может, они просто переехали на другие квартиры…»
– Отставить малодушничать! – резко оборвал он сам себя и попытался продолжить путь.
Встать на обе ноги было невозможно, боль, закрученная в правой стопе, выворачивала наизнанку весь организм. Он пополз на четвереньках, быстро, как только мог.
Спасительные "44", дотянулся до дверного замка, вставил ключ, провернул его на пол-оборота. Вот уже два месяца, уходя из дома никто не запирал дверь на два ключа или полные три оборота. С тех пор, как в подъезде объявилось злобное нечто, важнее стало быстрее попасть внутрь, чем защитить себя извне.
Закрывали только слегка, чтобы что-то, совершенно непонятное, но совершенно осязаемое всеми фибрами души, не ворвалось в открытую дверь квартиры.
Ввалился в квартиру кувырком, так было быстрее, и сильно рванул дверь за собой, щёлкнул замок и сразу за ним раздался глухой удар с той стороны.
Но всё уже было позади, он наконец-то позволил себе кричать от боли, вправляя выскочивший сустав правой ноги. Комнату и коридор заливало яркое полуденное солнце. Все было мирно, как будто то, что сторожило его там, в темных переходах лестничной клетки, было дурным сном, кошмаром.
Он облегченно выдохнул и поспешил на кухню, после марш-броска на коленях невыносимо хотелось пить.
Ледяная струя с силой ударила в стакан, и ее холод остудил сначала руки, а потом и весь организм, проникая по глотку в каждый закоулок души и тела.
Он моментально успокоился и включил телевизор. На экране горели постройки бывшего рынка, новостей, обещавших расселение старых домов, не было.
Глупо, вообще-то, было ждать информации, что их переквартируют, дом не был старым. Типичная советская постройка, раздельный санузел, три квартиры на площадке… Тем более странно было этого ожидать потому, что он, Андрей, – последний оставшийся в живых в этом подъезде.
До недавнего времени никто и не жаловался. Наоборот, началось все с довольно приятного известия. Пришло оповещение в почтовый ящик, что отныне электричество и воду они будут оплачивать по среднесуточному, арифметически высчитанному, а не по счётчикам, а значит жги и лей, сколько душа пожелает. Подумали, пожали плечами, с чего бы государство проявило к ним такое внимание, да и разошлись. Месяца два квитанции не приходили вовсе, а когда попытались разузнать, почему, начали открываться какие-то странные то ли факты, то ли слухи. Поползла серая страшная сплетня о том, что монтёры и контролёры, а также два почтальона однажды вошли в их подъезд и больше никогда из него не выходили.
Некоторое время после этого по подъезду шныряла полиция, водили даже собаку, однако, вскоре все убрались восвояси.
Но дело на этом не закончилось, во всяком случае, для жильцов дома номер девять.
Как только лестница перестала получать пришлых, она принялась жрать своих. Сначала пропала сердобольная Леночка.
Муж её рассказывал, что она услышала, как в подъезде жалобного мяукает котенок, и вышла позвать его, чтобы угостить, а, если понравится, то и приютить брошенного малыша. Игорь смотрел за ней, стоя в дверях, шутливо называя матерью Терезой, а она спускалась ниже и ниже, улыбаясь и время от времени повторяя "кис-кис". Как только голова её скрылась за лестничным пролётом, Игорь расслышал то ли чавкающий, то ли хлюпающий, но какой-то странный звук.
– Леночка? – позвал он её. – С тобой все хорошо?
Вместо Леночки ему ответил звон разбившегося блюдечка и мелкий дробный стук сухого кошачьего корма по лестнице.
– Леночка?! – Игорь рванулся к тому месту, куда ушла его жена, но увидел только мусор на бетонных ступенях. Леночки нигде не было. Он пробежал весь подъезд, выбежал на улицу, звал, но её и след простыл. Тогда он вернулся домой и начал звонить в полицию. Там рекомендовали подождать и, уж, если действительно не вернётся, подать в розыск.
Игорь настаивал сделать это немедленно.
– Слушайте, – нервничал дежурный, – столько раз жёны с мужьями ссорятся и уходят из дома, а потом возвращаются, это – обычный случай, погуляет и вернётся.
– Вы должны отреагировать на моё обращение! – не унимался Игорь.
– Хорошо, сейчас к вам приедут, зафиксируют данные, говорите адрес…
– Улица Зелёная, дом 9, квартира 25.
В трубке на том конце замолчали. Через некоторое время дежурный странным голосом спросил:
– Повторите, пожалуйста, номер дома?
– Но-мер-де-вять, – медленно и чётко выговорил Игорь.
В трубке повисла мертвая тишина.
– Алло, вы меня слышите? Вы здесь ещё?
– Да… Да… Я здесь, будьте добры, придите в ближайшее отделение полиции и зарегистрируйте обращение, вас обязательно примут и розыск начнут немедленно.
– Ну вот, совсем другое дело, – Игорь положил трубку и стал немедленно собираться.
На самом деле, своим соседям Игорь рассказал не всю историю целиком, оставив для общего ознакомления только официальную версию.
Правда же была в том, что, как только он сделал шаг за порог, устремившись вслед за Леночкой, он буквально упёрся во что-то непонятное, словами это трудно было описать, больше напоминало сгущённый теплый воздух, так бывает, когда входишь с морозного дня в жарко натопленное непроветриваемое помещение.
Но эта волна горячего воздуха была одновременно и липкой и упругой, и запах, этот запах сводил с ума, сладкий, приторно-сладкий с металлическим оттенком. У Игоря моментально закружилась голова. С ног до головы его прошиб пот. Одновременно с этим он ощутил такой ужас, что все мышцы в его теле мгновенно напряглись, заставив его вытянуться и застыть на долю секунды в одеревенелой позе.
Возможно, именно это и спасло ему тогда жизнь, потому что, не владея собой, он не удержал равновесия, и со всего маху, плашмя, ввалился в дверной проем квартиры. В ту же секунду оцепенение прошло, и он резко захлопнул за собой дверь.
Сердце бешено стучало в ушах, но тело расслабилось, и он почувствовал мокрое тепло в районе паха. Понятно, такое негероическое происшествие свое он не стал рассказывать соседям.
Заявление о пропаже Леночки он тоже не подал, два дня он провел взаперти на остатках хлеба, яичнице и сладком черном чае. Мысль о том, что нужно выйти в подъезд бросала в мелкую дрожь, поднималась температура.
Через два дня из заточения его вызволил сосед квартиры напротив, которому срочно понадобилась отвёртка. Бледный, с ввалившимися глазами Игорь затянул его к себе и рассказал свою историю.
Сосед из квартиры напротив не отличался склонностью к мистицизму и более был расположен к активным действиям. Он предложил немедленно установить суточное дежурство на лестничных пролётах, для чего в квартире Игоря и был через несколько минут организован штаб по планированию борьбы с возможным маньяком. Он же, сосед из квартиры напротив, вызвался дежурить первым
Второе дежурство выпадало Игорю, а далее его перехватывал третий этаж, 43,44 и 45-я квартиры.
С шести часов вечера сосед из квартиры напротив занял пост, обложившись термосом и бутербродами, удобно устроившись на военной телогрейке. Все это Игорь мог наблюдать через дверной глазок. Он смотрел, не отрываясь, на соседа. Прошло несколько часов, а тот сидел как ни в чём не бывало, уткнувшись в планшет.
Ещё через четыре часа после начала дежурства к Игорю стало возвращаться самообладание. Убедившись, что с соседом ничего не происходит, он начал забывать свой недавний ужас и даже стал удивляться, отчего же сам он так напугался.
Совершенно придя в себя ещё через некоторое время, он решился выйти перекурить на лестнице:
– Ну что, Санёк? На западном фронте без перемен? – начал он шутливый диалог, устраиваясь рядом с соседом на телогрейке.
Однако сосед из квартиры напротив настолько был увлечен действием внутри планшета, что не ответил.


Игорь заглянул в экран, тот был тёмен, судя по всему, устройство разрядилось.
– Спишь, солдат! – рявкнул Игорь, пародируя своего бывшего прапора и хватив соседа по затылку.
В ответ голова Игоря поникла ещё больше, как будто провалилась в грудную клетку.
Аккуратно, уже догадываясь, что случилось что-то нехорошее, Игорь оттянул голову соседа назад за волосы и моментально отшатнулся. Перед ним сидела мумия человека, высохшего, как будто выпитого до дна, желтая скукоженная с чёрным зияющим провалом рта, навсегда застывшего в беззвучном крике.
Игорь метнулся прочь и запер за собой дверь.
Утром на лестничной клетке не было ни планшета, ни мумии, ни даже телогрейки.
В дверь Игоря постучали. Это стучал сосед сверху, узнать, когда Игорь планирует заступать, и как прошло дежурство Санька. Игорь так и не открыл. Услышав стук в свою дверь, он сиганул с балкона, и, хотя этаж был вторым, Игорь не смог выжить после падения.
На этом дежурства закончились. Однажды, потеряв главнокомандующего, ворох смельчаков рассыпался и продолжил свои скучные повседневные дела, забывая за суетой недавние страхи.
Некоторое время, проходя по лестницам подъезда еще встречались друг другу соседи, но все реже и реже, пока Андрей, наконец, не остался совсем один.
«Сегодня ночью в подъезде что-то нестерпимо выло, кидаясь и грохоча лестничными перилами, – сделал очередную запись в своем дневнике Андрей. – В шуме можно было различить разные голоса, как будто все они жужжали в общем неразличимом хоре, однако, я явно слышал голос Леночки. Она умоляла Игоря о чем-то, о чём, я не разобрал. Голос был слишком жалобный, я едва сдерживал порыв выйти ей навстречу.
Чтобы не поддаться овладевающему безумию привязал себя, пока был в памяти, к трубам в ванной толстой бечевкой, только тогда перестал бояться отключиться.
В прошлый раз я очнулся только в тот момент, как уже занес ногу над дверным плинтусом. Отчетливо помню, привиделось, будто Леночка стоит у моей двери и просит впустить ее. Как только я открыл дверь, она захохотала и увернулась от меня, делая несколько шагов назад и маня меня рукой. Я было подался за ней, и в этот момент очнулся. Что-то, непонятно что, подступало к моему горлу из темноты подъездного нутра.
Ужасно боюсь, что в следующий раз не сдержит меня либо бечёвка, либо труба.
Надо придумать способ зафиксировать себя как можно крепче.»
Вечером того же дня:
«Что-то съел, ужасно крутит живот. Вызвал скорую. В скорой со времён моей молодости стали на порядок вежливее. Болтали со мной, успокаивали. Боюсь, что врачи не смогут добраться до меня, не смогут пройти подъезд. Надо постараться дойти до низу, подождать их приезда там. Сам не могу, тяжело. Пытаюсь сдвинуться и ничего не получается, как будто что-то держит меня. Весь как-то странно распух.
Леночка говорит, что в городе заражена вода, побочные эффекты – вплоть до галлюцинаций. Рассказывают, люди видят не