на словах. Тогда 1 мая, когда Виктор затащил ее в беседку в саду и полез к ней под юбку, она ему безапелляционно заявила:
- Пока не выйду замуж – ни-ни! А потом уже хоть ложкой хлебай.
Это уже потом Виктор рассказывал.
В тот день я пила мало, и поэтому смотрела на все почти трезвыми глазами. Похоже и Вадим пил мало. Мне из всего нашего класса хотелось быть сейчас только с ним, но он сидел между «2ВМ» и слушал их анекдоты. Потом стали собираться уходить. Больше всех торопился уйти Вадим. Очевидно, он спешил к свой девчонке. И тут я не выдержала. Язвительно спросила его:
- Торопишься к своей малявке? Что ты в ней нашел?
Вадим ничего не ответил, только пожал плечами. Я сама не знаю, что это было с моей стороны. Ревность? Но какое я имела право его ревновать? Но в тот момент мне так не хотелось, чтобы он шел к ней.
Вот прозвучал последний звонок, закончились занятия в школе. Наступила пора выпускных экзаменов. От их результатов зависело смогут ли ребята поступить в институты. Поступать в институты из нашего класса собирались только 8 человек. Остальные кто шел сразу работать, кто осенью в армию. А Томарка Прунова, не дождавшись выпускного вечера, выскочила замуж.
Начались экзамены на аттестат зрелости. Экзамены по математике, физике, географии, химии Попова, Мороз, Вадим и я пока сдали на «отлично». Впереди было еще сочинение. Я знала «болезнь» Вадима, и поэтому села с ним рядом. Я успела написать свою работу и проверить черновик Вадима. Исправила несколько его ошибок. За сочинение он получил четверку.
И вот наступил выпускной вечер. В памяти он остался, как какое-то довольно скучное, казенное мероприятие. Хотя все ребята, особенно девочки, так готовились к этому дню, шили платья, устраивали прически. Мальчишки приобретали новые костюмы. Вечер начался в актовом зале с выступления директора школы. Она долго и нудно перечисляла заслуги учителей, говорила напутственные слова, просила не забывать родную школу. Затем классные руководители стали вручать аттестаты, вызывая каждого ученика. На вечер был приглашен духовой оркестр сахарного завода, где работал отец Вадима. После вручения каждому выпускнику аттестата гремел туш. Когда же вручали аттестат Вадиму, туш прозвучал дважды. Это по знакомству.
Нам хотелось, чтобы официальная часть этого мероприятия поскорее заканчивалась, чтобы скорее начались танцы. Мы тогда не знали, а вернее еще не понимали, что вместе собрались мы в последний раз. Многие в жизни друг друга больше ни разу так и не встретят.
На мне было платье из парчи золотистого цвета, а на ногах босоножки на высоком каблуке тоже «под золото». В этом наряде я чувствовала себя легко и комфортно. Душа пела, хотелось веселится и танцевать. Жаль только что Кости не было сейчас со мной. Но что-то последнее время я все чаще стала забывать о нем. Кое-кто из ребят принесли спиртное и спрятали их в соседних классах. Во время танцев бегали туда «заправиться» и приглашали с собой девчонок. Виктор Мороз налил и мне полстакана красного вина. Вино подняло еще больше настроение. Появилось ощущение какой-то легкости и свободы . Свободы от ежедневных уроков, от школы, от учителей. Впереди нас ждала взрослая жизнь. А что она будет замечательной, никто из нас тогда не сомневался.
Танцы были в разгаре, и я была нарасхват. Меня приглашали ребята из нашего класса и из класса «Б» . Благодаря стараниям Вадима наши ребята научились танцевать. Он организовал кружок, и после уроков наши девочки учили ребят танцевать. Несколько танцев я протанцевала с Вадимом. Больше всего мне нравилось танцевать с ним вальс. Как, всегда, мы просто летали с ним по залу. После очередного такого вальса я вышла в школьный двор подышать свежим воздухом. От вина и быстрого танца мне стало жарко. Я сошла с крыльца и пошла в сторону школьного сада. Было тихо, на ночном небе светила огромная луна. Я остановилась и стала глубоко дышать, вдыхая свежий ночной воздух.
Вдруг я почувствовала, что кто-то обхватил меня сзади, прижав мои руки к туловищу. Я оглянулась. Это был Вадим. Я напряглась, пытаясь освободиться, но не тут то было. Вадим держал меня так крепко, что я не могла шевельнуться.
- Отпусти!
- Не отпущу.
- Отпусти!
- Не отпущу.
- Отпусти!
- Не отпущу.
Так продолжалось довольно долго. И я вдруг почувствовала, что мне уже не хочется, чтобы он меня отпускал. Когда он немного ослабил хватку, я вывернулась и повернулась к нему лицом. Теперь его руки, связанные между собой замком, оказались у меня за спиной, а я прижата к нему всем телом. Теперь уже мое «Отпусти!» стало не таким требовательным, а его голос звучал вес мягче. Я взглянула в его лицо. Лунный свет мне позволял рассмотреть каждую черточку на его лице. В тот миг он мне показался прекрасным. Мне так захотелось, чтобы он меня поцеловал. И он, словно прочитав мои мысли, слегка нагнулся и прикоснулся своими губами к моим губам. Я ответила на его этот неумелый поцелуй. Позже он признался, что это был его первый поцелуй девушки в его жизни. Он тут же отпустил меня, а потом обнял меня за плечи. Я обняла его за шею, и мы долго-долго целовались, не произнося ни слова. Такой сладости поцелуев я не испытывала даже с Костей.
Так, ни слова не говоря, мы стояли, целуясь, пока на востоке не забрезжил рассвет. Тогда мы пошли на высокий берег Оскола, чтобы вместе встретить рассвет новой жизни…
Рассказчица умолкла. Наступило молчание. Я не знал, что говорить. Потом она спросила:
- Вам не скучно. Я не утомила вас своими подробностями. Я сам увлеклась, вспоминая те дни.
- Ну что вы, я вас слушаю с большим интересом. Пожалуйста, продолжайте.
Только Надин собралась продолжить свой рассказ, как в зале началось оживление. Из-за поворота появилась тележка . Девушка в белом переднике и белой наколке толкала перед собой тележку, на которой стояли тарелочки с едой и стаканчики с какой-то темной жидкостью. Это Аэрофлот позаботился о том, чтобы его пассажиры не умерли с голода, дожидаясь вылета. На маленьких картонных тарелочках для всех было одно и тоже: кусок недоваренной курицы и горсточка салата из свежей капусты. Также еще полагался полиэтиленовый стаканчик с пепси.
Там мы, с позволения сказать, поужинали с моей соседкой. Я отнес в урну нашу «посуду», и когда вернулся, обратился к ней:
- Надин, продолжайте…
Она перебила меня.
- Просто Надя.
- Да, да Надя. Продолжайте, пожалуйста. Вы так интересно рассказываете. Я просто заслушался.
