Двое в пути. Глава 27. Снова на работе.

 
Аля Хатькои Олег Вайнтрауб.

ГРИГОРИЙ

Мой отпуск закончился. До нового года оставалось всего два рабочих дня. Как только я появился на работе, меня тут же вызвал к себе директор.
- Здравствуй, Григорий, проходи, присаживайся, а мы тебя уже ждем, - приветствовал он меня, как только я переступил порог его кабинета. – Как провел отпуск?

Я прошел в кабинет, сел на стул перед его столом и не успел даже  ответить, как он начал говорить.
-Ну, Григорий, ты раскопал настоящее осиное гнездо!  Ты только уехал, как тут же сразу началось! Прокуратура сразу зашевелилась, потребовала тебя для объяснений и уточнений. Я сказал, что ты в отпуске, и куда уехал я не знаю, потребовали по прибытию тебя срочно откомандировать в распоряжение прокуратуры. Послали в Верхние Кряжи целую следственную бригаду. Они работали там почти три недели. Закончилось тем, что основных фигурантов задержали и доставили сюда в Москву в СИЗО. Следствие продолжается. Нужны будут твои показания. Тебе придется нелегко. Сам понимаешь, что как только они обнаружили, что тебе стало известно о незаконных поставках в Японию леса, они уничтожили все документы, которые только было возможно, чтобы скрыть следы преступлений. Благодаря твоему акту бригаде удалось докопаться до истины. Теперь им будет необходимо доказать конкретную вину каждого из фигурантов этого дела. Все эти тонкости ты узнаешь в прокуратуре. Одно скажу, это не простое дело. Здесь завязаны очень высокопоставленные чиновники. На следствие уже пытались оказывать давление, но это дело уже взял под свой контроль ЦК.
- Николай Степанович, а я ведь самый главный обличительный документ по сути дела выкрал…
- Какой? И как это выкрал?
- Ну, считайте, что изъял. Это ведомость на получение премиальных с собственноручными подписями каждого, кто получал эту премию. Там такие суммы, что нам с вами даже и не снилось. А за что в обыкновенном леспромхозе такие премии? И учтите, премии не простым лесорубам, а только руководству и бухгалтерии. Это будет самый главный обличительный документ.
- Что-то я не видел этой ведомости.
- Да потому что ее здесь и нет… Она…
Тут я осекся. Стоил ли рассказывать, что она вместе с третьим экземпляром акта  сейчас у Наташи?  Теперь, когда я уже знаю адрес и телефон Наташи, получить эти документы стало реальной возможностью. Только еще вопрос как их доставить? Я все же надеюсь, что смогу вырваться к Наташе в ближайшее время. Сейчас это для меня самое главное дело в моей жизни.
- Так, где она у тебя?
- Она находится сейчас в надежном месте, и скоро смогу ее добыть.
- Ну-ну, действуй. У тебя много незавершенных дел осталось?
- Николай  Степанович, перед отпуском я все дела закончил.
- Тогда проверь все еще раз и уже 3-го января отправляйся в прокуратуру.

  Желаю тебе успеха, хотя, откровенно говоря, я тебе не завидую. Мне не хотелось бы оказаться на твоем месте.

Оставшиеся дни до нового года на работе мне делать было нечего, кое-как высидел это время,  и уже 31-го после обеда отправился домой. Всюду царила предпраздничная обстановка. Люди куда-то спешили, бегали, покупали подарки, готовились встречать Новый год. А на меня напала какая-то апатия. Не хотелось ничего: ни этого вечера, ни праздника, ни самого нового года. Хотелось только одного – найти Наташу, или хотя бы поговорить с ней по телефону. Уже несколько раз заказывал этот номер, но каждый раз никто не отвечал. Где она? Может с кем-нибудь в компании встречает новый год? Я уже начал сомневаться правильный ли мне номер телефона Наташи продиктовала тетя.

Вернувшись домой, позвонил тете, поздравил ее с наступающим праздником и заодно попросил еще раз продиктовать номер телефона. Номер был правильный. Так чего же я никак ее не могу застать дома?

От предложения тети встречать с ними новый год я отказался. Встречал Новый год один у телевизора с бутылкой коньяка. А в 2 часа ночи еще раз попытался позвонить Наташе. Но увы, и на этот раз к телефону никто не подошел.

Как прошли эти праздничные дни нового года я уже плохо помнил. А уже 3-го числа я с утра отправился в прокуратуру. Оттуда меня направили по другому адресу, где работала следственная бригада под руководством полковника юстиции Яценко Алексея Станиславовича. Я представился ему. Он завел меня в свой кабинет, и мы с ним имели долгий разговор по этому вопросу.
- Григорий Федорович, - обратился он ко мне, - как вам удалось получить подпись директора под таким актом? На его месте я бы ни за что его не подписал. Это же просто петля себе на шею собственными руками!
Делать было нечего: мне пришлось все выложить полковнику, как оно было на самом деле.

  -Я прекрасно понимал, что когда речь идет о подобных суммах,  они могут ни перед чем остановиться. А мне нужно было, во что бы то ни стало это дело раскрыть. Я просто был обязан доставить этот материал в Москву. Если бы акт директор не подписал, он бы не имел юридической силы. А ведь мои опасения тут же подтвердились. Когда они узнали настоящее содержание акта, они тут же начали на меня охоту. Просто чудом мне удалось от них улизнуть.

  А с подписью директора получилось так. Я же прекрасно знаю психологию руководителей. Если им дают на подпись сразу несколько экземпляров одного и того же документа, то они, как правило, читают первый экземпляр, а остальные подписывают уже не читая. Поэтому в первом экземпляре, который был перед глазами директора, ни слова не упоминалось о поставках леса в Японию. Директор подписал его и заодно подписал остальные экземпляры, в которых это было указано. А когда разобрались, срочно понадобилось вернуть меня и сделать все, чтобы этот материал не попал в Москву.  Мне пришлось подстраховаться. Один экземпляр супруга зашила себе в подкладку пальто, а еще один экземпляр по дороге я отравил по почте. Он то и дошел по назначению.

Полковник сидел в своем кресле, задумчиво потирая лоб рукой. Потом обратился ко мне.
- Григорий Федорович, я по-человечески прекрасно понимаю мотивы, которыми вы руководствовались, но с точки зрения закона вы совершили должностное преступление, вы совершили подлог. Допустим, для Родины вы сделали полезное дело, но с точки зрения социалистической законности вы нарушили закон. Это не наши методы. Время чекистов прошло, когда считалось, что цель оправдывает средства. Мол, не важен метод, лишь бы получить нужный результат.

Я не знаю, как вы будете смотреть в глаза директору во время очной ставки. Вам придется нелегко. Конечно, в материалах дела будет указано, каким именно методом вы получили эти данные, и суд вынесет определение вашему руководству о недопустимости применения таких методов. Я постараюсь по возможности максимально смягчить степень вашей вины за должностное преступление. Если бы ни это, вас нужно было бы поощрить за проявленную бдительность и раскрытие такого громкого дела. А так в этом случае никакого поощрения вы не получите, может и наказания тоже. Это и будет вашим поощрением. А сейчас подключайтесь к работе следственной бригады. У них к вам будут масса вопросов. Они работают в соседней комнате. Вы можете идти.

Я вышел от начальника, чувствуя себя, как школьник, которого вызывали за провинность к директору.

Я зашел в соседнюю комнату. Здесь работало пять следователей. На столах лежала гора уже знакомых мне папок с документами леспромхоза. Я сразу включился в работу. Очень  пригодились мои записи, которые я делал во время ревизии в Верхних Кряжах. Записи я делал символами, только мне известными. Посторонний человек, имея эти записи, ничего понять не сможет.

Среди горы этих папок, конечно,  той папки без номера не оказалось. Ее, естественно, уничтожили в первую очередь. Но у меня остался в моих записях весь перечень документов, хранившихся в той папке за исключением ведомости на получение премиального вознаграждения, которую я практически украл. И сейчас она хранилась у Наташи вместе с экземпляром акта. Это очень важный документ для следствия. Здесь и полный список тех, кто причастен был к этому делу, и  даже по величине суммы вознаграждения можно будет определить степень участия данного лица в этой афере. Теперь нужно будет как-то забрать эту ведомость у Наташи.

Ох, Наташа, Наташенька, что же ты не отвечаешь? Который раз уже пытаюсь тебе дозвониться, и все время тебя не застаю дома.


продолжение следует.