О любви не мало песен сложено...Ч. 1. Лена. Глава 1. Детство и юность.
Аля Хатько и Олег Вайнтрауб.
О любви немало песен сложено
Только я тебе спою ещё одну…
Лена Клинова сидела, опустив низко голову, чтобы не видеть и не слышать тех двоих молодых, юношу и девушку, сидящих впереди неё в автобусе. Она еле сдерживала слёзы. Уже несколько лет прошло, а она никак не может забыть ни этой песни, ни его, своего молодого человека. Она думала, что всё прошло, всё кануло в Лету, а вот сегодня увидела, как нежно обнимает парень свою девушку и напевает ту же песню, что напевал ей ее Василий.
Господи! Как же это было давно….И всё- таки совсем недавно. Прошло-то всего три года.
Родом Лена была из деревни, которая находилась далеко от больших городов. Так случилось, что родители не оставили, как некоторые свои насиженные места и не уехали в город. Так и жили в старом огромном родительском доме около самого леса. А лес был красивым. Старые ели много повидали на своём веку. И панский гнёт, и войну. В этом дремучем лесу действовали партизанский отряд. Большой урон наносили партизаны немцам. Некоторые деревни в отместку им были сожжены дотла, а вот их маленькая, всего в десяток дворов деревня осталась не тронутой.
Любила Лена свою деревню. И лес свой любила. В нём было ежегодно много грибов. Грибы росли разные, но она знала места, где росли белые. И собирала только их. А мать готовила их на зиму по своим особым, рецептам, которые переняла от своей матери, а та от своей. И до того эти солёные боровики приходились всем по вкусу, кто только их пробовал. Всегда просили дать рецепт. Мать только улыбалась и отвечала, что никакого секрета то и нет. Главное, чтобы они собраны были с любовью и, конечно, с любовью и приготовлены.
В школу Лене приходилось ходить ежедневно за три километра. Это не так и далеко. Некоторым приходилось ходить и дальше. Но дело в том, что эти километры надо было идти через лес.
А учеников в этой деревне было всего пятеро. Две девочки и три мальчика. И вот такой гурьбой собирались и ходили. Обратно также поджидали друг дружку. И были они очень дружны между собой. Мальчики никогда не обижали девочек. В школе никто не смел их даже, словом обидеть.
После окончания школы, посоветовавшись с родителями, Лена решила стать учительницей младших классов. Правда, учиться надо было в городе, а это расстояние не маленькое, а около 300 километров. Не очень хотелось оставлять родителей одних. По годам они были и не старыми, но сердце у матери было совсем слабое.
Однако отец заверил, что с матерью всё будет в порядке. Она должна учиться. А вот после окончания, может, и работа найдётся в их родной школе.
В детстве, Лена выглядела, как гадкий утёнок. Ноги были длинными и тонкими, как две жёрдочки. Волосы чёрные, как смоль, закрученные какими-то непонятными локонами. Ох, сколько же они, эти волосы задавали хлопот по утрам и матери и дочери. Некоторые ей завидовали, и говорили, что повезло Ленке, что имеет такую шикарную причёску. Но ей хотелось иметь косы с бантиками, а тут вот на голове, как воронье гнездо. Отец всегда сам состригал лишние локоны, чтобы хоть как- то можно было их причесать. А волосы были, как и глаза, почти чёрные. Передались они ей по наследству от отца.
В деревне поговаривали, что прадед Петра, так звали отца Лены, был цыган.
И красивая легенда передавалась в семье о том, как цыган полюбил девушку. И сколько ему пришлось из-за этого пережить от своих сородичей, что страшно передать. Однако он настоял на своём и красиво прожил жизнь с прабабушкой. Вот откуда эта цыганская красота у них в роду. Да, и отец Лены еще умел играть на скрипке. И мелодии эти были какие-то непонятные, очень грустные. Как будто душа пела о том, что скучает она по воле, по просторам, по вольной цыганской жизни. И когда отец брал скрипку в руки, то мать ее, Татьяна, как-то замолкала, настораживалась. Ей всегда казалось, что возьмёт Петро и уйдёт в неизведанные дали, оставив её здесь одну. Но вот отец заканчивал игру, откладывал инструмент в сторону, глаза его приобретали прежнюю веселость. Он словно возвращался со свидания со своими предками, и снова жизни играла с прежними красками.
Так вот в детстве Лена была совсем не сказочной принцессой. А вот теперь, когда ей исполнилось 18, из гадкого утёнка она превратилась в красивую девушку. Когда то длинные и тонкие ножки теперь создавали иллюзию, что растут они от ушей. И были, как точённые. Да и волосы под умелой рукой парикмахера создавали неповторимый образ девушке с чёрными глазами и длинными пушистыми ресницами.
Те ребята, с которыми пришлось ходить в школу, разъехались ещё после восьми классов, кто куда. Кто учиться в строительные училища, а кто-то вместе с родителями поменял место жительства. И как-то больше встретиться Лене с ними не довелось. Хотя иногда скучала по ним.
И однажды в её жизни случилось что-то невероятное. Или может ей по молодости так показалось?
После окончания 10 классов она уже подала документы в институт. Со дня на день ждала вызов на экзамены. Отец с утра запряг лошадь, взял у бригадира отгул, посадил мать и повёз к врачу в районный центр. Мать не работала. Сердце было совсем у неё больное. Вот и детей, кроме Лены у них больше не было по этой причине. Надо было отдать должное отцу. Он, видимо, крепко любил жену, и оберегал её.
Лена проводила родителей, а сама взяла корзину и отправилась по своим заветным местам. В деревне говорили, что после дождика пошли «колосовики», а «колосовики» это первая волна грибов. Она совпадает с колошением зерновых. Лена весело шагала по дороге в лес. В руках у неё была палочка, она её всегда брала с собой так, на всякий случай.
Недалеко от леса заметила яркие кибитки.
- Это же цыгане пожаловали к нам, - подумалось Лене.
- И что они у нас делать-то будут? В деревне совсем уже осталось несколько стариков.
Лена уже хотела повернуть обратно. В семье у них не было привычки закрывать дом на замок. В деревне, если что-то кому-то было нужно, то заходили, брали. Иногда хозяева даже и не замечали, что того или другого нет. Но через какое-то время всё возвращалось. Так и жили, почти как одна семья. А тут вот совсем другой вопрос.
Внимательно пригляделась Лена к кочевому племени и заметила, что на длительную стоянку они не собираются. А видимо только приостановились немного передохнуть, переждать самую жару, как любил говорить отец.
Лена уже только поравнялась с первой кибиткой, как оттуда, как будто специально её поджидала, вышла ещё не старая цыганка. Лет ей было около 45, насколько Лена могла разбираться в возрасте.
- Э, милая, не спеши. Поговори со мной, красавица черноглазая!
Лене стало немного не по себе. Она потупила голову и остановилась.
- Ой, да какая же ты красавица! И чего только засмущалась. Я же не парень, а женщина. Ну, подними свои глазки и дай я тебе расскажу всё без утайки о том, что ждёт тебя впереди.
Лена от матери знала, что это грех большой узнавать свою судьбу наперёд, и замахала руками. Хотя в душе так и хотелось спросить:
- Так что же меня ожидает?
А цыганка, видимо, и впрямь, что-то могла читать по глазам или почём-то ещё.
- Э, милая! Не бойся меня. Ведь и в тебе течёт цыганская кровь. Мы с тобой сородичи. Это я прекрасно вижу. Дай мне свою руку.
Лена, как во сне протянула ладонь. Цыганка долго всматривалась в замысловатый рисунок, затем тяжело вздохнула и сказала:
Да, девонька! Течёт в тебе цыганская кровь, и предалась она по мужской линии. И будет тебе большое счастье в жизни. Только придёт оно к тебе не сразу. А предстоят тебе большие испытания. И будешь ты стоять на самом краю…
Лена открыла рот, чтобы спросить: на каком это она будет краю стоять?
Но тут её собеседницу окликнул мужской строгий голос, и цыганка, взмахнув широкой юбкой, скрылась в кибитке.
Лена постояла некоторое время, не зная, что же ей делать дальше, а затем со всех ног рванула обратно домой. Она уже не помнила, как оказалась в родных стенах. Наглухо закрыла на засов сени, задёрнула шторы, а сама спряталась за печку. Она и сама не понимала, зачем это сделала. Сердце бешено колотилось в груди, перед глазами проплывали какие-то непонятные картины. То она высоко парит в облаках, как птица, а то стоит на каком-то берегу ни то озера огромного, ни то моря.
Сколько прошло времени, она не знала. Опомнилась только тогда, когда услышала настойчивый стук в дверь. Выглянула через щёлочку и обрадовалась: приехали родители!
Отец обеспокоенно смотрел на дочь:
- Леночка, а что случилось с тобой, доченька?
Лена только через силу улыбнулась и без сознания упала на руки отцу.
Только через несколько минут девушку привели в чувство. Тут на помощь пришли материнские лекарства. Мать ломала руки:
- Неужели и её дочь постигла такая же участь, как и её? Почему вдруг ни с того, ни с сего молодая, девушка, падает в обморок?
Отец бережно уложил дочь на кровать. Потрогал лоб. Он был горячим. И на все вопросы родителей девушка ничего вразумительного не могла ответить. Только твердила одно:
- Я буду стоять на краю….
Тут уже родители испугались не на шутку.
- Доченька, тебе может горло болит или в груди больно? – спрашивала слёзно мать.
Но Лена только качала головой.
Посовещались и решили, что отец должен поехать и привезти из соседнего села фельдшера. Так и сделали. Отец уехал, а мать, что могла, то сделала для того, чтобы как-то снизить температуру. На улице было уже темно. Стоял летний вечер, когда подъехала к дому телега, и отец помог слезть с неё уже немолодой грузной женщине с чемоданчиком.
Вымыв руки, она приступила к осмотру. Никаких признаков болезни не нашла. Температура никак не шла на спад, и девушка явно несла какой- то бред. Она то и дело вспоминала слова:
- Я буду стоять на краю…
И тогда фельдшер сделала заключение, что, вероятно, девушка пережила какой-то стресс. Эта болезнь у неё явно на нервной почве. И если к завтрашнему дню картина не улучшится, то придётся везти в райцентр.
Она сделала укол от температуры, и отец вынужден был снова отправиться в путь, чтобы отвезти женщину домой.
К утру девушке стало легче. Или немного успокоилась, или укол подействовал, но она уснула спокойно и уже не бредила.
Только тогда мать с отцом и сами прилегли, не раздеваясь. Забылись тревожным сном.
А утром Лена поднялась, как ни в чём не бывало, весело поприветствовала родителей. О том, что с ней было, она даже не смогла и вспомнить.
Родители только всматривались в осунувшиеся личико дочери, но также не могли определить причину этого события.
А днём почтальон принёс вызов на вступительные экзамены. Отец заикнулся было о том, что может не стоит ехать. Ведь она перенесла только что болезнь, но Лена с недоумением посмотрела на него:
- Папа, о какой болезни ты говоришь?
И Пётр замолчал, только переглянулся с матерью.
Через три дня отец снова запряг лошадь и отвёз дочь в райцентр на железнодорожный вокзал, помог сесть в вагон и помахал рукой.
Его единственная дочь начинала свой жизненный путь. И тут он уже был не в состоянии чем-нибудь ей помочь. Если только материально. А во всём остальном она была сама хозяйкой своей судьбы.
