СЛУЧАЙНАЯ ПОПУТЧИЦА ИЛИ СУДЬБА?
(повесть продолжение)
На некоторое время разговор прервался. Дождь по-прежнему молотил по крыше кабины. Мотор тихонько работал, и в кабине было тепло и уютно. Намокшее платье и кофта на мне стали подсыхать, и теперь мне уже совсем не хотелось покидать это место. Я твердо решила ждать до конца. Прошло уже больше часа, а дождь все не унимался, хотя стал не таким сильным. Мы вяло разговаривали. И тут я вспомнила про домашние пирожки, которыми в дорогу снабдила меня мать.
- Вы, наверное, уже проголодались? – поинтересовалась я у водителя, – у меня есть с собой домашние пирожки с капустой.
- Спасибо, я вовсе не против, но мне не хотелось бы вас объедать. Наверняка вы везете их не только для себя, а еще и для своих подруг.
- Вы не стесняйтесь, у меня их много, всем хватит.
- Вот и отлично. А у меня с собой есть термос с чаем.
Я достала из сумки большой пакет с пирожками, а он из-под сидения термос с чаем. Мне он налил чай в крышку от термоса, а сам прихлебывал из горлышка. Мы с аппетитом уплетали пирожки, запивая чаем, и весело болтали. Время шло, а кладовщика все не было. Дождь то переставал, то припускался снова. В кабине было тепло, и одежда на мне уже совсем высохла. От вкусней еды и тепла кабины меня начало клонить в сон, сильно захотелось спать, тем более, что ночью перед поездкой мне поспать удалось не более трех часов. Глаза стали сами собой зарываться, и я сама не заметила, как уснула.
Проснулась я внезапно, и сразу не поняла, где я нахожусь и кто со мной рядом. Потом несколько раз, закрыв и открыв глаза, помотала головой и пришла в себя. Сколько я проспала – не имела никакого представления. Мотор по-прежнему работал и мы медленно ехали по полю.
- Я что, уснула? И мы уже едем? А вы груз получили?- затараторили я чтобы скрыть неловкость за свой нечаянный сон.
- Ой, сколько вопросов стразу! Не волнуйтесь, все в порядке. Груз получен, мы уже едем. А что уснули, так это на здоровье.
- Как-то неудобно получилось…
- Ерунда. А у вас прекрасная нервная система, если можете спать в таких условиях. А вы так мило выглядите во сне, совсем смотритесь по-детски. А вот уже за поворотом будет Сосновка. Где вы там обитаете?
- Нас разместили в помещении клуба.
- Ну, и отлично. Доставлю вас с комфортом.
Меня стал волновать вопрос, как отблагодарить парня? Дать денег – может обидеться. Просто сказать «спасибо» - как-то несерьезно. Подобрал в дороге, обогрел, подвез прямо к месту.
- Я даже не знаю, как вас благодарить, - начала я.
- Это просто. Когда будете уходить, на крыльце улыбнитесь и помашите мне рукой. Для меня этого будет вполне достаточно.
Я мысленно поблагодарила его за то, что он нашел такой простой выход из моих сомнений.
Когда он остановил машину у самого входа в клуб, там, на ступеньках стояли несколько студенток из нашей группы. Я вышла из кабины, весело соскочив с высокой подножки КАМАЗа, подошла к ним, обернулась, помахала приветливо Вадиму рукой, и даже озорно послала воздушный поцелуй. Даже не знаю что на меня нашло. Подруги с любопытством наблюдали за происходящим.
- Ты уже успела солдатика закадрить? – спросила одна из подруг.
- Это не солдатик, а хороший парень, и он, кстати, через пару недель может явиться в офицерской форме.
- Курсант, что ли? Ну, Ольга, ты даешь! А как же твой Вовка?
- А, Вовка? Да куда он денется, - нарочито небрежно бросила я.
Вадим
«Колхозные механизаторы», как прозвали нашу троицу ребята во взводе, рассказали ребятам про девушек из студенческого отряда. Мы с таким азартом описывали их, что ребята едва дождались вечера субботы, чтобы отправиться в деревенский клуб на танцы. Пришлось долго уговаривать взводного, чтобы он отпустил нас туда. Отпустил нас только с одним условием, что будем держаться все вместе, и вернемся к отбою без опоздания.
Насколько это было возможно в этих условиях, мы привели себя в порядок. Удалось только начистить до блеска свои сапоги, а выгладить форму, все равно, было нечем. Выношенная старая форма х\б и стоптанные кирзовые сапоги не украшали ребят. Мы успокаивали себя тем, что идем не на бал в дворянское собрание, а всего лишь на деревенские танцы.
Когда начало темнеть, командир взвода построил взвод, придирчиво осмотрел строй, и дал команду командирам классных отделений вести курсантов строем в деревню. Это его решение вызвало у каждого из нас внутренний протест. «Долго еще будут так нас водить строем, даже на танцы?» - возмущался каждый. Но мы тут же одергивали себя. Три года в училище прошли не зря, наше сознание и образ мыслей становились сознанием и мыслями профессиональных военных. МЫ прекрасно понимали, что группа военнослужащих не должна перемещаться толпой. Военнослужащие должны ходить строем. Иначе как на них будут смотреть окружающие? Военные всегда ассоциировались с порядком.
Два классных отделения, пройдя по деревне, подошли к клубу. Командиры отделений распустили строи. Курсанты рассыпались вокруг танцевальной площадки. Местом для танцев здесь служила асфальтированная площадка перед входом в клуб. Обычно в летнее время здесь по вечерам собиралась вся деревенская молодежь. Киномеханик выносил на улицу динамики, и через усилители киноаппаратуры крутил танцевальные мелодии.
Увиденное здесь, несколько изменило мой стереотип представления о деревенских танцах. Я всегда считал, что в деревне продолжают плясать под гармошку вихрастые парни в костюмах, косоворотках и кепках, надетыми набекрень, а девушки в светлых платьях и, обязательно, в туфельках и белых носочках.
Деревенские ребята были одеты почти также, как и в городе: в джинсах, свитерах или теннисках с яркими надписями или изображениями. По внешнему виду девушек почти невозможно было отличить их от городских.
Из динамиков на крыльце клуба раздавалась, пусть не самые современные, но достаточно популярные танцевальные мелодии. На площадке пока танцевальных пар еще не наблюдалось. Молодежь только еще собиралась вокруг площадки. А студентов, к огорчению ребят, пока еще не было видно.
Ребята стояли и курили, поглядывая на стоящих в стороне девушек и молодых женщин. Среди них мы увидели и свою кормилицу Глафиру, полную женщину лет тридцати – тридцати пяти. Она тоже пришла на эти танцы, и была единственной, кого мы знали в этой деревне. Первым ее заметил, и сразу же к ней направился, командир отделения Дроздов. Дождавшись начала следующего танца, он с Глафирой тут же вышли на средину площадки и стали танцевать. К ним присоединились еще несколько пар деревенских жителей. Остальные курсанты пока приглашать местных дам не торопились. Мы надеялись, что на танцы придут студентки. И мы их дождались. Двери клуба открылись, и на крыльцо выпорхнула большая стайка девушек, которых сопровождали два или три парня. Курсанты сразу оживились и двинулись в их сторону. Вскоре на площадке танцевало более двадцати пар. Среди стоящих кучкой девушек я заметил Ольгу. Но в тот момент, когда собрался подойти к ней, высокий худой парень буквально потащил ее танцевать. Видно было, что во время танца у них шел какой-то серьезный разговор. Лицо девушки было серьезно и даже сердито. После танца парень отошел от нее, а к ней тут же подрулил кто-то из наших. Она танцевать с ним не стала. А я рискнул испытать свое счастье. Подошел к ней.
- Добрый вечер, Оля. Разрешите вас пригласить.
По радостно сверкнувшим глазам девушки я понял, что она рада этой встрече. Озорно подмигнув стоящим подругам, вышла со мной в круг.
- Как вы себя чувствуете после того холодного душа?
- Благодаря вашей заботе, осталась жива.
- Это чудесно. И даже насморка не подхватили?
- Нет. Слава Богу, обошлось.
Некоторое время мы танцевали молча, просто не зная о чем дальше говорить. Когда танец закончился, провожая ее на место, я спросил:
- Можно будет вас еще пригласить?
- Попробуйте, - ответила мне, лукаво улыбнувшись.
Во время паузы между танцами я вернулся к ребятам. На следующий танец Ольгу пригласил кто-то из своих же студентов. Я издали наблюдал за этой парой. Он обратил внимание, что партнер девушки что-то ей серьезно выговаривал, а она с виноватым видом оправдывалась. Когда закончился танец, парень проводил Ольгу, что-то резкое сказал ей, и сразу отошел. Следующий танец Ольга танцевать ни с кем не стала, отказав подошедшему курсанту. Пропустил этот танец и я. При первых же звуках нового танца я быстрым шагом направился к своей знакомой. Та без колебаний пошла с мной.
- Какие-то проблемы? – спросил я.
- Да ну его!
Потом я осторожно поинтересовался, что так ей испортило настроение. Она рассказала, что этот долговязый навязчивый парень ее однокурсник постоянно преследует ее.
Вдруг она сразу без всякого перехода спросила:
, - Вадим, вы курите? Давайте отойдем в сторонку, я покурю, чтобы успокоить нервы.
Мы отошли шагов на двадцать от танцевальной площадки, девушка закурила, а я только покачал головой. Она стала оправдываться, говоря, что курит редко, только тогда, когда расстроена. А научилась курить в анатомке, где только табачный дым способен перебивать запахи. От нее я узнал, что она готовиться стать педиатром.
- Вы знаете, что нашу специальность считают близкой к ветеринарии. Чаще всего, лечим безмолвных пациентов, которые не могут рассказать, что с ними и что у них болит.
- Это же какие нервы нужно иметь, чтобы постоянно видеть страдающих детишек. Как в у вас с этим?
- Да вроде бы не жалуюсь. Но какая же это радость видеть спасенного тобой ребенка. И родители смотрят на тебя, как на бога.
- А это для вас так важно?
- Может быть, не так важно, сколько приятно чувствовать свою нужность. Простите, не подберу нужного слова. А вы любите детей?
- Я мечтаю, что когда женюсь, у нас будет много детей. Или как говорил мой старший брат, что у них будут «четыре сыночка и лапочка дочка»
- Ну, и как? Осуществил он свои планы?
- Нет, застряли на одном, дальше дело пока не движется.
Оба они весело рассмеялись. Девушка погасила окурок, бросила его в урну и, взглянув на часы, сказала:
- Пойдемте, а то уже скоро танцы закончатся.
Мы вернулись на площадку, я подвел ее к подругам. К ней тут же подошел тот долговязый студент. С ним рядом уже маячили два местных парня, явно нетрезвого вида. С Ольгой он стал снова о чем-то спорить. Я решил пока не вмешиваться, слишком мало я был знаком с этой девушкой.
