Начало. Притча

        Гавриил смотрел сверху на приближающиеся тучи, и, как всегда, перед тем как на Землю проливался дождь, он испытывал необъяснимую грусть. «Вроде все правильно, но что-то не так?» — думал Архангел.
        Он молча наблюдал, как Адам, сидя на камне, облизывая иссохшие губы, пытался вытащить колючку, впившуюся в его ступню. Одинокая слеза сорвалась с щеки Гавриила и упала на иссохшую землю. С этой капли начался дождь — первый за долгое время, еще слабый, моросящий, но уже радующий душу человека, живущего там, внизу, и вселяющий веру в то, что вскоре приближающиеся черные облака прольются ливнем и вновь оживят землю. Звери и птицы тоже замерли в ожидании. Полуувядшие листья на деревьях слегка затрепетали. «Вот и на этот раз смерть отступила», — подумал Адам.
        Он с надеждой посмотрел на небо, взгляд его теплел и уже не был суровым взором человека, живущего в постоянной борьбе с окружающим миром. Морщинки в уголках его глаз начали разглаживаться. «Да! Он изгнал нас из Эдема. Да! Тяжело жить в этом мире! Но другого мира нет, есть только этот! Значит надо жить и бороться. Верю, что Он по-прежнему любит нас и не даст нам погибнуть».

        — Старик, ты видишь то, что вижу я? — спросил Гавриил, не поворачивая головы.
        Господь давно уже привык не обращать внимание на фамильярность Гавриила. Только двоим: Гавриилу и Михаилу Он позволял так разговаривать с собой. И в который раз подумал: «Что же, я действительно Старик, а другим я никогда и не был».
        Опустив взгляд, Он ответил:
        — Да, вижу.
        Архангел посмотрел на Бога и не увидел каких-либо эмоций на Его лице.
        — И Тебе совсем не жаль его? — не успокаивался Гавриил.
        Господь вспомнил слова, сказанные Адаму: «В поте лица твоего будешь есть хлеб...»
        Затем Он задумчиво сказал:
        — Может, и погорячился, но иначе было нельзя, поскольку творение мое – Земля, кроме Эдема, оставалась бы безжизненной, пустынной и холодной. Должен же появиться на ней тот, кто, обогрев ее своим теплом и полив своим потом, вдохнул бы в нее жизнь!
        — Так Ты все заранее знал? Знал, что Ева и Адам вкусят от древа познания добра и зла? Знал, что Ты изгонишь их из Рая?
        — Да, Гавриил, конечно, знал! Пойми, что ничего не может произойти в этом Мире такого, чего Я бы не знал, — ответил Господь. — И ничего не может произойти без Моей на то воли. Все так и было задумано.
        — Жалко смотреть на эти двух одиноких и несчастных людей, ведь кроме них и животных, на всей Земле никого нет! Да, Адам и Ева — это твое величайшее творение, но почему мне так грустно смотреть на них?
        Всевышний чуть улыбнулся: «Наверное, надо рассказать ему, пусть знает. Нам же предстоит еще много сделать вместе. Но, с другой стороны, не надо забывать, что неисповедимы пути Мои. И так будет всегда!».
        Создатель надолго задумался: «Как объяснить Гавриилу истинную суть моего творения и надо ли?»
        Гавриил молча смотрел на Господа и терпеливо ждал.

        Дождь на время прекратился.
        Из хижины вышла Ева и, подойдя к мужу, нежно погладила его по плечу. Адам, закрыв глаза, прислонился щекой к бедру жены и, увидев ее сбоку, поднял голову и спросил:
        — У тебя вздулся живот, ты плохо себя чувствуешь, заболела?
        — Нет, Адам! Я здорова. Просто скоро нас станет трое...
        Адам посмотрел на резвящегося невдалеке ягненка, прыгающего вокруг овцы, поднял взгляд на Еву и удивленно спросил:
        — Это как у них — у овец и других тварей?
        — Да, милый, да!
        Снова закрыв глаза и прижавшись щекой к животу Евы, Адам тихо произнес:
        — Спасибо, Отец!

        Наконец Господь продолжил говорить:
        — Если ты думаешь, что создание этих двух людей было венцом моего творения, то ты ошибаешься. Перед тем, как создать Еву, я долго думал о том, чего же не хватает для полной гармонии мироздания и для того, чтобы у этих двоих появился смысл жизни и они смогли бы выполнить свою миссию прародителей? Когда наконец-то Я понял, то позвал тебя, Гавриил, помогать мне. А теперь вспомни, что Я спросил тебя, когда ты пришел?
        — Ты спросил, видел ли я, где сегодня Змей.
        — И что ты ответил?
        — Что Змей спит в ветвях древа познания добра и зла.
        — Да, Гавриил, так все и было. И Я стал творить женщину, которую Адам назовет Евой — женой своей!
        — Но зачем тебе понадобился Змей в тот день? — спросил Гавриил. — Ты ведь все создал сам без чьей-либо помощи.
        — Ты прав, Гавриил, в том, что все, что ты видишь, — это только мое творение. Но!.. Есть нечто, что мне одному создать не под силу.
        — Не понимаю, Господь, — нахмурив лоб, в смятении произнес Архангел.
        — Гавриил, я могу создавать только добро! И есть То, что является величайшим благом для Мира и в чем будет заключаться вся суть его, но вместе с Ним будет существовать и его противоположная сторона. Люди всегда будут жить в борьбе противоречий, и перед ними всегда будет стоять выбор. Иначе быть не может — иначе мир не сможет развиваться и творение мое будет мертворожденным! Вот почему для создания величайшего своего творения мне нужно было Зло.
        — Что же Это, Господь, что же! — недоумевая, вскрикнул Гавриил.
        Старик надолго задумался, подбирая нужное слово. «Я так увлекся творением, что даже и не подумал, как Это назвать!»
        Наконец Он произнес:
        — Любовь!
        — Что это, Всевышний, что? Объясни!
        — Это невозможно объяснить! Только люди, только смертные могут это чувствовать, но... только чувствовать, и пройдут века, Гавриил, и ты сам увидишь, что никто так и не сможет сказать, что это. Любовь — это и есть мое самое великое творение!
        — Только смертные? — тихо, еще на что-то надеясь, спросил Архангел.
        — Да, Гавриил, только люди — только смертные! И несмотря на смерть, они будут счастливы, ведь они познают Любовь! Только познав Ее, мужчина и женщина смогут создать новый мир — мир разума.
        Гавриил молча повернулся и пошел прочь. Через несколько шагов он остановился, чуть повернул голову и тихо сказал:
        — Истинно, Господь, величие твое безгранично!
        По щекам Архангела текли слезы.

        Прошло время.
        Адам метался вокруг хижины, не зная, чем помочь жене. Ева надрывно кричала и стонала, но каждый раз, когда он пытался войти, кричала:
        — Уйди, Адам, ты ничем не поможешь, я справлюсь сама!

        Наконец на мгновение все смолкло. Томительная тишина показалась Адаму бесконечной. И вдруг раздался крик. «Это не Ева!» — пронеслось у него в голове.
        Он вбежал в хижину. Ева лежала на полу, измученно улыбалась и держала в руках маленького человечка, который непрерывно кричал и тыкался в Еву, будто что-то искал. Наконец маленький нашел грудь и затих. Адам и Ева молча смотрели друг на друга, взгляд у обоих стал нежным, но в то же время напряженным. Губы их чуть шевелились, они хотели что-то сказать, но не находили того — самого важного в их жизни слова.
        Господь что-то шепнул, и в тоже мгновение они одновременно произнесли:
        — Люблю... тебя!

        Адам вышел из хижины, поднял взгляд на небо, медленно опустился на колени и сказал:
        — Ты велик, Отец, ты велик!

        Слеза стекла по щеке Старика.

        Начиналась эпоха Человека!