Конечно, - идиотка! А кто же ещё? И имя у неё совершенно идиотское: Аделаида Захаровна. Скажите, может нормальный человек жить с таким именем всю жизнь и даже не попытаться наложить на себя руки, не дожидаясь получения паспорта?..
А эта жила и жила. И даже, кажется, чувствовала себя счастливой.
Одежду словно бы никогда не покупала, а всё время перелицовывала какое-то старьё, придумывая совершенно фантастические наряды, которые, скорее, сгодились бы для музея театрального костюма, скажем.
Шляпку-таблетку из подола старого пальто сотворит, а это самое пальто станет при шляпке какой-то разлетайкой: не то блузон, не то плащ коротенький. А обрезками ткани обтянет две огромных пуговицы и пришьёт их к старым туфлям, создавая, таким образом, «новый экстравагантный комплект».
При этом, всякий раз, выходя на улицу, чтобы купить себе молоко, творог и хлеб в магазине, который находился в доме напротив, она густо выбеливала себе лицо, на котором рисовала высоко вздёрнутые полукружьем брови, а под ними красовались обведённые глаза с нелепо накрашенными ресницами, так, что из одного глаза торчало две, а из другого три таких ресницы. Ниже был нарисованный розовой помадой рот, обрамлённый по контуру давно уже увядших губ коричневым карандашом.
Если бы однажды она чёрным нарисовала на щеке слезу, как на маске Пьеро в комедии дель арте, то она не казалась бы лишней в этом нелепом образе.
Говорят, что когда-то она была женой академика и даже матерью его детей. Но академик давно уже умер, а дети куда-то подевались. И в большой квартире со старой мебелью и тёмными картинами на стенах она осталась совершенно одна.
Она и книги в застеклённых шкафах, которые она читала постоянно, управившись со своим нехитрым хозяйством. Ахматова, Бальмонт, Ходасевич были её собеседниками. И больше ей никто нужен не был.
А потому ни с кем из соседей она не дружила, ни с кем не разговаривала, но при встрече всегда была приветлива и здоровалась первой, обращаясь ко всем на «Вы», даже к маленьким детям.
При всей внешней нелепости впечатления человека робкого, которого легко обидеть, она не производила, а потому, сталкиваясь с нею в дверях, ей невольно уступали дорогу, даже, кажется, чуть пригибая голову, что было похоже на поклон.
Иногда, раз в месяц, наверное, к ней приходил гость. Хмурый молчаливый мужчина в измятом пальто и шляпе. Визиты его были довольно долги: иногда по 2-3 часа. Затем он уходил, но в подъезде, после его ухода, ещё какое-то время витал аромат не то хорошего табака, не то тонкого одеколона, которого не бывает. В магазинах не бывает…
Наиболее любопытные из соседей утверждали, что это её сын, который делает визиты к мамаше, чтобы удостовериться, что квартира пока не освободилась. Кто-то даже считал, что это её возлюбленный, роман с которым длится со времён, когда жив ещё был академик Константин Васильевич. Третьи говорили, что она – подпольная миллионерша, а этот человек ведёт её дела и регулярно является с финансовыми отчётами к хозяйке.
Но всё это так и оставалась на уровне догадок и домыслов, потому что заговорить с нею, расспросить о чём-то не решался никто. А люди ведь, как известно, не любят непонятного. И непонятных. Потому заглазное прозвище «Идиотка» закрепилось за нею уже давно. Всегда же приятно осознавать, что тот, кто не понятен, хуже нас и презреннее.
А с помощью же Вадима Сергеевича, так звали человека в измятом пальто и шляпе, Аделаида Захаровна строила храм Святого Великомученика Константина в деревне Картлово, которая, по его словам, находилась в ста километрах от города, где жила почтенная вдова. Точнее, храм-то строила местная Патриархия. Но любезный Вадим Сергеевич сделал всё так, что Аделаида Захаровна стала главной жертвовательницей. Потому сам Патриар согласился назвать будущую церковь именем когда-то жившего кахетинского князя, причисленного к лику Святых ещё в IX веке, ибо муж её покойный тоже был Константином, хотя никакого отношения к Грузии не имел.
Вот и приходил каждый месяц к вдове бывший адвокат Вадим Сергеевич, чтобы забрать почти целиком полученную ею пенсию и перевести деньги на счёт строящегося храма, который должен был увековечить имя её супруга.
Он даже показывал ей чертежи и эскизы великолепного сооружения, возводившегося уже почти десять лет. В последний свой визит сказал, что если Аделаида Захаровна хочет, чтобы внутреннюю роспись храма производили мастера из Италии, то ей необходимо продать квартиру, стоимость которой с лихвой покроет живописные работы. Самой же нужно будет перебраться в дом престарелых. С этим Вадим Сергеевич тоже вызвался помочь. Все необходимые по этому случаю бумаги он обещал принести в следующий раз.
… Если бы только эта идиотка знала, что храм даже не заложили, ибо нет на карте нашей страны деревни Картлово. Название это бывший адвокат просто выдумал, сделав похожим на «Картли» - родовое местечко Великомученика из Восточной Грузии.
«Бывшим» же адвокат был потому, что всю жизнь имел страстию азартные карточные игры, вследствие чего и попал под суд за какие-то финансовые махинации, что стало совершенно не совместимо с адвокатской практикой. Потому ежемесячные финансовые вливания со стороны «идиотки» (он тоже так называл её про себя) были в его жизни весьма уместны…
|