провинции, как-то не воспринимал такого вольного поведения девушек. Это меня как-то коробило. Но тем ни менее, исполняя долг вежливости, я после танца проводил свою даму на место, поблагодарил за приглашение, и на следующий танец пригласил сам. Это был какой-то медленный танец, и мы танцевали, близко прижавшись, друг к другу. Партнерша выложила мне обнаженные руки на плечи, и танцевала, не отрывая глаз от глаз партнера. От нее пахло духами и вином. Это все меня одновременно и смущало и возбуждало. Она была старше и опытнее. Девушка чувствовала мое смущение, и ей нравилось дразнить меня. По возможности я старался ей подыгрывать, но это у меня слабо получалось. Со стороны можно было подумать, что танцует влюбленная пара. А на самом же деле, мы только встретились и еще не успели сказать друг другу и нескольких слов. Но в новогоднюю ночь все было возможно. Но танец закончился, и я проводил партнершу на ее место. Зазвучала снова музыка, и кто-то пригласил ее. Мне больше не с кем было танцевать. Из всех ребят, с которыми я иногда танцевал, лучше всего было танцевать с Юркой Кареловым. На сегодня тот был в казарме.
Через несколько танцев мне удалось еще раз пригласить незнакомку. Возможно, она уже несколько протрезвела, и поэтому вела себя уже не так вульгарно. Мы постепенно разговорились. Я поинтересовался, какое она имеет отношение к училищу. Оказалось, что она дочь преподавателя училища. Они недавно переехали в Харьков и вынуждены временно занимать комнатушку в крыле административного корпуса. Весело болтая, мы протанцевали несколько танцев подряд. Внезапно компания стала собираться уходить. Когда они уже покидали зал, новая знакомая вдруг вернулась и буквально потащила меня за руку за собой. Был легкий морозец, после душного зала на улице дышалось легко и свободно. Курсанты были без шинелей в недавно выданной парадной суконной форме старого образца с пуговицами сзади. Она была теплее, чем х/б гимнастерки и брюки, в ней можно было находиться на улице некоторое время, не замерзая. Девушки накинули на себя шубки и пальто, и компания направилась к административному корпусу училища. Войти в него можно было только с центрального входа, мимо Знамени части и часового. Обычно туда курсантов вызывали только по очень серьезным делам. Я с недоумением шел вместе со всеми. Моя новая знакомая крепко держала меня под руку. Туфельки ее скользили по снегу и льду, а я был для нее надежной опорой.
Компания миновала центральный вход и направилась к садику со стороны торца здания. Новая знакомая, которую звали Инной, подошла к одному из окон первого этажа и попросила ребят подсадить ее. Приоткрыла незапертое изнутри окно, и, скинув шубку, юркнула внутрь. Через пару минут она появилась снова в окне и начала передавать стоящим внизу бутылки с вином и кульки с фруктами и конфетами. Спустя уже несколько минут она присоединилась к остальным. По всему чувствовалось, что в этой компании все хорошо знали друг друга. Они и меня приняли сразу, как своего.
Бутылки тут же откупорили и стали пить вино по кругу из одного стакана, закусывая конфетами и яблоками. На каждого пришлось по полному стакану вина, по две конфеты и пол-яблока. Вино было теплым, и на морозе пить его было приятно. От него внутри сразу как-то стало тепло и хорошо. Все тревоги и сомнения куда-то удалились, ушли на второй план, голова слегка закружилась. Закончив с этим коротким пиршеством, компания распалась на парочки. Я остался с Инной. Пары разошлись по скамейкам и вскоре начали откровенно целоваться. Мы с Инессой тоже заняли отдельную скамейку. Я чувствовал себя очень неловко в этой ситуации, не знал о чем говорить, что делать дальше. Я понимал, что нужно что-то делать, но сердце мне ничего не подсказывало. Мы сидели рядом, почти не касаясь друг друга, и о чем-то вяло разговаривали. Я называл ее на «вы», она называла меня на «ты». От этого неловкого положения спасло то, что одна пара поднялась и предложила пойти еще потанцевать. Все охотно согласились. От выпитого вина слегка кружилась голова, и было как-то не по себе. Но нужно было держаться и не показывать вида, что ты выпил. За выпивку в училище очень строго наказывали.
В клубе танцы продолжались, и мы с Инессой теперь танцевали только вдвоем. Вино еще больше разгорячило девушку, теперь она уже откровенно висла на партнере. Танцуя со мной, она шепнула на ухо: «Я тебе нравлюсь?», на что я ответил, стараясь придать своему голосу наибольшую правдивость: «Да, конечно». В ответ на это она недвусмысленно прижалась ко мне всем телом.
(продолжение следует)
