Аля Хатько и Олег Вайнтрауб.
Прошло еще несколько лет. Кирилл продолжал искать Женю, посылал письма в разные инстанции, месяцами ждал ответа. Но надежду найти ее он не терял, хотя иногда задумывался. Ведь столько лет прошло. Могла же она за это время и замуж выйти и нарожать кучу детей. Ну и что будет, если он ее найдет? Зайдет к ней в дом, а она скажет: «Кирилл, познакомься, это мой муж, а это мои дети» Не могла же она столько лет хранить ему верность после того, как он с ней поступил.
Но тут появились сомнения и надежды. Может он ее не так ищет? Ищет он ее по фамилии Милованова, а она теперь уже под другой фамилией, под фамилией мужа? Тогда шансы найти ее еще больше уменьшаются. Но в то же время после стольких лет на съезде колхозников она выступала под своей девичьей фамилией…
И вот однажды во время таких его размышлений к нему в кабинет заглянула Олечка, бессменный секретарь председателя. Ее по-прежнему все звали Олечка, хотя этой даме было уже давно за сорок.
- Кирилл Ильич, к вам пришли, говорят по личному делу.
Кирилл удивился: какие у него могут быть с кем-то личные дела.
- Приглашай!
В кабинет вошел хорошо одетый молодой мужчина лет 23-25.
- Добрый день, Кирилл Ильич, меня зовут Роман Михайлович, и мне бы хотелось поговорить с вами по личному делу, если позволите.
- Я вас слушаю.
- Кирилл Ильич, дело очень деликатное, и мне не хотелось бы о нем говорить с вами в такой официальной обстановке. Если вы не возражаете, мы с вами могли бы поговорить на улице.
Хозяин кабинета недоуменно пожал плечами, поднялся со своего места и пошел к выходу, пропуская впереди себя неожиданного гостя.
Они вышли из конторы. Рядом был небольшой садик со скамейками, служивший курилкой. Дело в том, что и старый председатель и новый терпеть не могли, когда в конторе курили. Даже зимой приходилось выходить курить на улицу. Сейчас в курилке никого не было. Они сели на скамейку.
- Так я вас слушаю.
- Кирилл Ильич, вам что-нибудь говорит фамилия Милованова?
Кирилл при упоминании фамилии Жени вздрогнул и даже не нашелся, что ответить сразу, а потом сказал:
- Да, знаю, она когда-то работала у нас в колхозе главным зоотехником.
- А при каких обстоятельствах она уехала из колхоза?
- Роман Михайлович, мне бы не хотелось этот вопрос обсуждать с посторонним…
- Дело в том, Кирилл Ильич, что я не посторонний. Евгения Михайловна моя мама. И я сам только недавно узнал об этом. Я прекрасно знаю вашу историю о том, как вы любили друг друга, как готовились к свадьбе, а потом почему-то вдруг отказались.
От этих слов Романа у Кирилла перехватило дыхание. Сердце пропустило пару ударов, а потом застучало снова с бешеной силой. Рой мыслей сразу пронесся в голове у него. Роман сын Жени, значит, Женя нашлась. А если он сын, значит она замужем…
- Роман Михайлович, а кто ваш отец?
- Как утверждает Евгения Михайловна, биологическим моим отцом являетесь вы, Кирилл Сергеевич. Но своим отцом я считаю другого человека, который вырастил и воспитал меня и дал мне свою фамилию и своё отчество.
Для Кирилла это был новый удар. Роман его сын… И что же теперь делать? А Роман продолжал.
- После вашего отказа от свадьбы Евгения Михайловна уехала куда - глаза глядят от позора. Устроилась работать в другом месте. Там она поняла, что беременная. Ребенка она не хотела, аборт вовремя сделать не успела. Пришлось тайно рожать. Так я появился на свет, ненавидимый матерью. Она отказалась от меня, оставив в больнице. Потом меня усыновили бездетные Михаил Григорьевич и Надежда Прокофьева. Я вырос в их семье и до недавнего времени считал их своими родными отцом и матерью. И только недавно случай мне помог узнать, что они были для меня приемными родителями. Позже Евгения Михайловна вышла замуж и родила девочку. Так что у меня еще есть и сестра. Мы встретились случайно, полюбили друг друга, не зная о наших родственных связях. Когда мы с ней приехали к Евгении Михайловне, она случайно по метке на моей лопатке узнала меня. Затем экспертиза подтвердила наше родство. Так внезапно я приобрел родную мать и сводную сестру, которую считал уже своей девушкой. Мать мне рассказала всю эту историю, которую я сейчас поведал вам.
Кирилл слушал сына с замиранием сердца. Он ни на секунду не сомневался, что Роман именно его сын. У него, как в кино, проходила перед глазами такая нелегкая жизнь бедной Жени с такой сложной судьбой. И это все из-за него… А ведь все это мать… она его настраивала против Жени. Наконец он спросил:
- А мама, вернее Евгения Михайловна, так и живет с твоей сестрой?
- Нет, мама живет одна, муж ее умер год назад, а сестра сейчас учится в Москве в университете. Мама по-прежнему работает в колхозе.
- А ты как, … сынок?
Последнее непривычное слово Кирилл едва выдавил из себя.
- Я окончил университет, работаю и живу в Москве. Работаю юристом.
- А знаешь, Рома, поехали сейчас домой! Все это ты расскажешь своей бабушке, будь она неладна. Пусть узнает из первых уст, что она тогда натворила.
Роман усмехнулся.
- Я ведь не один приехал. Мы приехали с моей сестричкой. Она решила пока что побродить по местам, где когда-то ходила мать. Она не должна уйти далеко. Сейчас я её позову.
А Мила уже и сама подходила к машине. Она с интересом рассматривала мужчин. Они так здорово были похожи. Она поздоровалась, и назвала себя. Кирилл смотрел и не мог не узнать черты своей бывшей невесты Евгении. Этот поворот головы, эти ямочки на щеках….Сердце бешено колотилось в груди. Надо же какой сегодня прекрасный день! Столько сюрпризов!
Они сели в машину Романа, которую он оставил недалеко от конторы, и поехали домой.
Мила осталась в машине. Они с Ромой решили, что ей в эти семейные разборки влезать не стоит.
Лидия Тимофеевна была дома, ей нездоровилось, и она сегодня не пошла на работу. Застали они ее, она что-то стряпающую на кухне. Вышла, вытирая руки о фартук.
- Вот, бабушка, знакомься. Это твой внук и мой сын Роман.
Она замерла и с удивлением уставилась на молодого мужчину, вошедшего вместе с Кириллом. Потом пошатнулась и присела на табуретку, схватившись за сердце. Зная эти материнские фокусы, Кирилл спокойно взял с полки валокордин, накапал в рюмку 30 капель, долил из чайника воды и подал матери.
Затем они прошли в комнату, и Роман снова повторил всю историю жизни Жени после ее отъезда из колхоза. Лидия Тимофеевна слушала Романа, низко опустив голову, а потом вдруг спросила у Кирилла:
- Кирилл, а ты уверен, что он твой сы…
Но тут же осеклась, поймав на себе уничтожающий взгляд сына. Но тут вступился Роман.
- Хотя я почти на 100% в этом уверен, у меня нет оснований не доверять словам матери, но мне самому интересно, я готов участвовать в тесте на проверку отцовства Кирилла Сергеевича.
- В этом нет необходимости, сказал Кирилл, - я хорошо знаю Женю, и нисколько не сомневаюсь в правдивости ее слов. Роман мой сын! Вот теперь полюбуйся, мать, что ты натворила! Ты искалечила жизнь Жени и мою!
- Я понимаю, что были тогда такие обстоятельства, - попытался смягчить обстановку Роман.
- Какие там обстоятельства! – кипятился Кирилл. – Это все ее: «Она тебе не пара, она такая, она сякая. Тебе нужна другая…» Довыбиралась! Сломала жизнь и мне и Жене, и сыну. И самой не пришлось нянчить внуков. А все твой материнский эгоизм!
Лидия Тимофеевна слушала гневные слова сына и понимала, что он полностью прав и от сознания собственной вины становилось у нее на душе все горше.
Я вижу, что вам всем надо собраться вместе и выяснить отношения. Нельзя жить с таким грузом, - уверенно высказал своё мнение молодой человек.
- Да я хоть сейчас готов!
- Тогда поехали!
- Мать, помоги мне собраться.
- Тогда и я с вами.
И они уже через час поехали к Жене, по дороге подобрав Милу.
продолжение следует.
