Щит солдата

– Доложить по форме для кого?  
-    Вот для них, - полковник указал рукой на женщин.
-    А я знаю? – неуверенно произнес майор.
-    Как не знаете, - заверещали в один голос женщины. – А кто знает?!
-    Стоп! – крикнул полковник. – Хорошо! Отвечаю на ваш вопрос! Мы действительно не знаем, где они в данное время находятся. Ровно три недели назад они выехали на выполнение секретного оперативного задания. Пока они не прибыли.
-    А связь, какая-то имеется с ними?
-    Связь с ними была прервана в первый же день.
-    Так, что же вы их не ищете?
-    Кто вам это сказал? Ищем!  
-    И что теперь?!
-    Ищем! Больше ничего вам сказать не могу, хоть рвите на части.

                                                                  ***
   Женщины высыпали на улицу и, не получив ответа, где их дети, находились в полном смятении.
-    Что делать, что делать, девочки?! Куда теперь идти?
-    Эх, девоньки! – широко раскинула руки Наталья. – Жахнуть бы сейчас по бутылочке водки каждой, да и устроить им тут бабий бунт. Мужиков здешних погонять. Дома нас мужики гоняют, а тут мы их.
-    Ха, ха, ха! – развеселились женщины. – Не,  Наташ – это не то. Не то мы сюда приехали делать.
-    А, что делать-то теперь нам? – спросили другие женщины.
-    Людей будем спрашивать, - ответила Наталья, - они то уж наверняка знают – где наши ребята.
   Женщины так и решили – идти за помощью к местному населению. Они разбрелись по селению, расспрашивая людей о своих солдатах. Их слушали, пожимали плечами или отводили глаза и молча уходили прочь.
   Евгения, окончательно выбившись из сил, но так ничего и не узнав, обреченно поплелась на ночлег к костру. И тут она услышала женский голос, зовущий ее к себе.
-    Доченька… Доченька, подожди.
   Она обернулась и увидела, спешащую за ней древнюю старушку.
-     Что Вам, бабушка?
-    Подожди, дорогая. Не спеши.  
   Евгения остановилась.
-    Уф! – догнала ее старушка. – Ты сына ищешь?
-    Да, - Евгения почувствовала, как защемило сердце.
-    Идем. Я тебе покажу человека. Он знает, где твой сын. Его зовут Котам Муслим.
   Старушка водила ее больше часа по разным улицам и время от времени оглядывалась назад, проверяя – не идет ли кто за ними. Подвела ее к небольшим деревянным воротам, сказала:
-    Стучи.
   Евгения постучала и хотела поблагодарить старушку, но, повернувшись, никого не увидела. Старушка будто растворилась.
-    Что это?- спросила себя Евгения. – Неужто схожу с ума?
   Ворота приоткрылись, и оттуда ей в грудь уперся ствол автомата. Евгения почувствовала, что ее начинает покачивать, и она теряет сознание, но голос: «Кого ищите?» привел ее в чувство.
-    Здесь проживает Котам Муслим? – спросила  Евгения, не веря в реальность происходящего.
   Ворота открылись, и перед ней предстал молоденький паренек – лет пятнадцати от роду с автоматом в руках.  
-    Слава Аллаху! – вскликнул юноша. – Проходите. Да, здесь проживает. Стойте здесь.
   Парень закрыл ворота и скрылся в доме.
-    Какому еще Аллаху? – испугалась  Евгения. – Как бы в историю какую-нибудь не вляпаться. А то получится сообщение по радио: обезврежена террористка Максимова. Вот умора будет для станицы. А мне какого? Как в  глаза станичникам потом глядеть буду? Не приведи, Господи! Спаси и сохрани! Аминь.        
-    Сына ищешь? – спросил подошедший к ней старичок.
-    Да, дедушка.
-    Идем в дом. Гостем моим будешь.
    Сняли обувь и вошли в дом. Дедушка указал ей на крайнюю справа комнату и сказал:
-    Проходи. Там твоя комната. Кушать будешь?
   Сказать нет, Евгении, не позволило сильное ощущение голода. Но дед ответа и не ждал. Он отдал распоряжение женщинам накормить гостя.  
    В комнате, где ее разместили на полу лежали толстые мягкие ковры. Посреди комнаты стоял квадратный столик на коротких ножках, вокруг которого были разложены подушки. За этим столиком она с удовольствием съела большую тарелку чеченских галушек.
   После ужина дедушка пригласил ее в комнату для проведения разговоров. Здесь стоял современный журнальный столик и мягкие кресла.      
-    Много, много горя война приносит, - сказал дедушка и спросил. – Как имя твое?
-    Женя Максимова.
-    Женя, - повторил дедушка и продолжил. – Кем сын твой здесь?
-    На танке служит.
-    Знаю, где они.
-    Живы ли они? – с тревогой в сердце спросила Евгения.
-    Есть и не живые.
От этих слов ее бросило в жар.  
-    Где они?
-    Недалеко. Рядом.
-    А Вы говорили военным, что знаете, где они?
-    Говорил.
-    И что?
-    Сказали: «Иди отсюда – обрезанный. Без тебя разберемся».
-    Почему Вы нам помогаете?
-    Потому что, я не зверь. Я человек. А звери те, кто войну эту затеяли.
-    А вы солдат там видели?
-    Конечно. Я им воду и немного еды через день приношу.
-    Так почему же наши… извините, военные ничего не предпринимают?!
-    Не знаю. Наверное, такие они ваши, как и нам, они наши.
-    Ну, как же, ну, как же, дедушка! Я же им сына доверила!  
-    Шакалы они все без исключения. Для них твой сын никто. Иди спать.
   Дед встал с кресла и вышел из комнаты. Женщина молча отвела Евгению в ванную. Забрала все ее белье. Дождалась, когда та помоется. Выдала ей новую ночную рубашку и отвела ее в комнату, на которую указал дедушка при входе в дом.  
   Эту ночь, Евгения проспала, как убитая, несмотря на не совсем утешительные вести, полученные от дедушки.
   Утром ее разбудили. Вернули ее вещи, предварительно простиранные и выглаженные.
   У полуоткрытых ворот стоял дедушка и держал в руке большой рюкзак, набитый едой.
-   Бери, дочка, накормишь подруг своих. И иди к военным. Скажи, что все танки в ущелье, в болоте утонули. Пусть едут, спасают их.
   Евгения выглянула на улицу и испугалась.
-    Не бойся, иди, - приободрил ее дед.
-    Так темно же еще.
-    Иди, иди! Прямо, а потом на право и выйдешь в центр села. Иди не бойся. Сегодня я тебя найду. Иди.
-    Спасибо, дедушка, - Евгения поклонилась дедушке в ноги.
-    Ин шала2! – ответил дед и добавил, обводя обеими руками свое лицо сверху вниз. – Аминь3.
-    Аминь, - повторила Евгения, не понимая слов дедушки.

                                                                   ***

    К восьми часам утра, Евгения добралась до костра и стала будить подруг, но когда те поворачивались к ней лицом, то она никого не узнавала.
-    Ничего не пойму. А где наши?
-    Женька! – послышался крик Натальи. – Где тебя носило всю ночь? Я специально здесь заночевала, чтобы ты не потерялась.
-    А где остальные? – развела руками  Евгения.
-    Где, где? Нас в палатку определили и на довольствие поставили. Там какие-то люди из какой-то Еврокомиссии приехали.
-    А эти кто?
-    Эти вчера прибыли. Тоже сыновей своих ищут. А тебя где мотало?
-    О-о! Я новость хорошую принесла.
-    Какую?  
-    Знают, где наши дети.
-    И где?
-    Идем к своим. По дороге и расскажу.

                                                                   ***
   В ново-обретенном жилище женщины обустраивали уют. При виде Евгении они повылезали из палатки.
-    Ты где была?
-    Вы лучше скажите…
-    Так, хорош трепаться, - перебила ее, Наталья. – Идем к полковнику. Есть ценная информация, не требующая никаких отлагательств.
-    Наташ, а вы можете одни пойти туда?
-    Можем.
-    Ну, тогда идите!
-    Хорошо. Пошли Женя. Отдай им рюкзак.

                                                                 ***
   Женщины подошли к зданию штаба полка и остановились у входа. Солдат, стоявший с автоматом у дверей, сказал им, что в штабе только заместитель командира полка.
    Полковник Евланов уже издалека заметил женщин и отдал приказ водителю: у штаба не останавливаться, а ехать дальше. Водитель взглянул на полковника как на умалишенного, но приказ командира выполнил.    
-    И куда дальше, товарищ полковник? Что опять жена приехала?
-    Мне бы твои проблемы. Езжай вперед.
   Наталья взглянула на часы.
-    Десять часов, а козла на месте нет. Где-то козочку дерет, наверное.
-    Да ты что? – не поверила Евгения. – Здесь же Армия, дисциплина.  
-    Не ты что, а я знаю. Есть у него тут и Рита, и Нина, и дисциплина.  
-    Ну, тогда идем к этому, как его – заместителю, - предложила Евгения.
-    Идем, - согласилась Наталья.
   Дошли до двери  с надписью: «Дукхаваха Айдамирович Нохчоев». Эта была единственная надпись во всем двухэтажном здании. Постучали в дверь. Там ответили: «Занято!».
-    Значит, свободно, - толкнула дверь Наталья.
-     Я же говорю, да! Занято! – ответил им подполковник, сидевший за столом один в кабинете.
-    Это Ваши там – на двери «ФИО» нацарапаны? – вошла в кабинет Наталья, притянув за собой Евгению.
-    Слушай уважаемая, женщина! Я тебе уже третий раз говорю – занято!    
-    Так, Хава… дук… хава…, - запуталась в имени Наталья.
-    Айдамирович, - вставила Евгения.  
-    Да, - подтвердила Наталья. – Где ваш полковник?
-    Вай, дель!– обхватил руками голову подполковник. – Как жить? Как жить? Когда вот такие женщины не дают спокойно работать, а!
-    Где полковник? – уже строже спросила Наталья.  
  Подполковник окинул нежным взглядом Наталью, поправил пальцами правой руки свои тонкие усы.
-    Кто вы? Ваши имена?
-    Мы матери солдат, которых вы не ищите! – резко ответила Наталья. – Где этот ваш козел-полковник?
-    Тихо, тихо, уважаемая. Что случилось?
-    Нам передали, что та колона, которую вы будто бы ищите, находится в горном ущелье в четырех километров отсюда.  
   Подполковник откинулся на спинку кресла.
-    Ни Котам ли Муслимов поведал вам это?
-    Он, - испугано ответила Евгения.
-    Так, вот! У него три взрослых сына, двое из которых числятся боевиками в незаконных бандформированиях. И восемь племянников – там же!
-    А разве есть еще и законные бандформирования, - удивилась Евгения.
-    А вот перед тобой представитель, - кивнула головой Наталья в сторону подполковника, - и другой, который от нас бегает.
   Наталья выбрала на столе самую увесистую папку с бумагами и со всего маху огрела ею подполковника по голове. Подполковник потерял сознание и свалился под стол.  
-    Так Женя, не труси, - сказала Наталья, - идем к твоему деду. С этими козлами каши не сваришь.  

                                                                  ***
    В десять часов вечера дедушка Котам Муслим собрал всех женщин в условленном им месте на краю села. К восемнадцати женщинам добавились еще четыре. С собой они взяли много воды и веревок, как их просил об этом дед.
-    Дочки, - обратился к ним Котам Муслим, - старайтесь разговаривать друг с другом не громко. Через один километр нам надо будет идти вообще очень тихо. Там впереди, моджахеды. Если они услышат нас, то будут стрелять из автоматов. Есть ли там, именно, ваши дети, я не знаю. Но метров двести придется ползти на животе в камышах и в воде.
   Женщины, опустив головы, стояли молча и слушали деда. Луна предательски освещала всех их, собравшихся на поляне.
-     Бисмиллое Рахману Рахим. Ла иллаха ил Аллах! Мухамед резул Аллах! Аминь.  Аллах Акбар4, - прочитал молитву Котам Муслим, обводя руками свое лицо и, махнул рукой вперед, пошел в сторону ущелья со словами. – Ма шала5! За мной, дочки!  
   Вошли в ущелье. Дед поднял руку. Женщины остановились. Затем дал знак рукой – присесть и замахал ею за спиной, чтобы уходили влево и спускались в камыши. Собрал их там вокруг себя.
-    Дочки, осталось самое опасное – проползти в воде двести метров. Здесь они нас не видят, но зато могут услышать.
   Ущелье жило своей жизнью. Далеко в лесу на склонах гор, что-то хрюкало, лаяло, стонало, визжало, ухало. Звук, то