Лидия Ивановна зашла в класс первой и шум, который исходил изнутри класса, мгновенно стих, такая мощная исходила от нее аура послушания.
- Ребята, - проговорила она, и оглянулась, - заходите, Михаил Андреевич. Ребята, у нас в гостях сегодня Михаил Андреевич, самый настоящий полицейский. Он помогает слабым, бережет страну от хулиганов. Очень хороший, добрый и замечательный человек. У него самого сын учится во втором классе. И вот он пришел поговорить с вами. Рассказать о себе и своей нелегкой, мужественной работе. Если кому-то что-то интересно, то можете смело спрашивать у него. Вот, Михаил Андреевич, садитесь за этот стол, и можете рассказывать.
Сама Лидия Ивановна направилась и села на свободное место, в самом конце класса. И тут же поднялась рука. Из середины класса нетерпеливо тянул руку вверх, и даже привстал, один мальчик.
- Володин, что-то хочешь спросить? – Поинтересовалась Лидия Ивановна.
- Да, Лидия Ивановна, я бы хотел спросить у Михаила Сергеевича…
- Михаила Андреевича, - поправила учительница.
- Да. Я хотел спросить, а сколько он в своей жизни застрелил преступников?
Михаил улыбнулся. Весь класс тоже захихикал.
- Нет, ребята, я не застрелил ни одного преступника.
- А почему? – выкрикнул еще один мальчик, - надо их тыдыщ-тыдыщ, из пулемета!
- И гранатами! – Поддержал еще один юный борец с преступностью.
- У нас преступников не очень и много, и их не стреляют, их задерживают. – Попытался восстановить миролюбивую атмосферу Михаил.
- И дубинками, бах-бах! – Радостно провозгласил еще один мальчик.
- Класс каких-то юных экстремистов, - подумал Михаил. – Неужели и у меня сын такой же?
Но вслух ему уже сказать ничего не дали.
- Михаил Рулеевич, а когда человеку в голову попадает пуля, голова отлетает?
- Михаил Бабеевич, - а если к вам подойдут и так бах, - изобразил очередной ученик имитацию непонятного удара, по всей видимости, взятого из какой-нибудь компьютерной игры.
- Михаил Нудеевич, а вы из танка стреляли?
- Михаил Сластеевич, а если террористы захватят нашу школу, вы тоже стрелять не станете?
- Михаил Трудневич, а вы с парашютом прыгали?
- Михаил Лунеевич, - а у вас сколько ранений?
И так, не давая уже сказать и слова, веселился весь класс. При этом, отчество Михаила склоняли во всевозможных, комбинациях. Складывалось ощущение, что сообразительные дети нарочно изобретают все новые и новые производные, оканчивающиеся на «Ич». Буквально за короткое время он не успел ответить, охранял ли президента, плавал ли среди акул, ел ли живую змею, может ли месяц без еды и воды, учат ли в полиции проходить через стену, сколько языков программирования он знает, может ли запомнить, с первого прочтения, толстый учебник, есть ли у него кошка, или собака; черепаха, попугай, крокодил; можно ли приручить и ходить на службу с тигром; есть ли у Михаила в глазу встроенный боевой лазер… При этом дети добавляли какие-то смешные комментарии. В общем, если бы кто-то зашел в эти мгновения в класс, то ему наверняка показалось, что класс «стоит на ушах».
Михаилу оставалось только, улыбаясь, переводить взгляд с одного спрашивающего, на другого. Дети это воспринимали, как одобрение, и продолжали творчески веселиться. При этом, Лидия Ивановна тоже с интересом смотрела на все это, и глаза ее улыбались. В какое-то мгновение Михаил вынул телефон и посмотрел время.
- Ну, все, ребята, тут же уловила Лидия Ивановна. – Михаил Андреевич очень занятой человек. Ему пора на работу. Давайте поблагодарим его за интересную беседу, и надеемся, что эта встреча станет с ним не последней. У нас осталось еще очень много всяких вопросов.
Михаил встал, - да, до свидания, ребята, - произнес, и учительница проводила его за дверь.
- Михаил Андреевич, - заговорила она, выйдя из класса. – У вас такая положительная энергетика! Дети от вас просто без ума! Вы не смотрите, что они такие вопросы задавали. На самом деле они все хорошие и милые. Но иногда им хочется побеситься. И, пользуясь случаем, разрешите пригласить вас, когда-нибудь, на еще одну беседу.
- Да я и двух слов не сказал.
- Вот видите, как все просто с детьми. А вы переживали.
Распрощавшись, Сиротин отправился домой, посмотрев еще раз на часы. Времени было - начало двенадцатого.
Открыв входную дверь своей квартиры, произнес:
- Валя, это я.
- Михаил, привет! Ты чего сегодня рано? Случилось чего? – вышла жена из комнаты, придерживая ладошкой бок. – Слава и то еще из школы не пришел.
- Да нет, все нормально. Встреча с детьми была в школе. После отпустили домой.
- Ты в школу ходил?
- Да, на урок мужества, для второклассников.
- Ну вот, я всегда говорила, что ты молодец! Я тобой горжусь! К нашему бы сыну тоже сходил. Снимай обувь, мой руки, проходи на кухню. Кушать будешь?
- Да. А то я еду, которую на работу взял, у начальника в кабинете оставил.
- Зачем?
- Ну, Валь, случайно.
- Ну, пусть начальник попробует, оценит, как ты готовить умеешь. Узнает, какой ты у меня, на все руки мастер. Не зря же каждый день полтретьего встаешь, варишь, жаришь, уборку делаешь. А потом еще и целый день на службе.
- Ты думаешь, начальник у меня из баночки суп будет есть? – Улыбнулся Михаил. – Ты как себя чувствуешь-то.
- Да бок болит пока. Температурка небольшая, тридцать семь и два.
- Ясно, - выговорил Михаил растянуто, давая понять, что переживает. - А, Валь, вот чего хотел спросить. – Зашел Михаил в ванну и стал мыть руки. – Где-то две недели назад ты мне звонила, что в школу нужны триста рублей Славе. Помнишь?
- Ну, конечно, помню. А что?
- Я тебе деньги принес. А там необычной купюры никакой не было?
- Необычных, нет… Рваная одна была. Да еще и исписанная вся.
- Как исписанная?
- Ну так, сто рублей напополам порванная. И написано, кажется ээ…
- Звездочка моя ясная?
- Да. Так и написано.
- Валь, - вышел Михаил из ванной, весь сосредоточенный, - и где эта купюра?
Продолжение следует
|
