Время текло с какой-то непонятной скоростью. Оно было тягучим, мягким, вязким, недружелюбным. Михаил пытался собраться, сосредоточиться. Перед ним находился мужчина, без признаков жизни. Нечаев стоял сзади этого мужчины, готовый снова подхватить его, если тот начнет валиться. Что делать в этой ситуации, казалось непонятным. Но и бросаться выполнять искусственное дыхание, обслюнявленному мужику, большого желания не было.
- Вот сюда! Сюда! – Послышался мужской голос за дверью. Дверь распахнулась, и в кабинет, один за другим вошли двое мужчин, в белых халатах и медицинских шапочках. За ними заглянул дежурный.
- Всё, я убежал! – Крикнул он и исчез, но на его месте, из-за спин медработников выглянула секретарша.
- Я же говорил – нельзя! – Произнес, в сердцах, первый вошедший. – После такого инфаркта какие прогулки! – Приблизился он к мужчине и поставил на стол свой довольно внушительный и, видимо, тяжелый чемоданчик, с красным крестом.
- Так это ваш подопечный? – Сразу сообразил Нечаев.
- Ну, а чей еще? Уговорил прокатиться недалеко. Дела кое-какие решить. Ну, какие дела, после инфаркта? Лежи себе в палате, мечтай о будущем. Все, господа, у нас время на секунды, прошу всех выйти.
Когда все оперативно вышли, буквально через минуту приоткрылась дверь, из кабинета пахнуло целым букетом характерных медицинских запахов, появилась голова медработника.
- Там в скорой водитель. Надо, чтобы он с носилками сюда быстро-быстро. И еще одного человека, чтобы нам вынести больного. Тяжелый он. Еще есть шанс! – И голова исчезла за дверью.
- Сиротин! – Твердо произнес Нечаев.
- Все – бегу, - ответил Михаил.
Через буквально пару минут, два медработника, плюс - водитель и Михаил погрузили носилки с мужчиной в скорую. При этом, с прозрачной дыхательной маской, на лице, он не подавал никаких признаков жизни. Медики прыгнули в машину, двери захлопнулись, тревожно взвизгнула сирена, и машина осторожно тронулась с места.
Михаил оглянулся. Сзади стоял Нечаев. Он, с неподдельным сожалением, мотнул головой, потом, видимо раздумывая о чем-то,
кивнул сам себе, развернулся и пошел в отдел.
Михаил, не понимая, что делать дальше, отправился в свой кабинет.
- Как дела, - поинтересовался капитан Веселов, сосед по кабинету, сидевший за своим столом, с какими-то бумагами, когда Михаил вошел.
- Ой, Юрий Иваныч, дела, как сажа бела, - выдохнул скороговорку Михаил, - и не курю, а сейчас бы точно закурил.
Тут же на его стол упала пачка сигарет, брошенная Веселовым.
- Спасибо, - поблагодарил Михаил, беря пачку в руки, но не доставая сигарету. Проблем навалилась такая гора, что надо было просто посидеть, пораскинуть мозгами.
- Проблемы? – посочувствовал Веселов.
- Да, такое ощущение, что вот-вот уволят.
- Ну, меня такое ощущение не покидает уже лет пять, а за что?
- За пролетарское происхождение.
- Вот, и я именно эту статью и жду, что фейсом не вышел. Что не сделай, все равно какой-нибудь косяк да всплывет. Лучше сидеть на месте спокойно, ничего вообще не делать.
- За тунеядство уволят.
- Зато хоть будет справедливо, - парировал Веселов. – Да, кстати, тебя Нечаев искал. Ты же какого-то боса с международного самолета спас недавно. Наверно наградят.
- М-м, - промычал Михаил, не в силах разговаривать на эту тему.
- Ну, ладно… - проговорил Веселов, чувствуя, что собеседник к разговору не предрасположен, - у меня дел полно.
Сидел он так, крутя, между дух пальцев пачку сигарет, довольно приличное время. Пока в кармане не заиграла мелодия звонка. Взглянув на экран телефона, стало ясно, что это Нечаев.
- Але?
- Сиротин, слушай меня. Значит так, сейчас я к тебе отправляю молодую, очень красивую девушку, с очень важной общественной просьбой. Ни в чем ей не отказывай. Понял меня?
- А что ей надо?
- Я спрашиваю, ты понял меня?
- Да, понял.
- Воот. Ну все, жди.
Через пару минут в дверь осторожно, по-женски, постучали, дверь приоткрылась и в кабинет заглянула женщина средних лет, довольно упитанного телосложения.
- Здравствуйте, я ведь к вам, да? – Спросила она, улыбаясь.
- Да, заходите, ответил Сиротин, рукой предлагая ей сесть на стул, стоявший по другую сторону стола. Женщина аккуратно вошла, чуть ли не на цыпочках подошла и села.
- Я вас слушаю?
- Вас как зовут?
- Михаил.
- Сиротин Михаил Андреевич, - поправил Веселов.
- Ага, Михаил Андреевич, а я Смирнова Лилия Ивановна. Понимает, я классный руководитель начальных классов. У нас сегодня по расписанию урок мужества и любви к родине. В первый месяц начала каждого учебного года такие уроки по всей стране проводятся обязательно. У меня к вам большая просьба. Наша школа рядом с вами совсем. Воон, даже в окно ваше видать. Не могли бы вы прийти на этот урок?
- Зачем?
– Ну как, поговорить с детьми.
- О чем?
- Сходи-сходи, - тут же подбодрил Веселов. Профилактика общественной безопасности. Я уже не раз ходил.
- Да о чем говорить?
- Расскажи, как голыми руками, в одиночку брал целую вооруженную банду. – С серьезным видом произнес Веселов.
- Вы банду брали?
- Да, какую банду, - положил он пачку сигарет на стол, - никого я не брал. Не слушайте его.
- Вот и хорошо, что не брали. Миролюбивые полицейские для детей более предпочтительны. Они же дети. Зачем им про плохое. Расскажите немножечко о себе. Какой вы добрый, хороший, защищаете людей. Они, может, несколько вопросов зададут, и все. У детей и так трудный учебный процесс. Зачем их перегружать. Это ненадолго. Ваш начальник, ээ – Нечаев, сказал, что после этого вы можете идти домой. То есть, видите, какую я вам выгоду принесла?
- И почему мне никто такую выгоду уже давно не приносит? – С сожалением, пошутил Веселов.
- Так сходи ты!
- Неее, Нечаев приказал вам, Михаил Андреевич. Да и дел у меня невпроворот.
- Да вы не бойтесь. Это же второклассники. Они не кусаются.
- У тебя сын тоже ведь вроде во второй класс пошел? – Вспомнил Веселов.
- Вот, и к вашему ребенку тоже кто-нибудь придет. Разве это не хорошо? Дети должны общаться с взрослыми. У кого-то трудные семьи. Им нужен пример нормальной жизни. У кого-то, возможно, появится мечта стать, как и вы, полицейским.
- Вот, лучше не надо.
- По-че-муу?
- Э-э, ладно, пойдемте.
Продолжение следует
|
