- Можно вас спросить, - заговорил Михаил, когда они заняли два соседних места, в абсолютно пустом микроавтобусе. – А что он был за человек?
- Хм, - задумался мужчина, - что за человек…Вы знаете э-э…- тронул он руку Михаила, жестом прося подсказать ему имя.
- Михаил.
- М-да. Вот, вы знаете, Михаил, хоть и говорят, о мертвых либо хорошо, либо – ничего. Но вот конкретно про Илью ничего плохого сказать и невозможно. Он замечательный был человек, замечательный. Обязательный, пунктуальный. Мы же со всей страны музыкантов собираем, и кочуем из страны в страну, с концертными программами. Исполняем классическую симфоническую музыку. Вот Илья был скрипач. Пусть и не виртуоз, в высшем понимании этого слова, первая скрипка, сольная, у нас женщина, но он был на уровне. У нас пятеро скрипачей. Вот он один из них. Тут, понимаете, из чисто меркантильного расчета, что если кто-то один заболеет, или еще чего, то остается еще четверо. А в жизни всякое бывает. Кто-то находит себе другое ремесло, или другой коллектив. Насильно мил не будешь, и не отменять же серию запланированных гастролей. Консерваторная халтура тоже не пройдет: среди зрителей почти всегда попадаются не только ценители, но и весьма профессиональные музыканты. А Илья никогда не подводил. Была у него и температура под тридцать девять, были и другие сложные ситуации. Но он не подводил.
- А мог он обидеть человека, или стукнуть?
- Илья?!... Нееет! Илья – да никогда! Он муху не обидит! Тем более, ударить кого-то…н-нет! Абсолютно исключено! Я его директор, и мне по штату положено знать о членах коллектива больше, чем они сами даже о себе знают. Вот Илья – всегда сдержанный, святой человек. Жил одиночкой. Но про жену я только вот сейчас узнал, что она уже давно упочила. Что дочь, ей уже около пятидесяти, внуку – за тридцать, правнуков пока нет, проживают постоянно в Лос-Анжелесе – это я знаю. Он им помогал финансово. Но он всегда уравновешен и не агрессивен.
- А ему не угрожали? Он не был в какой-то опасности?
- Вот это, Михаил, мне не известно. А относительно чего вы это спросили?
- Ему, когда он летел из заграницы, почти три недели назад, стало плохо в самолете. Оказалось, случился инфаркт. Так при нем были, летели с ним, два телохранителя.
- Ах, это…Знаете, Михаил, все мы люди немножечко несовершенны, и почти у каждого есть какие-то не совсем объяснимые нюансы. Вот за Ильей это не раз наблюдалось и я, и коллеги, что он иногда… иногда, не всегда, ходит в сопровождении довольно крепких мужчин. Но у нас не принято лезть человеку в душу. А он сильно не делился, кто эти люди, и чего они с ним ходят. Как-то я улучил мгновение, поинтересовался у него, мол, Илья, ты в опасности, показав взглядом на здоровяков, сопровождавших его. На что он ответил: «С ними я в полной безопасности». Ну, в безопасности, значит – в безопасности. А оказывается, это вот как называется – телохранители.
- Телохранители ведь не дешево стоят. Он много зарабатывал?
- Зарабатывал?... Ну, заработки были у нас неплохие. Все-же зарубежные концерты. Но, вы знаете, Михаил, в артистической среде иногда удается заработать и помимо основной работы. Да. Если, скажем, пригласят на довольно значимый корпоратив, то гонорар может оказаться сопоставим с годовым концертным жалованием. Но, это скорее дело случая. Это предугадать и на поток поставить невозможно. И у нас, в этом плане, никаких ограничений и запретов нет. Но и никто друг другу в кошелек не заглядывает. Вы знаете, вы сказали, что ничего такого не случилось, но по совокупности ваших задаваемых вопросов, я же понимаю, что подтекст какой-то имеется. Понятно, что служебная тайна, и я вас ни в чем не виню. Михаил. Но вот тогда возьмите мою визитку. На ней мои личные телефоны. По последнему можно дозвониться круглосуточно. Я даже в постель его беру. Бывает ведь из заграницы звонят, а там почти перевернуто время: у них утро, а у нас – вечер. И может сорваться важный контракт, какой-нибудь выгодный тур. В общем, если что – звоните.
- Вок-за-ал, - членораздельно предупредил водитель, останавливая микроавтобус. Михаил и концертный директор встали и направились к выходу. Дойдя до открывшейся двери, директор обернулся.
- Я сейчас обратно в Москву, а вы куда? – Спросил он у Михаила, и Михаил назвал свой город. – Значит нам не по пути. – С сожалением, развел директор руки.
- Э, так я же туда еду, - вмешался водитель. – Мы же вашего усопшего оттуда привезли. А теперь обратно, домой. Если вас не покоробит, - обратился он к Михаилу, - ехать на катафалке, то давайте со мной? Денег я нисколько не возьму. Хоть немного, но сэкономите. А компанией ехать намного веселее.
- Ну, ладно, - согласился Михаил, внутренне воскликая от радости, что остается, в этом случае, непотрачено целых две тысячи рублей, которые можно будет отдать Вале.
С утра, как обычно, встав в два тридцать, Михаил приготовил щи из свежей капусты, пюре на молоке, поджарил три кусочка курочки, отварил немного макарон, вскипятил два чайника, чтобы была на целый день чистая питьевая вода, сделал после приготовления еды уборку на кухне, помыл газовую плиту, убрался в ванной, в прихожей, наложил себе на работу, в майонезные ведерки первое и второе, принял душ, покушал, и у него еще осталось где-то минут сорок полежать, перед работой.
Первым делом, зайдя в фойе отдела, Михаил подошел к окошечку дежурного.
- Что, лейтенант, вопросы какие-то? – очень лениво проговорил дежурный майор.
- Да, тут на днях взяли бомжа, на краже, прямо в магазине.
- Да, взяли. И чего хочешь?
- А никак нельзя на него взглянуть?
- Почему нельзя? Лейтенант, обойди, зайди в дверь. Он сейчас внизу сидит. В камере видеокамера. Сейчас покажу.
Михаил зашел в дежурку, майор поверну к нему ноутбук.
- Вот смотри, их тут пятеро. Так вот он один из них. Ищешь кого?
- Да…но здесь его нет.
- Как нет, вот он в уголочке сидит, неприкаянный.
- Да нет, это не тот. Я думал, мой знакомый попался. Но этого я никогда раньше не видел.
- Хорошие у тебя знакомые, - улыбнулся майор.
На оперативку Михаил снова пришел раньше времени.
- Можно? – Спросил он у секретарши, показывая на дверь начальника.
- Да, заходите, - кивнула она.
- Разрешите? – Шагнул в дверь Михаил.
- А, лейтенант, заходи. Ну, как съездил, - Поинтересовался Нечаев, поднимая взгляд от своей большой тетради, и показав рукой, куда надо сесть Михаилу.
- Да, съездил. Похоронили человека.
- Ну уж, скажешь – человека!
- Он в симфоническом оркестре состоял. Играл, или музицировал, как правильно, на скрипке. Фамилия его Лазерсон. Оркестр исполнял классическую музыку, больше, по заграницам. На похоронах присутствовал его концертный директор. Так вот он говорит, что Лазерсон был добрейшим человеком. Муху никогда не обидел.
- Сиротин, - прервал доклад Нечаев, - я тебя зачем туда отправлял? Затем, чтобы ты вину свою искупил. Ты искупил вину?
- Э-э, в смысле денег?...Так я тысячу в гроб положил.
- Вот – положил. Молодец, - сказал он мягко. – А то, что добрейшие люди иногда отчебучивают, я тебе из своего личного опыта могу порасказать.
- Но вот концертный директор описывает его…
- Лейтенант! – Строго прервал его Нечаев. – Ты какое отношение имеешь к следствию?...Вот – никакого. Поэтому – с сегодняшнего дня занимаешься строго своими обязанностями, а про этого добряка я чтобы больше не слышал. Всё – тема закрыта.
