Наконец подошел долгожданный день – разрешили осеннюю охоту на уток, зайцев, куропаток. На эту дичь мы взяли путевки, без них ты никто и звать тебя никак, можно лишиться оружия и получить приличный штраф. Когда были готовы к поездке, снарядили свой «газик» по полной программе – палатка, спальники, канистры с бензином, большая кастрюля, чайник... набор туриста, на всякий случай – консервы, соль, сахар, чай и прочее.
Отправились через большое село Беклемишево, расстояние по трассе составляло сто один километр, а по прямой – пятьдесят семь. Ехали часа два с небольшим.
– А вы знаете, что это село имеет достаточно богатую культуру и историю? Оно возникло ещё в далёком 1851 году, на берегу озера Шакша. Изначально это была почтовая станция, а название селу дали по фамилии полицейского пристава, который принимал активное участие в расселении переселенцев.– сказал Василий ребятам.
Все слушали – столько жили в Забайкалье, а не знали.
– Едем дальше, ребята. Остановимся на реке Хилок?– спросил Василий.
Друзья согласились.
Эта река проходила по территории Забайкалья и Бурятии и впадала в реку Селенга, была богата и птицей, и рыбой. Между Читой, расстояние между городами на машине триста пятнадцать километров, ехать часов пять с половиной. От Беклемишева осталось ехать часа три.
Доехали, размялись, добыли с десяток уток, тут же ощипали и разделали. Нашей целью был Облатуканский бор-кедрач.
Нам не повезло: погода переменилась – стал моросить дождь, а дорога пошла через поля. Мы решили переночевать в лесочке. Уже темнело, и ехать по полям, где могли завязнуть в грязи, мы не рискнули. До бора оставалось ехать километров двадцать. Только успели поставить палатку, разжечь костёр, сварить несколько уток и вскипятить чайник, как полил ливень. Ели в палатке, напились чаю и легли спать.
Но Федька со своими анекдотами, как всегда, никак не мог угомониться. Он трепался, стоял хохот, дождь не прекращался. Никому не спалось.
Как-то поехали мои друзья за кедровыми шишками, хорошо выпили. Машину оставили на склоне вместе с водителем, сами пошли шишковать, все пять человек. Ничего не получалось – подустали, подкрепились чем бог послал, естественно, опять не всухую. И тут их осенило: «Что ж мы фигнёй-то маемся – надо интенсифицировать процесс». Завалили ель, часть веток, чтобы было за что держаться, оставили – получилось шишкобойное орудие, как кОлот*, то есть, то... что надо.
С раскачки по стволу – хрясь! – и... только голову от шишек береги. С пьяных глаз до чего прикольно – хрясь!... бум-бум-бум... хрясь!... бум-бум-бум... В азарт вошли. От дерева к дереву бегали, взмокли все.
И тут на такое дерево нарвались, обхвата четыре, высотой метров сорок. Они, понятное дело, своей ёлочкой снова – хрясь! А ему – хоть бы хны. Ну, может, штук десять шишек попадало. Это от их-то ёлочки-тарана... Решили они к этому делу с душой подойти, поосновательнее.
Поднялись повыше по склону и ка-а-ак... разбегутся... И тут у кого-то из передних нога спьяну подвернулась, мужиков в сторону занесло и они... промахнулись. Промчались мимо того четырехобхватного кедра, с огромным тараном наперевес, под гору (а сопка-то крутая – хрен остановишься). И вот... через все кусты, подлесок, (мать его) все быстрее и быстрее, с треском и матом... куда там тем викингам...
Задние орут:
– Бросаем нах...
Передние, задыхаясь:
– Я тебе, бл..., брошу!
... Вылетели на дорогу, где машину оставили. Там водила с квадратными глазами и ружьем на взводе.
– Тигр? Олень? Слон?!!
Хорошо хоть на шум стрелять не стал – решил, скорее всего, наверняка бить.
... У подножья сопки речка протекала – в ней и... затормозили. Полный абзац –
одежда... в клочья, живого места ни на ком нет. Хмеля – ни в одном глазу. Два часа водкой отпаивались, прежде чем пошли намолоченное собирать. Орехов... хотелось уже не так сильно.
Хохот разорвал тишину и отдался эхом около горы.
Утром встали – светило солнце. Ворчали на Федьку, что не дал выспаться. Перекусив, двинулись форсировать грязную полевую дорогу, которая раскисла от дождя. Машина двигалась медленно, выбраться из грязи удалось к четырем часам, а надо еще проехать ключ, который бил из-под сопки. Там нужно было ехать осторожно, чтобы не пропороть колесо об острые камни, намытые водой... Что и случилось. Шутя, всё валили на Федьку.
– Это ты виноват – водитель не выспался.– ворчал Андрей.
А он сидел и оправдывался, валил на Василия, что тот непутевый водитель. Колесо поменяли и поехали дальше.
Добрались до горы, вверх подниматься не стали – колея глубокая.
– Да для нашего «мерса» это ерунда. Поехали... – раззадорился Федька.
Но мы решили встать под горой. И только расположились, поставили палатку, приготовили место для костра, натаскали дров, как откуда ни возьмись, появилась туча. Натянули брезент на деревья высоко над костром, и опять начался ливень. Ребята сжарили на углях трех уток, то ли на обед, то ли на ужин... уже было не понять. Вокруг потемнело, Федька сидел и будто молился.
– Холодно-то как, замёрз я весь... хоть бы снег не выпал,– бормотал он.
Чтобы не испортилась дичь, решили и оставшихся уток запечь на углях. Сидели и думали, что делать в такую холодрыгу.
– В спальниках не замерзнем, но раздавить для сугреву бутылочку, надо. А то простыну я,– сказал просительно Федька. Он весь дрожал.
– Ну давайте, а то Федька копытки отбросит и язык отморозит. Кто нам будет настроение поднимать? По сто грамм и на боковую. – сказал я.
Под утро мне не спалось. Вышел из палатки, и что вы думаете? Снег лежал в четыре пальца. Все стали просыпаться и выходить из палатки, но тут же лезли обратно – холод пробирал насквозь.
– Это всё Федька накаркал. Колдун ты, Федун... А с колдунами знаешь, что делают? – сказал угрожающе Андрей.
