- Слышь, пацан! Ты откуда? С какой улицы?
Степан понял, что влип. Когда-то его предупреждали, что при совершении прогулок по городу, некоторые районы стоит обходить стороной. К таким относилась и эта часть Петроградки. Местная гопота была не менее агрессивна, чем «шкапинцы» (заселяющие округу Балтийского вокзала и прилегающую часть Обводного канала), пришлых не жаловала и дубасила довольно жестко. А он предупреждениям не внял и понадеялся проскочить «на авось».
«Авось» не сработал.
Хотя спросивший и заговорил с ним притворно-доброжелательным тоном, сомневаться в намерениях подвалившей кодлы не приходилось. Двое встали сзади, еще один пасся сбоку.
Степан все же попробовал схитрить:
- Со Щорса.
- А дом какой?
- Семьдесят первый, - брякнул он наугад.
- А кого там знаешь?
Хитрость не прошла, и короткий диалог подходил к своему логическому завершению. Но внезапно состав участников пополнился еще одним персонажем.
Подошел довольно крепкий парень, был он постарше и Степана, и гопников.
- Плющеный, ты задрал уже своими разборками, - недовольно сказал он. – Видишь же сам – чувак вполне нормальный. Всего-то протопал по твоей территории, а с кем не бывает? Дай пройти человеку, он не про твою душу пришел, а по своим делам.
Видимо, незнакомец пользовался здесь авторитетом, потому что банда разомкнула окружение и начала откатываться.
- А ты географию города получше учи, - бросил Степану напоследок спаситель и развернулся, чтобы удалиться.
- Так чем я перед ними виноват, если до «Старой книги» других путей нет? – возмутился Степан.
- Книгоман, что ли? – небрежно спросил молодой человек.
- Абитуриент. В смысле – будущий.
- Первый раз слышу, что от древней макулатуры есть толк на конкурсном экзамене. Что за вуз-то? – полюбопытствовал парень.
- Я хочу попытаться поступить в театральный, хоть всем и кажется, что у меня крыша съезжает, - вызывающе произнес Степан.
- Хо-хо! Тут блат или есть, или его нет. И никакая клинопись погоды не изменит.
В отличие от Степана, который только готовился поступать, Серго (паспортное имя – Сергей) уже учился на первом курсе – в «Холодильнике». Так в народе называли Институт холодильной и пищевой промышленности.
Ситуация с поступлением в разные вузы очень сильно разнилась. Были даже такие, где существовал постоянный недобор, и поступить туда могли даже троечники, не особо напрягая себя подготовкой к конкурсным экзаменам. Правда, военной кафедры в них не было. А вот о МГИМО (Московский государственный институт международных отношений) мечтать не мог даже медалист, если он не был отпрыском могущественной семьи, желательно – имеющей какое-то отношении либо к дипломатии либо, к верхушке партийной пирамиды. Жесткий негласный отбор имел место также на самые престижные факультеты Университета, в Торговый и Финансово-экономический институты. Там, где конкурс составлял от трех человек на место, вовсю работали конвейеры «гарантированного поступления». Как правило, «проходной» кандидат получал абитуриентский билет с номером, в котором была уже зашифрована гарантия сдачи экзамена. Экзаменаторы с такими номерами были заранее ознакомлены. Например, номер делится на шесть (скажем, 618) – и экзаменатор благосклонно выслушает самую невероятную чушь и вытянет поступающего на заветную хорошую оценку.
Говорили, что иногда срабатывала система "репетиторства". В этих случаях родители целенаправленно искали для своего чада репетитора именно из числа преподавателей данного вуза, имеющих постоянные контакты со своими коллегами из экзаменационной комиссии. Предполагалась, что это "поможет", поэтому в цену цикла индивидуальных занятий закладывался и коэффициент за возможное участие репетитора в негласной механике поступления. Но насколько эффективно это было - мало кто знал, статистики не велось.
А с театральным вузом особая история. Здесь для поступления надо принадлежать к влиятельной творческой династии. Есть еще шансы у тех, чья семья чем-то для такой династии полезна. А у Степана блата не было. Не был его род ни киношно-театральным, ни торговым, ни номенклатурным. Но он очень желал стать режиссером.
- Нулевые у тебя шансы, - сказал Серго, когда они со смаком поедали в кондитерской пирожные с кофе, которыми Степан возжелал угостить своего спасителя от уличных флибустьеров. – А ты не допускаешь куда-то попроще намылиться?
«Попроще» Степан даже не рассматривал.
- Вообще-то есть одна зацепка, - задумчиво произнес Серго. – Только на ее отработку год уйдет. То есть, в плане поступления может сработать только в следующем году.
- А что в этом году?
- Есть один врач-дерматовенеролог. На него замыкается чуть ли не половина сильных людей Питера. Так вот, он сейчас дачу собирается строить. Если ты согласен все лето, а потом и осень от зари до зари на него ишачить – могу тебя пристроить подсобником в бригаду шабашников, которые будут этой стройкой заниматься. И денег подзаработаешь, и примелькаешься, чтобы он тебя видел почаще. А тогда надо смелости набраться, к нему подкатить с просьбой: не поможет ли в поступлении в театральный? Там наверняка у него пациентов хватает среди командного состава.
- А его-то интерес в чем? – резонно спросил Степан. – Насколько я понял, «блат» - это когда ты в ответ можешь кому-то тоже что-то дать. Ты мне, я тебе. А что я могу ему дать?
- Если переговоры идут между равными по возможностям, то тут любой дурак бы справился, - менторским тоном заявил Серго. - Высший пилотаж в том, чтобы добиться поддержки сильного, ничего за душой не имея и работая только на авансах. Да, задача непростая. Но если ты не умеешь блефовать и торговать воздухом, то какой из тебя, на хрен, режиссер?
- Да, ты, пожалуй, прав, - подумав, согласился Степан. – Допустим, среди моих будущих сокурсников будет полно мажориков с богатенькими родителями, и когда у них от полового разнообразия начнут слегка протекать краны, кто, как не я, сможет сориентировать их на этого дядьку-венеролога?
- Я слышу речь не мальчика, но мужа! – восхищенно процитировал Серго супругу Самозванца.
Степан интуитивно чувствовал, что Серго своей рекомендацией попал в самую точку. Из обрывков родительских разговоров он уяснил, что у деятелей и чиновников советской богемы регулярно возникали какие-то пробои со здоровьем, требующие вмешательства врачей редких специальностей. Причем – вмешательства временами негласного. Но если провести некоторое время в психиатрической больнице (разумеется, не на какой-нибудь Пряжке или в «Скворечнике», а в престижных Институте Бехтерева или Клинике неврозов) считалось среди творческих личностей нормальным эпизодом повседневности, то общение с венерологом проходило в обстановке строжайшей конспирации с явками и паролями. Так что могущества хозяина строящейся дачи вполне хватило бы для успешного составления Степану протекции в его абитуриентских планах.
Так все и случилось. Хотя поработать на этой частной стройке пришлось с полной отдачей и не за очень-то большие деньги (подсобник ведь, не строитель), зато через год Степан при протекции врача-венеролога стал счастливым обладателем студенческого билета Театрального института.
Он с разбега окунулся в студенческую жизнь… Чтобы тут же с фырканьем из нее вынырнуть.
Дело в том, что у Степана был крайне неблагоприятный для молодого человека комплекс. Он не умел вести себя с противоположным полом. Нет, это вовсе не означало, что в присутствии девушки он не мог связать двух слов. Общался он с барышнями вполне нормально. Но вот перевести обычное общение в более близкое он не умел. Просто не знал, как должен осуществляться этот переход. Он либо мялся в нерешительности (чего девушки не прощают), либо заставлял себя проявлять какую-то нарочитую активность, что выглядело неестественно и отпугивало.
Результат был безрадостным. Если к середине первого курса многие юные театралы и театралки уже успели перезнакомиться поближе и даже не по одному кругу, то Степан так и остался девственником. Что было довольно обидно для симпатичного и умного парня.
Все походы на дискотеки, в том числе, и в другие вузы, неизменно заканчивались для него полным фиаско, тогда как приятели Степана раз за разом приумножали свои коллекции приятных воспоминаний.
Как-то в телефонном разговоре он рассказал о своей проблеме Серго.
- Ну, ты вообще… реликтовое ископаемое! – подивился на него старший товарищ. - Ладно. Видно, это мой кысмет – всю жизнь тебя выручать. Специально для того безнадежного непроходняка, к которому ты относишься, существуют пансионаты и дома отдыха, речь идет о зимних студенческих каникулах. А мне как раз такой сосед по номеру нужен, чтобы в доску свой. Короче, план такой…
В 1970-е годы в СССР не было проблем с поездками на отдых. В Ленинграде достаточно было прийти в бюро путешествий на Желябова, где целая стена была обвешана предложениями. Тут была представлена почти вся география Союза: и Прибалтика, и Карпаты, и Грузия с Арменией и Азербайджаном, и Средняя Азия, и Дальний Восток. Цены варьировали в зависимости от дальности, но в большинстве случаев огромных потерь для личного бюджета не составляли. Правда, путешествовали еще редко, это пока что не стало всеобщей привычкой.
Не было в свободной продаже только путевок на Черное море. Несмотря на то, что каждый год на Крымском и Кавказском побережьях вводились в строй все новые объекты отдыха, купить туда путевку «с улицы» было невозможно. Как-то по-другому они распределялись и находили своих обладателей. Поэтому автомобилисты часто ехали с палатками (как в фильме «Три плюс два»), а безлошадные (подавляющее большинство) искали счастье в частном секторе. Хотя последнее подразумевало известный риск. В случае большого наплыва отдыхающих отказать в крове над головой могла самая надежная и проверенная (по прошлым годам) хозяйка. Тем не менее, каждое лето со всех вокзалов в сторону моря устремлялись битком набитые поезда, где часто при неофициальном содействии проводников даже на третьей (багажной) полке водилась жизнь.
Во многих крупных городах, где были вузы, во время зимних студенческих каникул существовала традиция проводить весело время в загородных домах отдыха и пансионатах. В Ленинградской области основная часть этих заведений была сосредоточена между Сестрорецком и Зеленогорском. Там студенты днем чаще всего катались на лыжах, зато вечером почти всегда схватывались в единоборстве с ядреным портвейном, а потом шли знакомиться на дискотеку. Это если могли идти. Пожалуй, более подходящих мест, где парни и девушки из разных вузов могли повариться в одном котле, придумать было невозможно.
Путевки лежали в профкомах всех институтов, и стоимость их была символической, часто не превышая сумму, которая могла быть потрачена в столовой на три комплексных обеда.
Договорились они таким образом: Серго и Степан возьмут в своих профкомах путевки в один и тот же пансионат на одни и те же дни. Выбор Серго пал на пансионат «Компас».
- Там дискотеки каждый вечер, и девушек на них всегда больше. Но, допустим, что-то у
