Лесные невольницы -3 (Глава 3)

АЛЯ ХАТЬКО & ОЛЕГ ВАЙНТРАУБ

ЛЕСНЫЕ НЕВОЛЬНИЦЫ

Часть третья
ТРУДНЫЙ ВЫБОР


Глава 3. Откровение.

А вскоре с работы пришёл отец и Колька.
- Ну, здравствуй, доченька! – крепко прижал к себе Аллу Фёдор Долго же ты нас собиралась навещать.
- Папа, я же работаю.
- Знаю, знаю, что не сидишь сложа руки. Иди вон с братом поздоровайся.
-Какой же ты взрослым уже стал, братик! – подошла к парню Алла. Она крепко обняла и поцеловала его в щёку.
- Ну, ты, Алла, лапаешь меня, как маленького, - покраснел Коля и легко отстранил от себя сестру. – Да и грязный я после работы, сейчас умоюсь, - сказал брат и быстро вышел во двор, где был установлен рукомойник. За ним последовал и отец. Пока мужчины умывались и переодевались, женщины накрывали на стол. Мать выкопала картошки, собрала в огороде огурцов, а Вера сделала из них салат со сметаной. Алла извлекла из своего чемодана две баночки консервов, конфеты карамельки, пряники, три баночки тушёнки, к празднику 1 мая полковник снова получил паёк. Матери Алла подарила красивый цветастый платок с бахромой. Отцу подарила портсигар, удалось купить по дешёвке на рынке. Коле досталась кепка. Парень надел её на голову при этом светлый чуб забавно выглядывал из-под козырька.
- Спасибо, сестра! О такой кепочке я и мечтал.
Вера вертелась перед зеркалом примеряя газовый шарф. Он был голубой под стать её глазам.
- Спасибо, сестричка, - у наших девчонок ни у кого такого шарфа нет. Он такой лёгкий, как облако. При желании можно и в косу вплести.
- Можно, конечно, можно, - поддакивала дочери и мама.
- Ну, рассказывай, доченька, как твои дела? Может уже и учиться не хочешь, будешь работать?
- Ой, а я что так и не похвасталась, что в уже зачислена на первый курс медицинского института. Буду получать стипендию, да и место в общежитии должны предоставить. Выберу здесь, в сельском совете необходимые справки о состоянии семьи, у нас же трое детей, так что должны выделить общежитие.
- Слава Богу! – порадовалась мать. Да и отец вздохнул с облегчением.
- Коля, сегодня сходи в поле и приведи Лыску домой, а ты, Вера покорми хрюшку. Мы тут с Аллой немного посидим. Редко теперь совсем встречаемся. Мать, словно прочитала мысли своей старшей дочери. Ведь ей так хотелось открыть душу перед родителями, не таскать этот ставший непосильным груз.
Младшие дети беспрекословна встали и пошли исполнять просьбу матери. В этой семье так было заведено с самого начала, что родительское слово – для них закон.
- Спасибо, мамочка, - вздохнула Алла. Мне наедине с вами хотелось поговорить. Только прошу вас, сначала выслушайте меня, не перебивая, а потом… потом… ругайте, судите, прогоняйте… Вы сегодня мои родители, мои судьи, мои…
- Не надо, не продолжай, Алла, - вмешался отец.  – Мы-твоя семья. В семье и радость, и горе – всё общее.
И Алла начала рассказ с того момента, когда впервые встретила бабушку Фёклу в лесу. Их первое знакомство. Затем рассказала, как бабушка, умирая, передала ей этот вот перстень с невзрачным чёрным камнем, а с ним передала и свой дар предвидения.
Мать, что-то хотела сказать, но отец нахмурил брови, и женщина поджала губы, только пристально вгляделась в этот перстень на руке дочери. А Алла уже повествовала о встрече с полковником, о том, какие трудности пришлось пережить, пока поставила его на ноги.
- Мама, папа, я виновата перед вами. Знаю, что злые деревенские языки осудят прежде всего меня, но и вас не оставят в покое. Ведь я собиралась за этого мужчину выйти замуж. И мы уже жили с ним, как муж с женой. Вы спросите, почему не оформили наш брак? Отвечу: на это была причина. Он потерял во время войны свою жену и сына, и до сих пор их искал. Но их словно след простыл.  Оставалось совсем немного и ему выдали бы документ о том, что его брак недействителен. Но тут совершенно случайно на моём фото один парень узнал брошь своей матери и рассказал об этом Юре. Юра мне написал мне об этом я поделилась с полковником. Он загорелся надеждой найти их и теперь  поехал за ними.
Алла замолчала, и сидела, опустив голову. Молчали и родители.
- А, если это просто случайное совпадение? – вслух подумал Фёдор.
- Нет, папа – это не совпадение. У меня проявился дар предвидения, и я видела ту женщину. Помнишь, на суде женщина подходила к Мещерскому и о чём-то с ним разговаривала? Вот – это и есть Елена Самойлова, жена моего полковника. Я уверенна, что Валерий Николаевич привезёт её в Москву.
- Беды большой в том я не вижу, - рассудила мать. Думаю, что ты его любишь, коль решилась на сожительство без брака. Но ты же хочешь, чтобы любимый человек был счастлив, не так ли?
- Да, мама. Хочу. И я уступлю его той женщине. Только…
- А, что только? Поболит душа месяц, два, три, и перестанет болеть. Любовь излечима, - сказал отец.
- Дело в том, что у меня от него будет ребёнок. В феврале должна появиться на свет девочка Анна.
Родители словно оглохли от услышанного. Ни один из них не мог произнести и слова.
- Как же так? – еле шевеля посиневшими губами прошептала мать.
-А, как же учёба, доченька? – совсем растерялся отец.
- Если бы я только знала, - развела руками Алла. – я приехала к вам за советом. Только не ругайте и не кляните Валерия Николаевича. Не виноват он один в случившемся. Виноваты мы с ним оба.
- А, если…
-Нет, мама! Никаких «если»! Анна должна родиться и после меня перенять дар.
- Коль Бог дал ребёнка, значит, даст и силы вырастить его, - хлопнул ладонью по столу Фёдор. Забирай с собой Верку. Пусть она тебе помогает во всём.
Алла молчала. Она сама к этому решению не смогла прийти, а вот отец, возможно, и прав.
- А, захочет ли она сама?
- В Москву помчится с подскоком. Что ей в деревне делать? Пока суд да дело у вас с тем полковником, пусть устроится на работу. Ты же вон в больнице работала, и корона с головы не свалилась. Вот и у неё не свалится. Золотишка немного есть из того, что Фёкла оставила. Как только совсем невмоготу будет так оно и пригодится. Так что так и порешим. По тебе пока беременность совсем не заметна, никто в деревне не догадается. А до Москвы не достанут. А там… время всё расставит по своим местам.
-Спасибо, мои дорогие! Чувствовала моя душа, что получу от вас помощь, так оно и случилось. Спасибо, что не осудили, а подали руку помощи.

                                (продолжение  следует)