Ты рассказываешь эту историю каждую ночь в Новый год! Пристально и внимательно глядя мне в глаза, ты раз за разом вспоминаешь и рассказываешь. Я уже начинаю ненавидеть тебя и твою историю. Я знаю её каждую мелочь, каждую деталь, с каждой долей секунды я знакома в этой истории. Но тебя это не останавливает, и когда приближается бой Курантов, когда все готовы отсчитывать и загадывать, радоваться и с надеждой смотреть в будущее, ты опять и опять влечешь меня в прошлое, рассказывая эту проклятую историю.
О том, как вы познакомились случайно. Просто обменявшись взглядами, полу-улыбками и едва заметным движением бровей. Всё происходило достаточно быстро, но не стремительно, так, что ты успела и привыкнуть к нему и рассмотреть. Благополучно пережив цветочно-конфетный период, перезнакомившись с обоих сторон с друзьями и семьями, вы, наконец, решили, что в данный момент жизни брак вам обоим пока не нужен и свадьба будет, обязательно, но… Но не сейчас, потом. Нужно закончить образование, достроить карьеру, выплатить кредит и т.д. А пока все эти преграды к вашей счастливой семейной жизни не преодолены, вы просто поживете вместе. Поспите в одной кровати, поедите за одним столом, посмотрите один телевизор и по утрам будете вдвоем выходить из одной квартиры.
-Чем тебе не семья? - удивленно спрашивал он. – Или штамп подтвердит тебе мою любовь? Не надо быть такой пуританкой, это даже смешно.
Ты поразмыслила и согласилась пока пожить просто так, попробовать свои силы в супружеском быту, а так же в тайне надеясь, что сила вашей обоюдной любви способна помочь преодолеть все невзгоды. Действительно глупо ждать, что какая-то чернильная печать озарит вашу жизнь любовью больше, чем есть сейчас.
А сейчас, прожив рядом почти год, ты всё четче и четче видишь нимб вокруг его головы. Ты с тихим обожанием запекаешь его любимую форель, гладишь рубашки, снисходительно улыбаясь разводишь по утрам «Алказельцер» и грустишь у окна в одиночестве, когда у него на работе очередной корпоратив по поводу присвоения звания какому-то Иванову, о котором ты услышала сегодня утром первый раз.
Да, это он, судьба, любовь всей жизни и отец ваших будущих детей. И разглядывая парочки с маленькими довесочками ты улыбаешься им, представляя, как он обрадуется твоей новости. Старая врач, суровая и сухая, давно переставшая сопереживать чужой радости, улыбнулась больше душей на твое восторженное и благоговейное:
-Правда?! Боже мой, правда?!
Она же, поджав губы и грозно сведя брови будет вкалывать тебе анестезию, и глаза её, цветшие в тот светлый день васильками, сегодня будут просто ледяными. Очнувшись от наркоза, ты увидишь перед собой его лицо, с участливым и заботливым выражением. Да, он заботился о тебе. Как он всполошился тогда, когда ты ему обо всем рассказала, как он бегал в аптеку, договаривался с врачом, чтоб всё сделали быстро. Да, он не на шутку обеспокоился, ведь ребёнок сейчас сломает тебе всю карьеру, говорил он, а у тебя только всё наладилось и мегера начальница перестала угрожать, что уволит и даже повысила. И ко всему ко прочему, это всё очень и очень не вовремя, вот и его на две недели посылают в командировку. Да и вообще, вы же не расписаны и ребёнок был бы незаконнорожденный.
Из черной депрессии тебя вытаскивает подруга. Она занимает очень правильное и нужное в этот момент положение буфера, принимающего на себя все твои слёзы. Она всегда рядом, она в любой момент может всё бросить и прилететь к тебе, чтоб выслушать и поддержать, чтоб иногда высказать в глаза ему то, что ты не можешь, из-за того, что боишься обидеть. И по сути дела она, подруга, становится тем, кем-то третьим, который должен был бы вас объединить, но всё происходит совсем по другому. В те вечера, когда её нет, вы можете и двумя словами не обмолвиться.
Когда близится Новый год ты отрешенно рассматриваешь фотографии и вспоминаешь тот ваш первый совместный Новый год. Такой смешной, такой веселый, такой самостоятельный. Ты вспоминаешь, что все салаты резал он, полушутя спрашивая, сколько должно быть миллиметров в кубике нарезанной картошки. А потом выяснилось, что он не купил майонез и в твоей жизни был самый вкусный оливье, заправленный постным маслом. Полночи вы хором подпевали телевизору, а потом в шесть утра вышли поиграть в снежки и шумели на весь двор. Под ругань разбуженных соседей вы целовались, спрятавшись за машины. Воздух вокруг был пропитан запахом бензина и мороза, а тебе казалось ландышами и мимозы. Вы только второго января поехали поздравлять родню и друзей.
А другой Новый год, вы отмечали в кругу его семьи, с кучей родственников. Ты страшно волновалась. Купила баснословно красивое платье, под которое похудела на пять килограмм, полдня провела в парикмахерской и трясущими руками, со свежем маникюром, помогала его маме накрывать на стол.
«Невестушка», так полушутя, полусерьёзно называла она тебя. Это была тоже незабываемая новогодняя ночь, среди людей, которых ты знала только по именам и никому из них не была близка и понятна. И только он один единственный в этом маскараде был твоим спасением, и ты держалась за его руку под столом, чтоб ни кто не видел, как тебе чуждо и не комфортно в этом окружении. А после того, как пробили Куранты и все громогласно проорали поздравления и обмусолили поцелуями, ты потихоньку проскользнула в коридор к телефону, чтоб поздравить свою маму.
-Я всё понимаю, - сказала тебе мама тогда. –Иди к ним. Я ни куда не денусь, и ты будешь моей дочкой всегда. Лишь бы ты была счастлива! Я всё понимаю.
Очередная смена года не принесла существенных изменений, и ты это чувствуешь. Ты явно видишь, что нимб над его головой не только погас, но и сам он как-то поблек, размылся и даже отступил на второй план в твоих мыслях. Прошло время, когда ты плакала, закрывшись в ванной, от обид нанесенных им, от равнодушия сквозившего в его словах, от невнимания, от забывчивости, от… Много от чего ты плакала, но прощала и любила. Потом ты перестала прощать, потом плакать и с ужасом ждала того времени, когда почувствовала бы, что разлюбила его. Ты боялась расстаться с этим чувством. Ты боялась, что это может случиться.
На третий Новый год вас пригласили его друзья. Ты настояла, а вернее он предложил и ты согласилась, чтоб твоя единственная подруга, с которой ты дружишь с незапамятных времен, которая так помогала тебе во времена депрессии, чтоб и она была приглашена. Ты радовалась возможности побыть с двумя дорогими, ещё пока дорогими людьми, в праздничную ночь. Ты ни как не ожидала в разгар веселья увидеть их целующимися в ворохе шуб в дальней комнате так неистово, что они даже не заметили твоего вторжения. И что ты сделала? Ты устроила скандал и истерику? Нет. Ты разрыдалась и убежала в ванну? Нет. Что? Что ты сделала? В тот момент ты тихо отступила назад и вернулась к столу.
Год спустя капризный случай заставил проговориться одного из твоих сотрудников, что у него «нехорошая» болезнь, но он усиленно её лечит. И ты познакомила их, сотрудника и подругу. А месяц спустя после знакомства узнала, что и подруга теперь усиленно лечит эту болезнь, которая может стать для неё бесплодием. Ты позвонила ей и всё рассказала, начиная от той новогодней ночи и заканчивая вендиспансером. Она рыдала и проклинала тебя, но ты уже нажала на «Сброс».
Ему отомстила сама жизнь. В 30 лет тяжелейший цирроз и две кодировки. Думаю, что это вполне достаточно для человека, мечтавшего о больших погонах и теперь собирающего бутылки.
А ты? А ты год восстанавливалась после этой четырехлетней войны с собой. Воскрешая из поверженных руин всё то, что тебе было дорого, что прививалось и впитывалось в кругу любящей семьи. Ты училась опять уважать себя и свое мнение, училась говорить и спорить. Ты даже заново училась улыбаться.
Ты рассказываешь мне снова и снова эту историю. И я не могу противится, не могу заставить тебя замолчать, заткнуться, забрать свою историю и убраться куда подальше, и продолжаю смотреть тебе в глаза, стоя напротив зеркала...
Чтобы девушка не строила далеко идущие планы. Скорее всего после этого ты получишь от ворот поворот, но если все же твои ухаживания примут, ты будешь внутренне спокоен, что был честен в начале.
Написано, как всегда, замечательно!
