повинность, свозить на берег газочурки (берёзовый колотый кругляк, не больше 30 сантиметров в длину), топливо для речного транспорта, по три кубометра на каждого. И не важно, в лесу ты работаешь или в посёлке на строительстве. Было голодно, но в реке водилась рыба, и лес кормил ягодами и грибами, из брусничного листа, заваривали чай. Прозорливые Коржевские, привезли с собой мешок картошки, которую не съели по дороге, и жёны Савелия и Николая, со своими ребятишками, втихаря от комендатуры высадили её в лесу на опушке. За ягодами их отпускали, потому импровизированный огород был незамеченным. Стали как то устраивать свой быт в сложившейся ситуации. Прошёл почти год. В феврале тридцать восьмого, из Ханты-Мансийска прибыл конвой, арестовывать Павла и старшего сына Савелия. Там в окружном суде им всё припомнили, и казачьи погоны и трактор и богатства. По приговору «тройкой», Омского УНКВД от 11.3.1938г., был вынесен смертный приговор. 26.3.1938года, они были расстреляны.
Оставшихся братьев Николая с семьёй, Илью и Василия погнали дальше, на новые поселения. На притоке Оби, реке Хугот, в посёлке Лорба, им предстояло начинать всё с начала. Младший Василий, успевший закончить четыре класса, ещё в Жохово, был назначен мастером лесозаготовительного участка. Посёлок, который в начале своего существования, состоящий из десятка изб и небольшого населения, всего сорока с небольшим душ, из числа прибывших переселенцев, стал разрастаться. Строилась школа, клуб, медпункт, заготконтора для охотников промысловиков. Удивительно интересно было видеть, как ханты охотники с детишками, на оленьих упряжках, приезжали, отовариваться. Везли шкурки соболей и белок. Малыши в красиво расшитых оленьих малицах и унтиках, привлекали внимание местных своим появлением у лавки заготконторы. В сороковом, стали прибывать, давно обрусевшие волжские немцы. Из числа хантов, многие перешли на оседлую жизнь в посёлке.
Часть четвёртая.
По комсомольской путёвке, девятнадцатилетняя чернявая девчонка, после окончания торгового техникума, была направлена в Лорбинский леспромхоз, принимать торговую базу с магазином. Высокая, стройная красавица, всем вышла, кроме метрических данных, такой девушке бы в какой ни будь столице жить и работать, но рождённая от ссыльного австрийца Иоганна Брач, ещё пленённого с первой Империалистической, ни как не подходила на эту роль. Каждый вновь прибывший в посёлок сразу же являлся объектом любопытного внимания. А тут ещё такая девушка, и сразу заведующая базой.
Василий сразу же заприметил красавицу с необычным именем, Христина. Сердце чернобрового казака дрогнуло. На ту пору ему было двадцать пять. Время со своими природными законами, неумолимо вступало в свои права. Каждую свободную минуту он посещал магазин, с желанием хоть ненадолго, увидеть её. По дороге с участка, из леса, приносил ей то спелой клюковки, то ярко жёлтой, пьянящей морошки, то кедровых орех. Не давая ей прохода, выказывая остальным воздыхателям свои серьёзные намерения, в конце концов, был удосужен её внимания. Через полгода его ухаживания они поженились, а через год в 41 году, у них родилась дочь, Тамара. Жить бы да радоваться.
По радио, 22 июня, Председателем Совнаркома, товарищем Молотовым. Было зачитано обращение к гражданам Советского Союза о нападении Германии.
Часть пятая.
Война, самое страшное, что может случиться в этой жизни, противоречие всему человеческому сознанию, несущую смерть и разруху. Но придёт она на твою землю, и нет уже никакого сомнения, что надо делать, и уже в едином порыве народная волна встаёт на защиту. И как прежде; окроплённая Святостью памяти предков, когда то встающих так же на защиту своей Отчизны, и соберёт своих сыновей и дочерей в единый порыв противостоянии зла и ценою своих жизней, будет отстаивать своё право, право на существование.
Провожали мобилизованных на пристани в Сосновке. В сорок первом уходил старший, Николай, ещё помнящий проводы отца на, Первую Мировую. Наверное, он больше всех осознавал всю трагедию происшедшего. На то время у него уже было четверо ребятишек. Оставляя жену Фёклу с ребятишками, Алексеем, Борисом, Ольгой и Маленьким Сашей, ещё не знал, что погибнет под Москвой, в первом бою. И неизвестна была бы судьба жены и ребятишек, если бы не Христинина корова - кормилица, поднявшая не только свою дочь, но и детей Николая. Вместе с Николаем провожали и Илью, к тому времени успевшим обзавестись женой, родившей тому, сына Витю. Наверное, из трёх оставшихся братьев, Илье досталась самая трагичная участь. После формирования в тылу, новобранцев перебрасывали по железной дороге в места их дислокации. Ещё не доехав, до места, эшелон был подвергнут вражескому авианалёту. Из уцелевших вагонов, новобранцы выбирались, кто, как мог, и в это же время были атакованы танками. Те же, на марше, не снижая скорости, врезались в ещё уцелевшие вагоны, скидывая их. Давили и расстреливали из пулемётов бежавших прочь. Очнулся Илья, уже контуженным на железнодорожной насыпи, когда услышал незнакомую речь. Поднимали ударами прикладов. Возле дороги, уцелевших, строили в колонну. Раненых добивали выстрелами в голову. Гнали пленных, из под Вязьмы в Смоленск. На то время, там уже был сформирован фильтрационный лагерь. Полторы сотни километров, надо было преодолевать бегом, в день по 30 – 40 км. Отставших, рвали собаками, добивали прикладами и штыками. В один из таких переходов, часть колонны предприняла побег, но безуспешно. Обессиленные, они не могли уйти от преследователей. Пойманные, публично перед строем, через двоих, были расстреляны. Бежавшего Илью, эта участь миновала. Октябрьские ночи были уже прохладны, спали прямо на дороге, вповалку. К Смоленску, прибыли многие уже больными и простуженными. Перед входом, в сооружённый лагерь прямо в поле, ограждённый в несколько рядов колючей проволокой, колонну построили и отфильтровывали, больных от здоровых. Больных тут же у дощаной изгороди, партиями расстреливали. Предстояла отправка в польский концлагерь. В начале войны, немцы, опасались завозить пленных в Германию, поэтому формировали лагеря в Польше. Каждый день шла фильтрация, комиссаров, евреев, партийных, ждала участь дощаной стены. Фильтрационные лагеря были расположены рядом с железнодорожными узлами, для отправки их дальше, на запад. В лагере каждый день умирало, до ста человек, не считая ежедневных казней. В концлагере, заключённые работали на лесоповале, карьерах, в полях. Рацион был скуден, в день пару картофелин, свекла, а то и вовсе помои, было холодно, некоторые даже в качестве одежды, приспосабливали бумажные мешки из под цемента. Фашистская машина смерти, работала на всю свою изуверскую мощь. В сорок четвёртом, Илья предпринял побег. Привезли их в поле, на ферму. Улучшив момент, тот сбежал. Ушёл далеко, надо было, где то днём прятаться, в каком - то заброшенном сарае нашёл кров. Но был замечен одним из фермеров и выдан польским полицаям. Избитый до полусмерти, из комендатуры был сопровождён опять в лагерь. От туда, его отправили уже в специальный лагерь, где заключённые содержались в особых условиях. Особыми условиями, называлось, это не продолжительность жизни, не более месяца, двух. Чудом выживший, в этом же году, был освобождён частями нашей Армии. В 1965 году, его вызвали в военкомат, где ему вручили юбилейную медаль, участника Великой Отечественной Войны. Придя домой, положил медаль на стол, и молча, долго, долго смотрел на неё. Что думал в этот момент Илья, не трудно догадаться, слёзы текли из его глаз.
Василий ушёл на войну в июле сорок второго, в Омском военкомате был направлен на курсы сержантского состава, миномётного расчёта. В составе 200 стрелкового полка, попал под Ленинград, был легко ранен, пролечившись, месяц в госпитале, вернулся в свою часть. В сорок четвёртом, в Эстонии, под городом Нарва, при наступлении наших войск, имея опыт, вместе со связистом, ночью выдвинулся на передовую. Заняв позицию в воронке от взрыва, на утро вёл корректировку миномётных расчётов, тем самым срывая контрнаступления неприятеля. Был замечен немцами. Те предприняли вылазку в их сторону. Когда они были уже совсем близко, а боеприпасы личного оружия были расходованы, скорректировал огонь на себя. При наступлении, в воронке, нашли убитым связиста и тяжелораненого командира миномётного расчёта. После осколочного ранения в голову и лопатку, Василий долго проходил реабилитацию, и был полностью комиссован. Несколько осколков так и не были извлечены из его тела, по медицинским соображениям.
После госпиталя, Василий ехал домой, на его груди красовались награды: «За оборону Ленинграда», и орден «Слава», с такой же, Георгиевской колодкой, как и у его отца, воевавшего в Германскую.
Эпилог.
Судьба семьи Савелия не известна, такие времена были. Василий Павлович, награждён: Медалью «за оборону Ленинграда», Медалью «за Победу над Германией», Орденом «Слава» третей степени, Орденом «Отечественной войны» второй степени. В начале семидесятых, от ранений, перестало биться сердце солдата. В живых сейчас, Ольга Николаевна, проживающая в Челябинске и Тамара Васильевна, живущая в Ханте – Мансийском округе.
Послесловие.
Есть ли у кого – то чувство, какой - то несправедливости? Не знаю. Одно знаю, что в России, должны стоять памятники и Ленину и Романовым, и не обязательно они должны стоять рядом. Это наша история, её надо учить, знать, помнить и делать выводы. Порою и исправлять ошибки, тоже очень надо, больно, но надо. И, по-моему, сейчас и есть то время, когда это делается. Главное не жить ошибками, а осознав их, двигаться вперёд. На груди кителя, Василий носил звезду, а на теле у него, всегда был крестик, было ли это противоречием в его душе, вряд ли. Вот и у меня его нет.
Эта история, собрана из семейных преданий и записана внуком, Василия Павловича Коржевского.
2023 год.
