По гамбургскому счёту. Часть 4

­Александр Ралот, стихи Николай Дик

restoran1
Следственный комитет. Кабинет руководителя П.П. Зналенко
− Ну что, Каверин?! Поздравляю! Дело об убийстве Самуила Яковлевича Шкасса завершено. Все виновные наказаны или убиты. Твои подчинённые могут рассчитывать на заслуженную премию, − генерал встал и пожал руку Максиму, − жду от тебя результатов расследования смерти этой поэтессы, как её...
− Антонины Волоховой − подсказал Максим. − Работаем. Ждём экспертизы. Но, Павел Павлович, я бы просил дело по Шкассу не закрывать. Его деньги мы так и не нашли. Пока.
− Это ты зря. Третий из этих уродов их куда-то припрятал. А у него теперь, увы, не спросишь. Да и требований от наследников Самуила Яковлевича в следственный комитет не поступало. Так что, с юридической точки зрения… В общем, ступай, лови и сажай убийц. Это гораздо важнее банальных цветных бумажек с водяными знаками, даже если их очень много, − Зналенко сел в кресло, давая этим понять, что разговор закончен.
Районный детский дом имени А. С. Макаренко. Кабинет директора
Ну, а деньги, просто чудо -
под всемирный праздник мая
появились ниоткуда…
Вот история какая…
***
Главный бухгалтер стояла перед директрисой, переминаясь с ноги на ногу.
− Варвара Сергеевна, что у тебя, говори быстрее, дел полно. Мне в Южно-Российск ехать надо. Деньги клянчить…
− Не надо, − молвила бухгалтерша.
− Что не надо? Не поняла? − директриса внимательно посмотрела на Варвару.
− Есть деньги. Много. Очень. Только что курьер транспортной конторы привез. Вот, сами читайте.
«Это вам на хороший капитальный ремонт и новую одежонку для пацанов и девчонок. И ещё, купите им много игрушек и оборудуйте, наконец, компьютерный класс со всеми прибамбасами.
Ваш бывший непутёвый воспитанник Игорь Шпальнов».
− И сколько много? − ещё раз перечитывая записку поинтересовалась хозяйка кабинета.
− Тридцать... миллионов. Наличными!
Быть богатым в наше время очень накладно.
Майкл Харрингтон[1]
Рестораны не для пива,
а для бизнеса и дела…
Но Лерура часть активов
продавать не захотела.
И остался Силуянов
без ответа и привета…
Для богатых донжуанов
нехорошая примета.
Вечер. Ресторан «Халкидики».
Сначала швейцар на входе, а потом и метрдотель были обескуражены видом дамы, вышедшей из потрёпанной легковушки и бесцеремонно проследовавшей в отдельный кабинет. На ногах посетительницы были простые, изготовленные ещё в период распада СССР, туфли, шикарное платье от Dolce & Gabbana, в руках она держала простую сумочку − изделие завода «Кожгалатерея».
***
Увидев Леруру, Силуянов вскочил и пододвинул к ней стул и вручил приготовленный заранее огромный букет роз:
− Элеонора, − я правильно произнёс ваше имя?
Поэтесса кивнула и уткнулась в цветы, чтобы не выдать своего смущения.
− Мы с вами встречаемся, кажется, в третий раз, и вы не перестаёте меня удивлять, − олигарх протянул ей толстую кожаную папку с вложенным туда меню.
− Это чем же? − гостья открыла папку и водила пальцем по строчкам, не поднимая глаз на хозяина ресторана.
− В первый раз − удивительным хладнокровием и выдержкой, второй раз – отказом от баснословного гонорара…
− А сейчас? − оборвала его Лерура.
− Если честно и откровенно, то вашим нарядом. Что будете заказывать?
− Спешила к вам, а выбор обуви у каждой женщины отнимает уйму времени, так что мимо этого отдела я пролетела стрелой, потому как приходить в назначенный срок у меня в крови, орднунг[2] превыше всего, как утверждали мои далёкие предки по отцовской линии. Я ответила на ваш вопрос?
− Только на первый, − Силуянов улыбнулся. Поэтесса ему определённо нравилась.
− Полагаю, что вы в этом заведении завсегдатай, следовательно, мне только и остаётся, что положиться на ваш вкус, − при этих словах Элеонора вернула ему папку и продолжила:
− Господин Силуянов, давайте начистоту, вы же пригласили меня сюда не мусаку с фасоладой[3] кушать. Я устала за день, и если не сложно, то огласите, пожалуйста, цель этого рандеву.
Олигарх развёл руки в сторону.
− Не знал, что в городе есть такие прямолинейные поэтессы. Ну что же, воля ваша. Продайте мне акции «Энергоинвеста», с нашим общим знакомым Саввой Абрамовичем Бергом я это предложение обсудил. И можете мне поверить, он двумя руками за! К чему Вам лишние хлопоты и проблемы? Заседания, собрания акционеров, контракты, конкуренты. Согласитесь − это не Ваше. А я дам хорошую цену, и Вы сможете на эти деньги до конца своих дней безбедно жить где-нибудь на Мальдивах или в ухоженной и тихой Швейцарии.
− Нет! И ещё раз нет! − Лерура резко поднялась с места и направилась к выходу, − всего доброго, господин Силуянов, и спасибо за приглашение.
В дверях она столкнулась с официантом, чуть не выронившим поднос с заказанными деликатесами, буркнула извинения и почти бегом поспешила к выходу.
Уже сидя в автомобиле Антонины подумала, что этот сотрудник элитного общепита, с которым она только что столкнулась нос к носу, сильно смахивает на греческого бога Апполона, и если бы захотела и набралась наглости, то могла уже сегодня пригласить гарсона[4] полюбоваться на её новую квартиру со всеми вытекающими последствиями. Подарила бы ему… допустим… самый дорогой смартфон или хорошую иномарку или… купила бы трёшку в местных Черёмушках.
Но минуту спустя устыдилась сама себя и густо покраснев попросила Тоню остановить автомобиль и почти приказала охраннице ехать домой отдыхать.
Сама же поспешила к остановке троллейбуса.
Силуянов размышляет,
как подход найти к Леруре,
чтоб ужиться в общем рае
с несговорчивой фигурой.
***
Силуянов оставшись один тоже предался размышления, тыкая вилкой во вкусно пахнущую мусаку. В памяти услужливо всплыли фрагменты прошлой, уголовной жизни, коронация его в воры в законе. Первый уставной капитал его легальной фирмы, который он нахально позаимствовал из «общака» – воровской кассы, и вместо того, чтобы греть[5] сидельцев в СИЗО, на пересылке, в колониях и на зонах, пустил деньги в оборот. Потом, правда, всё вернул с хорошими процентами, поэтому и остался жив, но был раскоронарован по решению, принятому на сходке авторитетных воров разваливающейся страны.
Одна мысль сменила другую: «А что, если эту несговорчивую поэтессу вообще… убрать? Авария или ещё какой несчастный случай. Кто её охраняет, ах да, вспомнил, новая Маргошина-сотрудница. Ерунда, а не телохранитель. Она не помеха. Но что это даст? Скорее всего, Лерура не писала никакого завещания, ведь до последних сногсшибательных событий ей и завещать-то было нечего. Значит, в случае её смерти контрольный пакет «Энергоинвеста» перейдёт государству. И тогда его уже не выцарапать. А значит, пусть живёт да здравствует госпожа миллионерша. Тратит Шкассовские деньги. Будем, как-нибудь с ней договариваться и дружить. Хотя это и непросто. Уж больно строптивая! Ну да ничего, соучредитель «Сыскного бюро», госпожа Крулевская, обязательно найдёт к ней подход.
А подруга постаралась –
поэтессе натащила
столько всякого, что малость
в чём-то чуть переборщила…
***
Охранник элитного комплекса, повидавший много чего необычного за время своей работы, был поражён не меньше, чем до этого сотрудники ресторана «Халкидики».
Новая обитательница пентхауса пришла пешком с остановки общественного транспорта, нагнулась и бесцеремонно пролезла под шлагбаумом, при этом чудом не порвав дорогущее платье. И не обращая на него ни малейшего внимания поспешила к сверкающему лифту.
***
kvartira
Зайдя в квартиру Лерура чуть было не грохнулась на пол, споткнувшись об огромную гору коробок и пакетов, сваленных вдоль всего коридора.
Обойдя преграду женщина вошла в зал и обомлела − встроенный стеной шкаф был открыт настежь и заполнен платьями, костюмами, куртками, пальто и прочими предметами женского гардероба.
− Это я тебя прибарахлила маленько, − зевая сообщила Анна, появившаяся на пороге одной из спален, − еда там, в сайд би сайде[6], но я категорически не советую тебе на ночь нажират…, в общем, я спать... ибо уже отпахала две смены.
− Ты что, с ума сошла? Всему нашему гипермаркету годовой план за один день сделала? Куда мне столько барахла? Надо завтра прямо с утра же всё вернуть!
− Не получится, подруга, − ухмыльнулась Ханатекстова, − я сей твой шаг предвидела, и все этикетки, того, в мусорное ведро, фьють! Кстати, сюда приходила уборщица. Оказывается, она раз в неделю здесь пыль протирает и всё моет. Знаешь какая у неё заплата? Нет, тебе это лучше не знать, а то расстроишься. Сильно.
− Уволю её. Сама буду здесь прибираться. Ещё чего, деньги за уборку платить?
− Не получился, подруга, − ей уже за год вперёд жалование выплачено. По конр... конр... по контракту, − критикесса ещё раз зевнула и скрылась за дверью.
Лерура, погрозив ей вслед кулаком, поплелась на кухню и, открыв холодильник, обомлела: однопроцентный обезжиренный кефир, диетические йогурты, цельнозерновой хлеб и ещё много чего полезного, но мало аппетитного заполняло всё пространство бездонного агрегата. Поверх горы снеди лежала записка.
«Помнишь своё обещание − нанять меня домоправительницей за… большую, дополнительную плату?! Так вот, с сегодняшнего дня я к ней уже приступила. Не забудь мне в табеле нарисовать восьмёрочку![7]
Скамейка в парке на берегу реки Кавани.
А Леруре в самом деле
жить становится опасно -
зло и жадность одолели
несговорчивое счастье…
− Вот эту особь надо ликвидировать, и как можно быстрее. Плачу двадцать тысяч, причём аванс, половина − прямо сейчас... И не наших рублей, а свободно конвертируемых евро, − Акоп Хачикович протянул наёмному убийце по кличке Решальщик фотографию поэтессы и пакет с деньгами:
− Только сделай всё элегантно, мол, поскользнулась, упала с моста в реку или под трамвай угодила, или как ты умеешь… укол в шею, и привет. Инфаркт с новоиспечённой миллионершей вдруг приключился, от жадности такое с любым человеком… запросто...
Наёмный убийца дослушал заказчика, потом поднявшись с места вернул тому деньги и фото:
− У меня принцип! Ни детей, ни женщин на тот свет не отправлять! Зарок дал! Давно. Ищи другого, − он повернулся, чтобы уйти, но Абрамян схватил его за полу пиджака.
− Ну, хоть жидкости свои фирменные, безотказные продай. Ну, пожалуйста, ради памяти о нашем химфаке, − Акоп с силой запихал в карман убийцы конверт, − надеюсь, этого хватит? Пару ампул, а лучше три. На всякий случай. Договорились? Только чтобы наверняка! Раз ... и в дамки!
Решальщик с минуту подумал, потом кивнул в знак согласия и, ускоряя шаг, растворился в ночи.
Продолжение читайте через неделю.
[1] − американский социалист-демократ. Как писатель, он был наиболее известен как автор книги "Другая Америка".
[2] − в немецком языке многозначное слово ordnung обозначает в том числе «церковный порядок», «дисциплина», «правило», «организация», «система»...
[3] − известные блюда греческой кухни.
[4] − синоним слова официант.
[5] − то есть поддерживать.
[6] − Большие многокамерные холодильники Side-by-side – оснащённые: «зонами свежести», льдогенератором, камерой для вина, и проч.
[7] − число отработанных часов.