Когда моя дочь была маленькая, у нас появился пекинес. Я его любила всей душой. Но знакомство наше не предвещало такой любви.
Я пришла к своей знакомой в гости. Когда я засобиралась домой, она мне говорит:
- Марин, тебе собака не нужна?
- Какая собака?! Нас и так пятеро в двух комнатах живет, а для двора не надо, потому как и двора то толком нет.
- Да собака маленькая. Прибился к нам во двор, бегает с нашим уже несколько дней и никуда не уходит, а муж его прогоняет, в него камнями кидает. Жалко собаку – убьет еще! Возьми тогда для Светки!
Светка – это ее младшая сестра, с которой мы на - пополам снимали квартиру. В квартире жили: она с парнем, я с мужем и дочерью. Две спальни, кухня, прихожая – собаку никто не планировал.
Я посмотрела на песика. Непроизвольно лицо у меня сморщилось, глядя на него. Выпученные глаза и маленькая, торчащая вперед челюсть, как у пираньи, не вызвало у меня умиления, которое, обычно вызывают маленькие породы собак.
- Да, не, не надо. Это же мохнатая четырехлапая пиранья!
- Он хороший, возьми, а? Ну ведь жалко его! И места он много не займет, - продолжала она уговаривать меня.
Нехотя я подозвала собаку. Он подошел и сел на попу напротив меня. Я подняла его на руки и пошла домой.
По дороге я время от времени косилась на него. Он сидел тихо в моих руках и неотрывным взглядом смотрел мне в глаза.
Нет, ну надо же, сотворить такую красоту то! Господи, приснится ночью - тапком не отмашешься, подушкой не отобьешься. А он смотрит и смотрит мне в глаза.
Пробежала между нами все таки искра пока шли.
- Ладно, будешь моим, - погладила я его по голове.
Пес осторожно вильнул хвостом.
- Доча, смотри, какого песика я принесла! – показала я животину дочке.
Дочка подскочила к нему и хотела погладить, потрепать.
- Подожди! Осторожно, кто его знает, как он отреагирует, - остановила я, - и его надо помыть для начала.
- Можно я? – попросила дочка.
- Давай мыть буду я, а ты помогать.
Я налила в таз теплой воды, приготовила ведро с водой для ополаскивания, мыло, полотенце. Осторожно посадила его в таз. Мало ли – вдруг он не любит воду и тяпнет за руку.
Пекинес сидел в тазу спокойно пока я поливала его водой, мылила.
- Давай под лапой помоем, - разговаривала я с ним и дотронулась до передней лапы.
Он послушно поднял одну лапу, потом вторую. Либо любил мыться, либо был очень послушный, а может и то и другое. Мы его помыли, вытерли. Положили в миску еды, в другую налили воду. Пес поел, попил и лег возле моих ног на пол.
- Теперь надо его как то назвать, - задумчиво сказала я.
Мы с дочерью долго перебирала собачьи клички и остановились на «Чарли».
Остальные домочадцы его сразу полюбили.
Времена у нас финансово были не простые и в еде мы были более, чем скромными. Вместо мяса покупали банку тушенки и делили ее на два раза готовки; макароны – были частым и коронным блюдом.
Холодильника у нас не было, поэтому летом продукты покупали ровно на одну готовку. Тушенку хранили на окне.
И вот, когда все ложились спать, гасили свет, просыпалась Мафия, в лице, то есть морде, нашего Чарли.
Он выжидал с часок, пока все заснут, заскакивал на подоконник и стаскивал на пол банку. Ни разу не уронил! А как он ее открывал – для нас так и осталось загадкой. Открываешь банку, разрезав крышку по краю, но не до конца, берешь мясо и опускаешь вырезанный полукруг обратно, немного вдавив его во внутрь; потом с помощью ножа, поддев кончиком край полукруга крышки, поднимаешь ее. Как этот пес умудрялся ее открывать?!
- Ах ты, скотина такая! Опять тушенку сожрал?! – ругалась на него утром Светка. – Мы впятером одну половину, а ты, барин, один - вторую! Уйди с глаз моих!
Тогда он ложился на живот и по-пластунски уползал в другую комнату. Потом выглядывал из-за угла и виновато опускал глаза. По интонации наших голосов понимал, что гроза миновала, выползал обратно и начинал танцевать на задних лапах перед тем, перед кем конкретно был виноват.
Конечно, после люлей ему доставались и печеньки, и конфетки.
Ночью Чарли спал на подоконнике возле моей кровати. Утром, когда муж уходил на работу, он провожал его до двери. А я лежу и жду. Хлопнула дверь. Секунда и морда Чарли будет лежать на подушке мужа и прижимать свой нос к моему. Раз, два…и вот оно, наисвежайшее собачье дыхание на моем лице.
Он никому не разрешал дотрагиваться до меня пока я в кровати. Светкин парень как-то раз хотел разбудить меня и что то спросить. Протянул руку, чтобы потрясти меня за ногу.
- Р-р-р,- раздалось тихое, но грозное рычание.
- Марин! – позвал парень.
- Р-р-р, - повторилось снова.
Я открыла глаза. Чарли лежал около меня и, затаившись, рычал. Когда я просыпалась и открывала глаза – все, ко мне можно подходить, но пока сплю – не смей!
Парень что-то мне сказал и вышел в прихожую.
- Фас, - зевнув, прошепелявила я и повернулась на другой бок.
Чарли одним длинным прыжком слетел с кровати и исчез за дверью.
- Ты что ему сказала?! - высунулась из-за косяка дверного проема голова парня с выпученными глазами.
Я пожала плечами:
- Ничего. Фас сказала. А что?
- Да он как анаконда вылетел из комнаты и схватил меня за штанину. Отцепи его!
Я отцепила своего песеля.
- Совсем обалдел, что ли, - послышалось бормотание в прихожей, хлопнула дверь.
- Молодец! – я чмокнула Чарли в макушку. – Ты мой защитник!
Пес радостно извивался и лез целоваться.
Так и жили. Но прожил он у нас всего несколько месяцев.
Однажды я пошла в магазин. Он увязался следом, а я его не заметила. Перешла дорогу. Он остался сидеть на этой стороне, ждать меня. Пока я была в магазине – его украли.
Мы долго его искали. Переживали все. Я долго не могла смириться с его потерей.
Потом у нас снова был пес, породы «дворовой». Его принесли маленьким щеночком. Пока он рос было много всяких моментов, о нем можно написать отдельную повесть.
Мы опять жили в съемном жилье. Старый барак на две семьи с общим двором. У соседей тоже была дворовая собака, Белка. Наш Оскар. Между собой никогда не собачились, в отличии от нас, людей.
И вот нам опять говорят:
- Освободите жилье!
Опять барак на несколько семей, общий маленький дворик. Ну, куда нам его забирать? А наш сосед предложил оставить Оскара с ними во дворе.
- Он пес умный, с Белкой ему не скучно будет, а мы прокормим.
Так и остался он жить там. Спустя полгода я оказалась около того барака. В траве виднелась спина и голова Оскара.
- Оскар! – крикнула я.
Он поднял голову, навострив уши. Увидел меня и застыл на месте.
- Оскар!
Пес опустил уши, поджал хвост. Развернулся и ушел обратно.
А как радостно он бежал меня встречать после работы, после суток. Вы видели, как улыбаются собаки? Он замечал меня с расстояния в двести метров, улыбка от уха до уха, вилял хвостом так, что складывался пополам.
А мы…
Не простил он предательства.
