Тайна старого замка. Глава 33. Семья.

 
Аля Хатькои Олег Вайнтрауб.


Все в замке с умилением наблюдали, как бережно молодые люди относятся друг к другу. При каждом удобном случае Злата находила в саду Вацлава. Она, как могла помогала ему в прополке цветов, или помогала с обрезкой растений. И всё время спрашивала, как делать правильно ту или иную работу. Вацлав был счастлив, что ему досталась такая ласковая и работящая жена. Особенно ей нравилось разводить диковинные цветы под названием орхидеи.

- Злата, любимая моя жена, ты только посмотри, как они растут после твоих прикосновений.

- Тоже мне скажешь, - смеялась Злата. Это они от твоего ухода так пустились в рост. И оба весело смеялись. Радовался и Фадей, глядя на них. А когда Злата заметно округлилась в талии, то радости Фадея и Вацлава не было конца. Теперь он не разрешал женщине участвовать в садоводстве.
- Нельзя тебе, жена, так высоко поднимать руки. Береги нашего будущего наследника.

- Так я же не больная, я просто беременная, - отшучивалась Злата, но старалась не навредить себе. Она уже сама вела учётные дневники, помогая тем самым Вацлаву.
- Дорогая, ты так аккуратно всё делаешь, что я даже сам не смог бы так описать.
- И я рада, что умею читать, писать и считать, - веселилась Злата. Вот только от мамы почему-то давно не было писем. А я-то хотела порадовать её тем, что она бабушкой скоро станет.

- Смотри, Злата, может, мать сама тебе сюрприз сделает. И у тебя самой появится то ли брат, то ли сестра, - подшучивал над ней Вацлав.

- Да я и не против. Только жаль, что снова наши с ней пути так разошлись. Лишь бы она счастлива была. Пусть узнает, что есть и другая жизнь, чем та, которую она вела в последние перед замужеством годы. И как будто услышала мать тоску дочери, и в тот же день Злате Фадей вручил письмо. Хорошо, что почту всегда разбирал он или Вацлав. А то у хозяина возник бы вопрос, почему у Златы его фамилия. И тогда пришлось бы старому слуге выкручиваться.

  Мать писала, что счастлива за себя, а ещё больше за свою дочь. Просила беречь ребёнка и непременно, если будет такая оказия, оказаться в Москве, дать ей знать. Они с мужем непременно приедут, чтобы взглянуть на их семью. Злата бережно прижала письмо к груди и вознесла хвалу Господу за те блага, которые он ей посылает.

  А в конце июня Злата родила белокурую и голубоглазую девочку. Все прошло благополучно. Девочку окрестили и дали имя Амелия. И тут случилось одно событие. Во время крещения, на котором присутствовала и Ванда, и Михаил, и пан Збигнев, Злата сняла с шеи крестик и протянула священнику, чтобы тот надел на шею малышке. Пан Збигнев только взглянул на крестик, как тут же изменился в лице. Он стал бледным, у него задрожали руки. Ванда заметила состояние отца и тихо спросила, что происходит. Но тот только махнул рукой и всё-таки отстоял церемонию до конца. А когда обряд крещения закончился, пан Збигнев первым покинул костёл и не поздравил даже молодых родителей с этим событием. Все были немало удивлены и списали такое неадекватное поведение на нездоровье хозяина. Но дома Злату ждал сюрприз.

Не успели они приехать домой и перепеленать малышку, как во флигель пришла служанка и передала, что хозяин желает немедленно видеть Злату у себя.
Сердце женщины пропустило несколько ударов. Она вопросительно взглянула на мужа:
- Что бы это могло значить? Я уже несколько лет здесь служу, но впервые меня вот так призывает к себе хозяин. Ведь фактически я числюсь горничной у его дочери. И только она всё время давала мне поручения.

- Не волнуйся, милая, это может сказаться и на Амелии. Хочешь я пойду с тобой?
- Нет, нет! Я справлюсь сама, а малышку нельзя оставлять одну. Злата поцеловала Вацлава и как была в нарядном платье, так и поспешила на вызов.
Пан Збигнев сидел за своим рабочим столом и нервно барабанил пальцами по столу, когда, спросив разрешения, вошла Злата.
- Вы меня звали, пан Збигнев?
- Откуда у тебя наш родовой крестик? - словно не услышав вопроса, грозно свёл брови хозяин. Ты что украла его у нас? Ведь я его узнал бы из тысячи. Его носила моя покойная мать.

  Злата побледнела, и рукой, словно щитом прикрылась от унизительных, оскорбительных слов пана.
- Не говорите, пан Збигнев того, о чём позже можете пожалеть, - немного повысила голос Злата. -Этот крестик надел при рождении мне мой отец.
- Отец? А у тебя, что есть и отец? – с сарказмом в голосе произнёс пан Збигнев, стараясь унять накипающую злость.
- Да, есть, как и у всех людей.
- И кто же твой отец, если не секрет?
- Нет, теперь уже не секрет. Это ваш родной брат Верушевский Станислав. Правда, насколько я осведомлена, его уже лет 20 нет в живых.
Пан Збигнев побледнел и схватился за сердце.
- Вам плохо?
Злата подбежала к столу, взяла и дрожащими руками начала наливать воду в стакан. Половина воды пролилась на бумаги, лежащие на столе. Хозяин схватил стакан и залпом осушил его.
- Почему я до сих пор этого не знал?
- А что изменилось бы? Вы просто выставили бы меня за ворота своего замка. И что я должна была бы попрошайничать, как в своё время это делала моя мать? Или должна была отправится снова в цыганский табор?
- Нет, нет! Я бы этого ни в коем случае не допустил бы, - начал оправдываться хозяин. Не моя вина в том, что отец лишил наследства своего старшего сына, моего родного брата.

И тут без разрешения в кабинет вошёл управляющий Фадей.
- Извините меня, пан Збигнев, но я знал, что Злата ваша племянница. Это я подсказал, чтобы она молчала и ничего вам не говорила. А теперь я со всей ответственностью заявляю, что моя невестка является наследницей. Я сам лично побывал в Кракове у нотариуса, и мы нашли документ, в котором ваш отец Казимир успел сделать приписку, что если у Станислава будут наследники, то треть всего имущества принадлежит им.
Это заявление Фадея разразилось, как гром среди ясного неба.

продолжение следует.