Говорят, что живём мы в зоне рискованного земледелия.
Если честно, то в России вообще жить рискованно. Ляжешь вечером спать, задыхаясь от июльской духоты в мае, но вовсе не факт, что проснёшься утром, а за окном всё та же погода: возможен и снег, переходящий в град. С властью и курсом правительства – такая же чехарда. Ведь ни одно поколение людей, живших в России в ХХ веке, не избежало катаклизмов и потрясений, бед, разрушений и глобальных инноваций…
И Вениамин жил по такому же точно сценарию, даже не подозревая, что повторяет судьбу своих предков, словно закодированную в его генах.
Родился он на самом излёте Советской власти в глубокой российской провинции. Мать и отец, инженеры на местном градообразующем предприятии, честно тянули лямку жизни своей немудрящей, даже не подозревая о том, что живут изнуряюще трудно, потому что так жили все. Ну, или большинство, жизнь которого была видна из недр их жизни. Венька был их единственным чадом, а потому старались по полной: изостудия, музыкальная школа, английский с репетитором, спорт. И сын, в общем и целом, оправдывал их чаяния и надежды. Учился везде хорошо, а из спортивной секции принёс даже какие-то там два кубка, которые выиграл на областных соревнованиях.
Родители уже начали лелеять мысль о том, а не послать ли ребёнка после школы в саму прямо Москву – не замахнуться ли на сам прямо МГУ, а не обужать горизонты жизненных притязаний отпрыска местным пединститутом или институтом строительно-дорожным.
Как вдруг, уже весной, в мае, когда Вениамин готовился к выпускным экзаменам в школе, а потому и оставался дома, освобождённый родителями по этой весомой причине от дачной повинности, оба они погибли в автомобильной катастрофе. Повезли помидорную рассаду на дачу в собственных «Жигулях» и угодили под самосвал пьяного водителя, везшего кирпич с местного кирзавода. Когда Веньку привезли на опознание, то маму он узнал только по золотым серёжкам с александритом, которые отец подарил ей на двадцатилетие их совместной жизни. Его узнать было невозможно, потому что «труп мужчины обгорел, вследствие аварии, до костных тканей»,- как было записано в протоколе следствия.
А александрит – это камень такой, который, в зависимости от времени суток, меняет свой цвет от розового утром до сиреневого к вечеру.
К вечеру… Вот с этого момента и Венькина жизнь сразу же, из утра, минуя длинный день, погрузилась в нудный и неуютный вечер.
Поступил он на вечернее отделение факультета «Водоснабжение и канализация» в строительно-дорожный институт, что был в пяти минутах ходьбы от его дома, а приятели отца устроили его учеником слесаря-электромонтажника на тот самый завод, где прежде трудились его родители.
И начал, стало быть, Вениамин жить самостоятельной взрослой жизнью. Начал в то самое красивое и дивное время в судьбе каждого человека, когда положено совершать необдуманные красивые глупости или сбиваться с честной и правильной дороги жизни на торную и кривую дорожку жизни неправедной, которая тогда ещё осуждалась всесоюзным журналом «Крокодил» и сатирическим киножурналом «Фитиль», выходившим под редакторством человека, написавшего слова гимна (и неоднократно!) нашей великой родины.
И Венька старался жить честно, как жили его родители: днём работал работу, а вечером учил учёбу. Жил так почти целых два года, пока однажды в институте не познакомился с Мариком. Марик был Марком и фарцовщиком, по совместительству. Это такие люди существовали тогда, которые добывали импортные вещи и задорого продавали их таким как Венька и его родители в затянувшуюся на десятилетия у нас эпоху тотального дефицита.
Но во времена, когда этим грязным делом начал заниматься Вениамин, власти уже не так ревностно боролись за исполнение закона всеми гражданами, а потому было совсем не трудно. Вскоре Венька понял, что жизнь – это не завод и учёба, а масса других удивительно соблазнительных вещей. А потому и кинулся в это море полулегальной жизни сразу и с головой.
Довольно скоро у него даже появились какие-то деньги, многим из тех, кто остался работать на заводе и учиться в институте, казавшиеся даже огромными.
А потом в державе нашей начались очередные катаклизмы, к которым Вениамин оказался подготовленным этим коротким периодом своей жизни, когда он шёл по торной дорожке, в отличие от тех, кто упорно карабкался дорогой прямой и правильной.
Веня вступил в одну из сотни партий, которые тогда, как грибы после дождя, выскочили на унавоженной реформами почве нашей страны. Но понимал он главное: время это достаточно быстро закончится, а потому нужно успеть урвать, что называется, по максимуму. И он занялся, параллельно со строительством своей политической карьеры, ещё и бизнесом. И бизнесом не каким-нибудь, а тем, что востребован во все времена и при любых режимах: стал строить. Строил всё от коровников до детских садов, от бассейнов до жилых домов с квартирами улучшенной планировки.
Так вот и становились магнатами пареньки, за плечами которых один курс факультета «Водоснабжение и канализация». Венька занял прочно своё место в их рядах. И все преграды было возможно преодолеть. С каждым годом это было всё легче и легче. Жизнь будто стелилась сама под колёса Венькиных дорогих автомобилей, которые он аккуратно менял теперь каждый год…
Ну, а потом перестал Вениамина Михайловича устраивать климат нашей родины, в том числе и политический. Всё так же просто он отбыл к далёким чужим берегам в сопровождении сногсшибательной блондинки, объявлять женой которую не торопился…
… А однажды в утренних новостях, когда снова, после жаркого по-летнему дня накануне, похолодало и зарядил отвратительный мелкий дождь, объявили, что в одной из далёких от нас стран, где всегда синее небо, а море похоже на драгоценный камень александрит, потому что, в зависимости от времени суток, меняет цвет, в своём автомобиле был взорван наш бывший соотечественник Русин Вениамин Михайлович.
«По версии следствия, причиной смерти бизнесмена стали разборки между мафиозными группировками, одну из которых возглавлял вышеупомянутый Русин В.М.»
