Кто знает, куда свернет разговор на студенческом междусобойчике? Никто! А тогда вдруг вспомнили Арцибашева. Почему? Ну как же: до диплома всего ничего, а ему в академотпуск приспичило. Перетерли тему и вывод единодушный - глупость несусветную человек сотворил.
Правда, Семенов, вот он, ни гу-гу в осуждении, потому как уверен был, не иначе комбинацию какую сокурсник задумал. Впрочем, если и что, такой тип и без институтских корочек внакладе не останется. Вот как запал ему в память случай на товарно-сортировочной станции, куда отправились они вдвоем как-то на ночь глядя разгружать вагоны, чтобы поправить свой скудный бюджет.
День тот осенний был гаже не придумать: ветер до костей пробирал, тучи беспросветные и в придачу дождик сыпал.
- Не плющит меня в такую погоду физическим трудом тужиться, - проворчал Арцибашев.
Семенов в ответ только плечами пожал, куда деваться, мол.
Ночь впереди предстояла длинная. Чтобы силы было чем себе подкрепить, купили они вскладчину кое-какой еды. Ну и конечно, не забыли про бутылочку беленькой. Куда ж без нее?!
На товарно-сортировочной нашли они нужную коморку, и только двери открыли, из проема таким теплом пахнуло, что одно желанье: послать к черту разгрузки-погрузки вагонов и до утра здесь остаться.
Сидевший у окна мужчина, лет под сорок, глянул на них исподлобья и пробурчал неприязненно:
- Принесет же кого-то в такую погоду, заняться им больше нечем.
- Командир, - широко разведя руками, ничуть не смутившись, ответствовал Арцибашев, - мы и сами б не прочь потеплее устроиться, но кушать хочется, - и пока Семенов разглядывал повидавшую виды мебель в каптерке, подсел к заваленному гроссбухами столу и завел разговор с неприветливым мужчиной о том, о сём, а сокурсник так и остался стоять истуканом на пороге, пока кладовщик не спросил:
- Долго будешь еще у входа маячить? – и, кивнув на диванчик в дальнем углу неподалеку от пышущего жаром масляного радиатора, прибавил. – Отдохни пока там.
Спорить Семенов не стал, сел на обтерханную кушетку и от нечего делать вскоре на ум ему полезли картинки всяких сладостных его грешков в прошлом, от чего погрузился вскоре в дремоту и мало-помалу впал в нее так глубоко, что чуть не свалился с дивана. Встрепенулся он тогда, глянул на Арцибашева и видит, сидит тот, как и прежде, напротив кладовщика, между ними бутылка водки и разговор у них идет про армейскую службу.
«Никак вспомнил свое сержанство на срочной, - подумал кисло Семенов, - а про дело забыл. Вот человек - лишь бы лясы было с кем поточить. Только время зря потерял с ним», - и решил, если уж не удалось нынче разжиться какими-никакими деньгами, то надо хотя бы выспаться перед лекциями. С тем и заснул он крепче прежнего.
Утром разбудил его Арцибашев и сказал нетерпеливо:
- Пошли. Время поджимает.
Простились они с кладовщиком, вышли из каптерки, и сокурсник прямиком к главному зданию станции направился.
- Нам туда зачем? – удивился Семенов.
- Деньги получить.
- Какие, - округлил глаза Семенов.
Арцибашев вместо ответа протянул ему накладную, где черным по белому было: за погрузку-разгрузку такого-то вагона с тем-то и тем-то им полагается получить очень даже недурную для студентов сумму.
Прочел это Семенов, помотал головой и проронил восхищенно:
- Ну, ты даешь!
Арцибашев в ответ самодовольно хмыкнул и уронил снисходительно:
- Учись, пока я жив! Так-то дела делаются. Не институт тебе тут.
Получили они деньги, поделил их Арцибашев поровну и тут же исчез, даже не попрощавшись, по каким-то своим расчетам.
«Эк, как он все обстряпал, - подумал вслед сокурснику с завистью Семенов и вздохнул. – Мне б научиться такому?»
Тут спохватился он, бросил взгляд на часы и поспешил на автобус, чтобы не опоздать на лекции.
