Любовь нечаянно нагря…
Что такое любовь, Олега не интересовало. Да и до определённого момента не спотыкался на этом. Из книг знал лишь, что герои приключенческих романов много уделяли внимания девушкам, которые попадались на пути. Потому, когда на странице разворачивались страдания по этому поводу, Олег яростно начинал листать книгу в поисках описания прерванного пиратского боя.
Сестра Людмила, замечая это безобразие, девочка последовательная и прилежная к правильному пользованию книгой, обычно делала замечание:
- Книгу так не читают, выборочно, как ты! Так Галина Евгеньевна говорит.
- А почему автор пишет про бой с негодяями, потом обрывает на самом интересном месте. И шпарит про любовь - морковь. В другом месте и другие герои. Да и отстань, дура!
Общение заканчивалось обязательной точкой, которую ставила сестра:
- Сам дурак!
Олег опять углублялся в чтение. Мысли уносились в неизвестный мир прерий, морских глубин, открытых тайн старого кладбищенского склепа. Любовь отсутствовала, и все причуды по этому поводу перелистывались без сожаления.
Потому, в кругу друзей, когда речь заходила о прочитанном, Олежка здорово ругался с Иваном Числовым.
Ваня наоборот, любил сцены в объяснении любви:
- Вот это да-а! - мечтательно вздыхал восьмиклассник.
Взгляд устремлялся на окно и дальше через стекло уносился мимо засыпанных снегом веток деревьев, скачущих по подоконнику птичек, шума классной перемены.
- Я эту ерунду пропускаю! - упрямо гнул Олег.
- Дурак ты! - Иван подскакивал со стула. - Такую любовь описывают! Как красиво! Настоящая!
- Сказки всё это! - под трель звонка Олег направлялся к своему столу.
- Такой любви нынче нет! - громким голосом в след бросал Иван. - Да и кого любить? - ещё громче повторял вопрос, оглядывая девчонок, как - бы приглашая к разговору.
Они реагировали по - разному. Кто - то беззаботно фыркал, кто - то советовал обратиться к врачу. Ольга Цыгулёва, защищаясь, с задором отвечала вопросом на вопрос Ивана:
- А кого нынче - то любить? Кругом одни крокодилы! Перевелись рыцари! Поднимался небольшой спор, который быстро угасал, как только в классе появлялся учитель.
На одной из перемен к Олегу подошёл закадычный друг Алексей и, понизив голос, прошептал:
- Хочешь дружить с девчонкой?
- Хочу!- честно признался Олег, думая, как и Алексей, станет взрослее в глазах девчонок.
…Если честно, вопрос загнал Олега в тупик. Но с другой стороны класс знал о том, что Лешка уже месяц встречается с Нинкой из соседнего класса. Поначалу это событие взволновало девичий коллектив класса. Они на каждой перемене собирались в стайки и, поглядывая на Лёшку, жарко что - то обсуждали. А если встречались с взглядом одноклассника, извиняясь и опуская глаза, что - то бормотали, как бы оправдываясь. Или заводили разговор, когда в голосе присутствовала одна сладость. То - ли змеиная, то - ли какая другая.
Но потом всё мирно стихло. Короче, Алексей в глазах девчонок - одноклассниц вырос.
Мальчики к этому событию отнеслись ровно, до этого Серебряков Владимир уже не один раз был замечен в компании одной и той же девчонки. Татьяна училась классом старше и занималась в бальном кружке.
Олег знал о классных изменениях в отношениях с девчонками, потому однажды спросил Лёшку:
- Вот ты с Нинкой стал встречаться. И вроде как возмужал. Вон, посмотри на Николю, маменькин ребёнок! А ты? Жених!
Тогда Алексей ничего не ответил, и вот вдруг сделал предложение...
... - Ладно, помогу тебе. А то про любовь ничего не знаешь. А возраст уже поджимает, скоро паспорт получать. Да и в этом году у нас со старшеклассниками будет школьный бал.
- А с чего начинать будем? - Олег вроде и согласился, но и сомнения проснулись.
Перед носом прошла парочка старшеклассниц, и он постарался внимательнее рассмотреть танцующие девичьи фигуры, и понять, чем они привлекательны вообще?
- Да не так нахально! - Алексей дёрнул за рукав. - Вот ты выбрал девчонку, пошёл гулять, а она возьми и ногу повернула!
- Ну и что?
- Значит, надо выбирать девушку, которую сможешь поднять и донести куда надо! - серьёзным голосом закончил мысль Алексей, - вдруг она тяжелее тебя в два раза? Так что, первое, это выбирай по своим силам.
- А Нинку ты как выбирал?
- Чудак человек! Да мы же с ней в паре на бальных танцах занимаемся. И Вовка с Татьяной там подружился. Как поднял её, так и понял, девушка для него.
Серьёзно шипел приятель.
- Думаешь, просто так на танцы записались? А ты про любовь не хочешь читать. Дремучий ты, телега-Олега!
Как всё просто, решил Олег и быстро распрощавшись, устремился в класс.
Уже на уроке приступил к выбору будущей девушки. Конечно, сразу захотелось пригласить Лидку Сергееву. Отличница, секретарь комсомола, вся на виду. Но выпирающая, не девичья грудь Лидии, несколько смущала. Поднять, может и поднимет её, а дальше? Обратно в лужу? И не факт, что он, а скорее она вытащит его на сухое место.
Наташка девчонка красивая, но сидит за одним столом и порядком надоела. Надежду Шишлянникову, так же можно поднять над лужей, но, сколько сделаешь шагов? После долгих сомнений, подошёл к Алексею.
- Лёш! А как узнать, кто легче?
- Ты про что? Некогда, на турнир спешу.
- Сам же говорил, девчонку надо по весу выбирать.
- А - а! Забыл. Сходи в медпункт, там на каждого карточка, вот и смотри.
- А Мария Ивановна не даст.
- Ну, скажи, что санитарный пост и должен написать результаты рейда по сан. проверке класса.
По результатам проверки мед. карточек Олег выяснил, самой лёгкой среди девчонок была Нинка Носачёва.
Ну как же! Именно она к 23 февраля положила ему на стол поздравительную открытку.
Не откладывая дело в долгий ящик, как только Носачёва осталась после уроков убирать классную комнату, он подошёл к ней и заявил:
- Нинка! - постарался в голос вложит нотки превосходства, тем самым скрывая волнение, - ты в классе самая лёгкая!
- В каком смысле? По характеру? - залепетала одноклассница, пытаясь угадать ход мысли Олега. Ей вообще - то он нравился, потому вроде и смутилась.
- Ну - у... - Олег не понял, что имела ввиду Нина, потому вывернулся. - Как Дюймовочка!
- И что дальше?
- Давай дружить! - твёрдо сказал Олег.
- Зачем?
Тут уж он задумался.
- Потом скажу! - стало неловко, лицо загорелось, словно помидор и тут-же выскочил из класса.
На следующий день Алексей молча выслушал Олега, с упрёком вздохнул:
- Забыл тебе сказать, а ты не догадался. Не обязательно одноклассниц. А лучше всего, если соседка попадётся. Киселя не будешь хлебать, провожая домой.
Олег молчал. Прав был друг. Знал и помнил из фильмов, есть такая традиция провожать девчонок. Проговорил, будто советуясь:
- В соседях у меня одна Ирка Лялюева, с сестрой дружит. И учится на год старше.
- Ну и что? Забыл что ли, моя Нинка с Иркой в одном классе учатся.
- "Как это у Лешки складно, по взрослому получилось: "моя Нинка". - подумал Олег и сомнения исчезли.
Фигура Иринки была подходящей. Практически одинаковой с сестрой, которую иногда поднимал и знал её вес. Вопрос был решён.
- Людочка! - заюлил голосом в вечерний час.
- Упал что ли, или заболел? - она удивлённо уставилась на брата. Подобное обращение было неожиданным.
- Да нет, ты передашь записку Ирке? - в голосе напускное безразличие, в душе что то необъяснимое.
- Какую?
- Ну как бы, это по понят...
- Да не тяни за хвост! - сестра что то рисовала и практически не обращала внимание на брата.
- Дружить хочу с ней! – сказал, и, вроде пропала слюна, в горле вдруг пересохло и что - то скатилось в пятки.
- А чё, только сейчас заметил?
- А что замечать - то? удивился Олег.
- Ладно, пиши своё письмо - не ответила на вопрос и опять склонилась над столом.
Впервые в жизни Олег пожалел, что пропускал книжные сцены объяснений в любви, не читал стихи. И вообще был далёк от этих страданий.
Он лихорадочно начал листать любимые произведения, но как обычно, в подобных ситуациях, ничего путного не находил. Пытался вспомнить фильмы, но кроме ударниц труда, да гипсовую бабу с веслом и безобразным задом, в памяти ничего не всплывало. После долгих раздумий, решил спросить конкретно. Вырвал листок, где корявым почерком написал: "Я тебя люблю, хочешь дружить?"
Аккуратно в несколько раз сложил бумагу и ногой толкнул дверь в комнату сестры:
- Ты когда пойдёшь?
- Скоро.
- Вот, возьми. И пусть обязательно напишет ответ. - После этого напутствия сунул в ладонь сестре сложенную записку.
Людмила ушла, а Олег лег на диван и принялся ждать ответа.
Cказать, что волновался, нет. Лишь в груди нарастало какое-то тревожно-необъяснимое чувство, которое никогда не испытывал. Вроде бы всё как прежде: стены, стол. Ненавистное пианино, немало отнимающее времени для игры с друзьями. Но что-то было не так.
Олежка лёг на диван и вдруг перед глазами поплыли картинки изображения Иринки. В ушах послышался её голос, смех, когда веселились на игровой площадке. Чтобы прогнать наваждение, вскочил с дивана, подошёл к пианино, открыл крышку. Любимая мелодия не принесла покоя, а наоборот, ещё больше будоражила воображение. Опять бухнулся на диван и начал понимать: да Ирина, красивая и не просто девчонка! И чем больше думал о ней, тем больше соглашался с возникшим убеждением. Вспомнил её завитушки волос, которые словно гирлянды новогодних игрушек, подчёркивали аккуратный овал лица. Походку, изгиб бровей, стройную фигуру. Одним словом, сколько не было сестры, столько и страдал Олег, всё больше убеждаясь в том, выбор сделал правильный. И тут же возникал страх: вдруг откажет? Эта мысль не давала покоя. Вновь и вновь Олег вскакивал с кровати и начинал метаться по комнате, бесцельно перебирая на столе тетради, рассматривать альбом фотографий, щёлкать кнопку радиоприёмника. Душевный покой отсутствовал.
Наконец появилась Людмила, на миг заглянула в дверь, и тут же в дальний угол полетел смятый клочок бумажки.
Олежка судорожно схватил его, развернул, но кроме своих каракуль, ничего не увидел.
- Я же просил, пусть обязательно ответит! - застонал от отчаяния.
- Там всё написано! - из комнаты раздался спокойный голос.
Он опять устремил свой взгляд на мятый клочок бумаги, начал его ворошить сверху вниз и обратно. Готов был разорвать. Пока в одном из уголков листочка, уже похожего на половую тряпку, не разглядел буквы, написанные не его рукой: "да"?
- Дурак ты, Олежка! - в спину ударила правда. - Я просто не говорила, а ты со своими шпионами совсем свихнулся!
Олег уже никого слышать не мог. В голове лишь молоточком выбивало слово "Да".
В груди наконец, неведомая сила приобрела положительные эмоции, закатила такой карнавальный шабаш,
