Римме хватило пары минут, чтобы немного прийти в себя. Стараясь не разбудить спящих мужиков, выползла из этого брачного ложе и стала собирать свою одежду по комнате. Уши, щеки и даже шея горели от стыда. Во рту пересохло, голова еще немного кружилась. Хотелось провалиться под землю, убежать, исчезнуть, чтобы никогда больше не видеть этой комнаты, свидетельства ее позора. И, как назло, долго не могла найти свой лифчик. Долго шарила по всей комнате, а он оказался висящим на люстре. Кое-как одевшись, выскочила на улицу.
Ну, докатилась, - корила она себя. - Вела себя вчера, как последняя шлюха. И откуда это во мне? Голой танцевать на столе! Позор то какой! А потом оказаться голой в постели сразу с двумя мужиками. И трахали они
тебя вдвоем! Господи, хоть бы не подцепить какую-нибудь заразу… Ой, совсем не так она себе представляла свое превращение в женщину… А ведь ничего не почувствовала. Что значит по пьянке… Что теперь делать? Все бросить? Убежать? Вернуться домой? А ведь не убежишь, паспорт и все деньги у Сергея. И ребят жаль подводить… Придется терпеть, делать вид, что ничего не произошло. Еще теплилась надежда, что мужики тоже были в стельку пьяные и ничего не помнят.
И очень хотелось пить. Подошла к крану водопроводному во дворе, напилась и умылась. Стало чуть легче. Села на скамейку в тени дома и закрыла глаза. Минут через пятнадцать появился Сергей в брюках, майке и шлепанцах на босу ногу. Лицо помятое, волосы всклокочены. Его тоже мучило похмелье. Подошел к крану и долго, и жадно пил холодную воду. Только после заметил Римму на скамейке.
- Как ты?
Она помотала головой.
- Эх, пивка бы холодненького сейчас…- мечтательно проговорил мужчина.
При мысли о выпивке Римму снова замутило. А Сергей подошел и сел рядом.
- А ты ничего… Я и не знал, что ты такая заводная, вчера так выплясывала на столе. И в постели просто класс.
Римма потупилась. Надежды, что мужики ничего не запомнили с прошлой ночи, рухнули. Теперь они ее будут держать за проститутку.
- Ты знаешь, Сергей, это со мной такое впервые. Это проклятый ликер. Я не ожидала, что он окажется таким крепким. И сразу так шарахнул по голове, что почти ничего не помню, что вчера было.
- А ты что и вправду до сих пор целкой была? Ну ты даешь!
Она опустила голову.
- Ладно, пойду поднимать Викентия и заодно посмотрю, может простынь придется постирать…
И Сергей ушел, во двор вышли ребята тоже заспанные, и направились дружно к крану. Хорошо, хоть они не были тогда в той комнате, когда она там выступала, - подумала девушка. - А ведь мужики, хуже баб, обязательно проболтаются, и все в их группе будут знать о ее позоре.
И эта пьяная ночь для Риммы не прошла бесследно. Если и не подхватила она никакой заразной болезни, то “залетела”. И, самое обидное, это то, что она не знала от кого именно: от Сергея или от Викентия. Первый звоночек прозвучал через три недели после той пьяной ночи. Они вечером после очередного выступления в ресторане дружно все вместе ужинали. И вдруг Римму после пары ложек крабового салата замутило так, что она едва успела добежать до дамской комнаты, где ее вырвало. По привычке этот случай она отнесла на несвежесть продуктов. Но когда через неделю не наступили критические дни, она уже заволновалась. Еще была какая-то надежда, что это была просто задержка. Но когда через месяц не наступили следующие, она поняла, что попалась. К тому же, это все подкреплялось постоянной тошнотой и слабостью. Еще и лицо пошло пятнами, и теперь приходилось уделять макияжу больше внимания. Но самым неприятным было то, что Сергей, узнав о ее беременности, теперь при каждом удобном случае, когда не было Викентия, тащил ее в постель. Относился к ней, как к собственной жене. Потребовал, чтобы она сделала аборт, но Римма категорически отказалась. Сказала, что будет рожать и просила ее отпустить домой. Но Сергей отказался.
Вскоре выходить на сцену с округлившимся животом стало неприлично. Теперь в солидные заведения их уже не приглашали. Доходы “Радуги” стали резко падать. И вскоре музыканты покинули группу. Остался один Жора. Викентий тоже уехал в Одессу. Тогда Сергей решил сменить тактику. Вместо шикарной преуспевающий певицы Римме предстояло теперь изображать полунищенку, беременную женщину, поющую на вокзалах, в подземных переходах. Соответственно подобрали ей одежду и грим. Беременная женщина с большим животом, в бедном поношенном платье, с грязными давно не мытыми волосами под аккомпанемент аккордеона пела жалобные песни, вызывая жалость у прохожих. И это приносило какие-то деньги. Конечно, не такие, как раньше, но на оплату жилья и питания хватало.
Естественно, Римме претила эта ее новая роль. Она не раз подумывала о том, чтобы бросить все и уехать домой к родителям. Но что она могла в своем положении поделать? Если ее подруги оказались тогда в лесном плену, то она теперь стала городской невольницей в руках хитрого и расчетливого Сергея. Сам он нигде не работал, а жил за счет этой группы, и, в первую очередь, за счет Риммы. Он прекрасно понимал, что если он ее отпустит, то останется ни с чем. Поэтому он никогда не оставлял ее одну. Или он сам, или Жора постоянно находились рядом с ней. А как ей убежать без документов и денег? Давно было уже забыто обещание Сергея не трогать ее денег. Теперь все деньги у них были общими, но тратил их только Сергей, выделяя для нужд Риммы буквально копейки. Он рассчитывал пережить это время ее беременности, а потом, когда она родит, ребенка куда-нибудь сбагрить, а ее вернуть на сцену и возродить прежнюю “Радугу”.
Ночью, лежа в кровати рядом с храпящим Сергеем, Римма вспоминала свою деревню, родной дом, клуб, где она так успешно начала свою трудовую деятельность. Как же она ошиблась, поверив Сергею! Погналась за славой, за своей мечтой, а на деле оказалась в неволе у проходимца, который обманул ее и еще и наградил ребенком. Ее будущее рисовалось ей в черных красках. Интересно, - думала она, - как сложились судьбы ее подруг: Аллы, Тамары, Люды? Ведь она о них ничего не знала. Писем сама не писала, Сергей ей это запретил, и ее нынешнего адреса никто не знал.
