Ну, что ты, в самом деле, ну, что ты...

  Тот разговор на сеновале с феей добра, о котором я писал, был слишком важным для меня, и потому имел продолжение. Я долго думал о той беседе и в итоге у меня сложилось некоторое странное ощущение. Да, там были важные схемы и важные принципы, и это вроде бы следовало из христианской доктрины. Эта доктрина любви действительно выступала как гармонизация доктрины справедливости. Именно гармонизация, а не новый мир любви, о котором ошибочно проповедуют некоторые адепты. И с этим трудно не согласиться. Но всё это следовало из сущности христианства, и причем здесь Христос? Недавно один букинист добыл для меня очень важную книгу. Спасибо ему. Но ведь это мог быть другой букинист, а у этой книги мог быть другой автор, хотя ценность содержания книги осталась бы для меня неизменной.
  В тот день я собрал Антоновки для яблочного пирога, который вызвалась испечь фея добра. По правде сказать, терпеть не могу эту несъедобную кислятину, хотя пироги из нее получаются замечательные. Ну, как говориться: «Хоть кости не еда, но бульон без них…». Саша попросила меня помочь ей почистить яблоки для пирога, и у меня появилась возможность продолжить наш разговор.
- Помнишь, мы недавно говорили о добре, справедливости и прочее? – начал я издалека.
- Помню конечно, - ответила Сашка, вырезая сердцевинку из очередного яблока.
После некоторой паузы я, наконец, решился.
- Я хочу спросить про самого Христа, про его личность. Она же была у него, хотя он и сын Божий?
Сашка согласно качнула головой и через свои кудряшки озорно посмотрела на меня.
- Давай, выкладывай. Что ты запинаешься, как красна девица?
- Хорошо. Вот, допустим, Моисей. Он принёс с горы скрижали с заповедями. Заповеди важны для нас. А Моисей?
- Что Моисей?
- Моисей важен для понимания заповедей? Понятно, что он важен в смысле совершения своего поступка. А важна ли его личность? Например, как он разговаривал, думал, чувствовал, скучал ли по маме, нравилась ли ему какая-нибудь девушка? Может быть он не был добрым, был нетерпимым, что похоже на правду. В ветхом завете его личность не очень-то раскрывается. Наверное потому, что ее познание ничего не меняет в понимании заповедей. Ну, почти не меняет.
- Всё верно. Заповеди ведь от Бога, а не от него. – подтвердила фея добра. – Он, так сказать, посыльный с пакетом.
- Вот-вот. - продолжил я. – Разве христианство не от Бога? Разве Христос был послан не с целью донести до нас новые идеи. Это же не просто какая-то самодеятельность, типа: «Вот тут я ходил-ходил, смотрел, думал и вот что я вам скажу».
- Допустим, - насторожилась Сашка и отложила в сторону нож и яблоко.
- Так вот. Идеи христианства требуют ненамного больше места, чем скрижали. Нагорная проповедь – страница, ну, и там по мелочи ... Возникает резонный вопрос: если эти идеи от Бога и Христос - его посланник, то почему все Евангелие посвящены не столько раскрытию идей христианства, сколько описанию его жизни. Ну, ладно бы еще там была раскрыта его личность на жизненных примерах, чтобы мы глубже поняли, так нет же. Евангелие посвящены просто описанию событий: пришел, ушел, вылечил, оживил. Зачем это? Что это добавляет к идеям христианства? Почему это важно?
- Послушай! Разве эти поступки не говорят о нем? Разве это не примеры воплощения новых идей?
- Хорошо, давай по-другому. Если бы тогда пришел мудрый человек и провозгласил эти идеи, это было бы равносильно? Его бы услышали?
Сашка отрицательно покачала головой.
- Правильно. Никто бы не услышал, если бы в подтверждение не чудеса всяческие. Эти чудеса, как печать с подписью на документе, типа: не просто так сказано, и серьезные дела за этим стоят. Также было и на горе Синайской: шум, дым и прочее. Попробуй не прислушаться, не вчитаться, очевидно же: сразу башку оторвут. Хорошо, описания чудес в евангелие важны, как подтверждение могущества происхождения информации. А всё остальное?
- Что ты имеешь в виду? – нахмурилась Сашка.
- Ну, вот, допустим распятие. Там же чудес не было. Все ждали, а их не было. Просто убили, замучили человека и всё. По тем временам – ничего чудесного. Почему мы считаем, что это жертва во искупление наших грехов? В каком смысле это живодерство искупает мои грехи? И до того и после того распятых было не меряно. Кто-то из этих замученных искупает мои грехи? Почему нет? Им не так больно было? Но ведь они тоже за идею гибли, не отреклись ведь. Что скажешь, фея?
- Разве ты не понимаешь? - расстроенно сказала Сашка, - искупление идет от Бога Отца, от его жертвы во искуплении наших грехов. Это он пожертвовал своим Сыном. Помнишь молитву Христа перед арестом. Он ведь уже знал, что он жертва, и знал, что это жертвенное решение Отца.
- Когда мать посылает сына на войну и он не возвращается - это жертва, жертва матери государству, народу или чему там еще? Но Христос воскрес и вернулся к Отцу. Ты считаешь это жертвой? Ты и вправду считаешь жертвой Отца этот фокус-покус? Да?
- Ну, что ты, в самом деле, ну, что ты… , - пробормотала Сашка и обхватила руками голову.