Кази

Какое  чудное  сегодня  утро.    Нет  маеты,   преследовавшей   в  последние
дни.    Ожидание  радости  и  странная,  не  свойственная   моему  возрасту,  
свежесть.    Восемьдесят  два  года  назад    я  увидел   свет.    А  свет   увидел  меня.
Жалкого  и  беззащитного.     Любовь тех,  кто рядом, позволила  стать  сильным, а
жизнь  научила  мудрости.   Я  кази – самый  известный  судья  Каира.
            Сколько  раз  приходилось    осуждать,   помогать,  мирить   людей.
Для  этого    требовались знания  закона  и  человеческой  природы.    Иногда
кажется,  не  слишком  ли  много   я  знаю.     О многом    нужно  молчать.
Это  мне неплохо  удается,  учитывая, сколько  удалось прожить.      Пережить
двух   жен,  вырастить   детей  и  отправить  их   в  самостоятельную  жизнь,
в  свои  семьи.    При  мне,  теперь,   третья  жена,  милая,  замечательная,  все
понимающая,   девятый сын  -   наследник  мудрости,  небольшая  прислуга   и  
скромный   уютный  дом,  половину  которого  занимает   огромная  библиотека.
Дом  знаний,  так  говорят  о  нем в городе.
             Многое  пришлось  увидеть.   поэтому  ничто  не   может  удивить.
Вечное  противоборство  света  и  тени.     Стремление  к  гармонии  и  самодурство  
власти.    Преодоление    человеческой  лени,  как  величайшего  порока,  
мешающего   быть  счастливым.          Сопротивление  напасти, откуда  бы  она
не   исходила.    
              Часто  бывал  у  меня   Ахмат  Аль  Мансур,  великий  визирь,  
немыслимого   труда  человек.   Со  мной   был более,  чем  откровенен,
посвящая   в  тайны  власти  и  управления  людьми.    У  него тоже    была  
библиотека,  но поменьше  моей,     что  вызывало  легкую  зависть.    
            -  Мои  книги  -   твои  книги,  -  убеждал  я  его,  -   Бери,  что  хочешь,  я  
почту  за   честь,  сознавая,  что  имею  хоть   какое-то   отношение   к  твоему  
успеху.
           -   К сожалению,   использовать  знание       бывает  непросто, - вздыхал  он,-
долог   может оказаться  путь.
           У  него были  враги,  сильные  и  влиятельные,   желающие  зла.    Иногда
я  давал  совет,   как    обходить   ловушки, в  которые   хотят  заманить  визиря.
Он  был  мне  как  младший  брат,  на  четырнадцать лет  моложе, но сумевшего
познать  и  достичь   не   в  пример  больше.  
         Но  однажды,  им  удалось  повалить его.    Султан  отстранил  ближайшего  
помощника  от  всех  дел  за  ссору  с  одним  из  них.
         Перед  убытием   из  города,  в  путешествие  на  неопределенный  срок,
Ахмат  Аль  Мансур  встретился  со  мной.
         -   Если  со  мной   что-либо  случится, - говорил  он  с  удивительным
спокойствием,-   Сообщаю  тебе, где  оставил записи  о всех  мерзостях    этих
кукловодов.    С  подробностями,  свидетельствами,   необходимыми  
доказательствами.     Сейчас  мерзавцы   неуязвимы,      но верю,  закончится их
сладкая  жизнь.    И    записи  станут   приговором.
          Судьба  хранила  его.    Мало  того,  он  вернулся  бодр, весел.
         -  Теперь  есть  сила,  чтобы  осуществить   задуманное,  -    говори  с
радостью  и  несвойственным  ранее, воодушевлением.
         Однажды,  он  пришел  не  один.    С  ним  был  высокий  воин.   Его
движения  были  ловкими  и  мягкими  одновременно.     В  глазах   спокойствие,
но    опыт  подсказывал,  что  за  этим  взглядом  кроется  великая  сила.
         -  Начальник  моей   охраны   Саид  Аль  Акрам  -   представил  визирь
гостя,  -    Он  избавил  меня  от подсознательного   постоянного опасения  за  жизнь.      
Я  теперь творю.
          Весь вечер  мы   с  Ахматом   Аль  Мансуром    говорили   о   недоступности
власти    к    ответственности  перед  законом.      Улица  и  площадь   подзаконны,
а   за  воротами   дворца,  просто,  кто-то,   иногда,  внезапно  умирает.    Право
сильного    там  царит.
           -   Ничего, -  убеждал визирь,-  Будет в  нашем   государстве единый  закон,
для  всех  и  каждого.
           Саид  молчал  и  слушал.    Я  чувствовал.  поверьте,   прожив  столько лет
привыкаешь   чувствовать   окружающих,     что   ни одно слово  не  идет  мимо  
него.
           Потом,  нашествие.     Сколько  было  вокруг  страха,  суеты.
           -  Не   бойтесь, - успокаивал  я  домашних,  -   Визирь   с  верным  
помощником   защитят  страну.
             Вести  о  великой  победе  и  смерти   Ахмата  Аль   Мансура  пришли
одновременно.    Радость  спасения   не    устояла  перед чернотой  утраты.
Я  потерял  разум  от  горя.     Суетно  ходил по дому. Кричал,  что  пойду  во
дворец   и    своими  руками    задавлю  подлых  убийц.     Если бы  не  жена,
начудил  бы тогда.
            Как  много  она  для  меня  значит.   Моложе  на  двадцать  пять  лет,
но  как  искренна  ее   любовь.    Сам  удивляюсь,  что  она  во  мне   каждый
день находит.    Рождение   ей   сына   дало   мне  вторую  молодость.   Как   они
согревают  меня.
           -  Муж мой,  -  говорила  она, -   если  возникнут  сомнения,  знай,  что
делают  меня  счастливой  с тобой    светлый  разум,  острый  ум  и  добрый   нрав.
         Когда  я  это  услышал,  то обнял  ее    и  не  отпускал  от  себя  до   утра
следующего дня,    а  был, лишь,  полдень.
         -   Я  чувствую,  как   тебе  больно,   -  были  ее  слова  тем  вечером, -
Но  верь    мудрости  Ахмата  Аль   Мансура  и  силе   Саида.     Подожди  хотя  бы  
два  дня,  и  он  сметет  эту  нечисть.    
        Два  дня  прошли,  и  настало   чудесное  утро.     Внутри   было  легко,  
свободно, и  ощущалась    уже  забываемая  сила.
       Когда  за завтраком  жена  подавала  мне   чай,  я    задержал  ее  руку   и
послал такой  взгляд,  что  она,  невольно, смутилась.
       Но   спешить  не следовало,    не  покидало  ощущение,  что  силы   могут
понадобиться    и  для  другого.
       Привычным  усилием  воли вернул душе  покой,  но  завершить  завтрак  не  
удалось.    Прислуга  сообщила  что  ко  мне    прибыл   сам  Саид Аль Акрам  с
эскортом  из четырех  воинов.    
       Мы  с  женой  понимающе  переглянулись.  Сколько благодарности  было
в  моем  взгляде,  сколько  торжества  в  ее.
        -  Мудрый  кази, -   произнес   Саид, когда    были  соблюдены  все   правила
вежливости  и  гостеприимства, -  Настало  время   осуществить  чаяния  Ахмата
Аль  Мансура   и  сделать   нашу  страну   великой  и  процветающей.    Нужно
вернуть людям  веру  в  справедливость.     Готов  ли  ты   стать  верховным
судьей  Египта?
          Предложение   ошарашило.    Не  честью,  но    скрывавшейся  за ним
огромной   работой.     Предстояло создать  новую  систему  права  и
правоприменения,    обеспечения  соблюдения    законности.    На    отладку  уйдет
лет десять, как  минимум.  Хватит  ли  сил?
           -    Не  прибедняйся,  мудрый,  -   неужели,  я  это  вслух сказал?  -
Сил  у  тебя  много  и  мудрости  не занимать, а  жизненного  опыта  и  подавно, -
как  его  улыбка  заряжает, никогда  раньше  улыбающимся  не  видел.
           -  Я  готов,-   пришлось  развести  руками, -  Когда  приступить  к делу?
            - Вчера,  -   он  был сегодня,  в  ударе, -  Я  убываю   с  половиной  корпуса
освобождать  Дамаск   от   остатков  ордынцев.    Враги    моего   учителя  
арестованы.    Нужно  подготовить   процесс  и  организовать  публичный  суд
негодяев,   много  лет сосавших  кровь  из  нашей страны.   А  после,  будем
строить   новую  жизнь.    Тебе  много  лет,  мудрый,   но  желаю,    почувствовать
радость  людей  в  том   мире, что  мы  создадим.
          -   Значит,  придется  жить  до  ста лет,   -  улыбнулся  я  в ответ.
          -  А  почему  нет?  -   теперь  он  развел руками.  
         Великий  гость удалился,  передав  невероятную  веру   в  завтрашний  день.
Я  позвал    за  женой.
       -  Милая,  -   что  творилось внутри, -  Сегодня   до  следующего  утра  не
получится,  но  пара  часов  у  нас,  точно, есть.

         Постскриптум.
         Кази  прожил  сто  четыре  года.    Его  ум  был  ясен   даже  в смертный  час.
Каких  только  замечательных  людей   не  посылала  мне  судьба.
                                                                                 Саид  Аль  Акрам