МЕДАЛЬОН НА СЕРЕБРЯНОЙ ЦЕПОЧКЕ
Часть первая. ЛЮБВИОБИЛЬНЫЙ МУЖЧИНА
Глава 8. Расправа
Лев Иванович едва дождался конца работы. После посещения старшего лейтенанта и его рассказа о “художествах” сына он ни о чем другом думать не мог. Это же какой позор! Его сын вор! Это у него, главного служителя закона, сын участник ОПГ (организованная преступная группа). Если бы ни Григорий Воропайло, (спасибо ему) это стало бы известно всему управлению. И как потом подчиненным в глаза смотреть? Какой ты начальник, если у себя дома не можешь порядки навести7 Но это еще можно было бы как-то пережить, а то, что у сына мог появиться привод в полицию, и что он был бы там на учете, это значило бы тогда для него прощай мысли о Высшей школе полиции и даже об институте. Не говоря еще о том, что об этом узнала бы вся школа.
А ребят-то задержали, и они сейчас сидят в “обезьяннике”. На допрос начнут вызывать их уже завтра. Интересно, кто ими будет заниматься? Нужно спросить у подполковника Кряжного, начальника следственного отдела, кто ими будет заниматься. Скорее всего, это поручат капитану Самойловой. Она обычно занимается подростками. Надо бы поговорить с ней…
Переборов себя, Лев Иванович поднял трубку и позвонил в следственный отдел.
- Майор Вихарев, слушаю вас.
- Это полковник Лесянский, Вера Игнатьевна на месте?
- Так точно.
- Дайте ей трубку.
В трубке раздался приятный женский голос:
- Капитан Самойлова, слушаю вас Лев Иванович.
- Вера Игнатьевна, зайдите ко мне на минутку.
- Слушаюсь.
Через пару минут в дверь начальника постучали. Получив разрешение войти, в кабинет вошла высокая миловидная женщина лет тридцати с капитанскими погонами.
- Товарищ полковник, капитан Самойлова по вашему…
Полковник перебил ее, махнув рукой.
- Присаживайтесь, пожалуйста, Вера Игнатьевна. У меня к вам сугубо конфиденциальный разговор, скорее просьба.
- Я слушаю вас.
- Вера Игнатьевна, вы, наверное, уже слышали о задержании мальчишек, воровавших пиво на пивзаводе?
- Да, я в курсе дела. И мне подполковник Кряжный уже поручил заняться ими.
Лев Николаевич замялся, мучительно подбирая слова:
- Вера Игнатьевна, понимаете… с этими ребятами там был и мой Артем. Но ему удалось сбежать. Когда будете допрашивать мальчишек, пожалуйста, постарайтесь сделать так, чтобы в протоколах допросов не прозвучало его имя. Будто его там с ними и не было.
- Я вас понимаю, Лев Иванович. Я ведь сама мать…
- Пожалуйста, Вера Игнатьевна. Я вас просил зайти именно по этому поводу. А сейчас можете быть свободной.
- Не волнуйтесь, товарищ полковник, я все сделаю.
- Спасибо.
Когда она вышла из кабинета, полковник облегченно вздохнул. С этой стороны беду отвел. Но на душе было противно. Из-за этого паршивца приходится унижаться перед подчиненными. Хорошо если потом она не растреплется об этом всему управлению…
Домой вернулся Лев Иванович злой и даже от ужина отказался, прошел сразу в свой кабинет. К нему через полчаса заглянула Людмила Васильевна.
- Лева, может тебе сюда принести?
- Спасибо, сейчас я не хочу. Артем дома?
- Да, только вернулся из школы, собирается идти гулять. Еле уговорила его поужинать.
- Пусть зайдет ко мне. И сама зайди.
Через пять минут в кабинет к отцу зашла мать с сыном.
- Мать, ты присядь. А ты, Артем, давай сюда твой дневник.
Артем по настроению отца понял, что разговор предстоит серьезный. Скорее всего, ему сейчас влетит за двойки. А о том, что произошло прошлой ночью, он надеялся, что родители не узнают. Вернулся в кабинет с дневником и стал ждать грозы. Но отец вместо того обратился к матери:
- Мать, а ты знаешь, что наш сын ВОР? И мало того, он участник ОПГ. (В семье полковника не нужно было расшифровывать эту аббревиатуру). По счастливой случайности он сейчас дома, а не сидит в “обезьяннике” как его друзья. Спасибо Грише Воропайло, он помог ему сбежать. А друзья его сейчас задержаны и находятся под следствием.
Людмила Васильевна с недоумением и тревогой посмотрела на сына.
-Это правда, Артем?
Он только опустил голову.
- Я не могу поверить это, чтобы наш Артем что-то у кого-то воровал. Что ему дома не хватало?
-Давай, рассказывай все по порядку, - вмешался отец.
Артем, заикаясь, начал говорить:
Да мы только…оно ведь, списанное, никому не нужно… Мы хотели….
- Не мямли, говори четко.
Кое-как родителям удалось выяснить картину происшедшего.
-Ты хоть понимаешь, что вы совершили настоящее хищение чужого имущества, попросту говоря, воровство. А где, согласно Высоцкому должен сидеть вор? Отвечай!
-В тюрьме… - выдавил из себя Артем.
- Вот именно!
- И что тебе не хватало? Чего вы туда полезли? Куда вам столько пива? Вы что алкоголики? Вы собирались похитить 10 ящиков пива. А это 250 бутылок! На пятерых … Это же по 50 бутылок на брата! И к тому же оно еще и просроченное. Отравиться же им можно.
Ладно, мать, не в этом дело. Этим пивом он мог перечеркнуть всю свою будущую жизнь. В Высшую школу полиции, в любой институт ему с судимостью дорога бы закрыта навечно. Пусть из-за несовершеннолетия реальный срок он не получил бы, но условный был бы ему обеспечен. А это на высшее образование можно было бы положить крест.
А я еще не говорю о том позоре, который ляжет на наши головы. А еще об этом узнают и в школе, и вместо аттестата ты получишь только справку, что учился в средней школе. И куда ты с ней?
По правде говоря, Артем даже не представлял себе возможные последствия этого поступка. Это ему тогда казалось детской шалостью, забавным приключением. Только сейчас, слушая слова родителей, до него дошло, какой опасности он подвергался. И неужели это теперь ждет его друзей?
Пока он думал об этом, отец уже листал его дневник.
- Ну вот, мать, пожалуйста, под конец учебы у него посыпались двойки. Докатились… Все стараются перед выпускным улучшить свои оценки, а он перешел на двойки. И куда ты с таким аттестатом собираешься? Тебя даже в захудалый техникум не примут с такими знаниями.
Так, теперь я объявляю свое решение. С завтрашнего дня ты находишься под домашним арестом. Только в школу и обратно - и больше ни-ку-да! И так до выпускного. И еще - давай свой телефон.
Все, гулянки окончились. Будешь дома сидеть, заниматься и исправлять свои двойки.
Артем вышел из комнаты отца с поникшей головой. Он понял, что черная полоса в его жизни наступила.
(продолжение следует)
