Глядя на висящую на стене картину, я залюбовался пейзажем: равнина, озаренная солнцем, покрытая сочными травами и окруженными кольцом гор.
А что там, за горами? Горы, оказывается, совсем рядом, они видны в просвете между кронами деревьев, а зеленые равнины исчезают, и на их месте появляются белые домики. Я приблизил картину к глазам и увидел, как горы расступаются, открывая другую сторону плоского мира, сокрытую от взора - там были города и деревни.
В голубой реке купались хорошенькие селяночки, а на лугу мычали коровы. Еще я увидел священника с таким выражением лица, будто читает псалтырь.
Я тогда страстно захотел дотронуться до этого мира, сделать его своим. Я коснулся трав своим дыханием , и вмиг их охватило пламя. Закричали испуганно девушки, заревели животные. Ослепший священник побежал по улице, сорвал с иконы Спасителя золотую ризу и швырнул в меня, отчего все вокруг взорвалось, потом налетел ветер, сметая на своем пути дома, полные цвета сады, и даже сами горы превращая в груду обломков, похоронивших под собою иллюзорную сторону плоского мира на картине, разрушенную моим прикосновением.
Вечером того же дня, случайно подойдя к картине, я увидел как мир на ней начал возрождать сам себя. Сквозь обломки и пепел прорастали первые, слабенькие стебельки трав, мыши поедали обугленные тела жителей, сами приобретая постепенно человеческие черты.
Через неделю и этот новорожденный мирок стал разрушаться в нежное и пахнущее солнцем молоко.
Потому что я снова заглянул за стену нарисованных гор.
