Фонарик

Лето не хотело уступать унылой осени. Желтеющую листву освещали яркие лучи солнца. Свежий утренний ветерок и ранние прохладные сумерки чередовались с бархатом дневного тепла. Ещё не хотелось вечернего глинтвейна с шоколадом, лохматого пледа и спокойной музыки, хотелось чего-то другого.
Отпуск закончился месяц назад. Теперь офисный каменный мешок поглощал неумолимо на восемь часов в день, на пять дней в неделю, на долгие месяцы, годы, на всю жизнь.

Ольга не хотела уступать унылой осени. Ей было хорошо от того, что светит солнце, и плохо от того, что скоро начнутся дожди. Ей хотелось вырваться на природу, но работа приковала её к компьютеру в пыльном кабинете. Она устала, хотя не должна была устать. Она должна была с тихой радостью вспоминать об отпуске, гулять вечером в парке, демонстрируя новое легкое пальто, есть мороженое, улыбаться, флиртовать, ходить в бассейн и спортзал, в кино и театр, встречаться с подругами, готовить разные вкусности из осенних овощей, целовать на ночь дочку, напоминая ей о предстоящих экзаменах, смотреть сериалы и засыпать без снотворного.

А всё было не так. Не было радостной ностальгии, яблочных шарлоток и овощных запеканок, не было прогулок, подруг и бассейна. Была только дочка-подросток, пожилая капризная мама, нудная работа и усталость, от которой весь день хочется спать, а вечером наступает бессонница.

— Вставай, Алёна, — крикнула Ольга дочке после звонка будильника. В соседней комнате тишина.
Ольга на цыпочках пробежала через прихожую, застеленную холодным линолеумом. Алёна лежала на кровати, медленно, по-кошачьи потягиваясь.
— Вставай, в школу пора. Сегодня контрольная по химии, и не забудь про электив по обществу, тебе экзамены сдавать…
— Ага. Доброе утро…
Позавтракали йогуртами. Обменялись парой фраз на прощание. Дочка — это очень хорошо, лучше, чем сын. Хотя ей сравнивать не пришлось, так говорят. Дочка ближе к маме. Но не в их случае. Или характеры не совпали, или гороскопы, или возраст такой, или просто папина дочка.
Папа Алёны был скучный, невзрачный и уже стареющий неудачник. Он работал научным сотрудником в архиве, платил маленькие алименты. Несколько лет назад он женился на актрисе кукольного театра. Она была пышной, улыбчивой брюнеткой, излучающей оптимизм. Ей нравилось всё: и деревянный домик на окраине города, и заурядные спектакли, и пыльные куклы, и потрепанный жизнью муж, и уж тем более ей нравилась дочка мужа. Своих детей у актрисы не было, но зато была возможность играть роль доброй мачехи. Алёнка часто пропадала в том самом деревянном домишке, забыв про уроки, факультативы, репетиторов и художественную студию. Эти визиты разъедали отношения Ольги и Алёнки. Всё складывалось неприятно и непонятно. В этой системе координат приходилось жить и бороться с безденежьем, обстоятельствами, усталостью.

Сегодня с утра Ольгу вызвали к начальнику. Из министерства спустили новый проект. Директор говорил много, но по существу было понятно, что Ольге придётся этот проект продумать, разработать и реализовать. Всё это сложно. Но где Ольга, а где министерство. Не поспоришь. Теперь до вечера строчить за компьютером цели, задачи, тему, идею, программу, этапы и так до боли в плечах и висках.
После обеда позвонила дочке:
— Как дела?
— Да никак. Еду к папуле.
— А что никак? Двойку получила?
— Не знаю ещё, контрошу сдали.
— Когда вернёшься?
— Завтра суббота. Я на рисование не пойду. Побуду у папы до воскресенья.
— Что так долго? Надо бы к бабушке съездить и уроки…
— Ой! А ещё воображаешь, что ты не зануда! Погода хорошая, может, последние выходные такие выдались. За грибами сходим, шашлыки сделаем, желание загадаем, когда фонарик полетит.
— Какой фонарик?
— Фонарик Любе зрители подарили. Знаешь, такой летящий небесный фонарик, китайский, кажется, называется. У Любы сегодня день рождения, между прочим.
— Ну, вот пусть она желание и загадывает, ты-то тут причём?
— А я причём. Понятно? И ты могла бы быть причём. Просто, без закидонов купить цветы, конфеты, брошку или шарфик и приехать поздравить Любу.
— Они меня видеть не захотят.
— Это ты никого видеть не хочешь. Вот и сиди одна. С бабулей по телефону потрещите, какой папа лопух и как Люба его окрутила.
Сколько же Любке этой стукнуло? Ольга моложе, стройнее, симпатичнее. Но и бывший муж Лёнечка, и дочка Алёнка там возле этой Любки на Поселковой улице. Будут жарить шашлыки, гулять по лесу, загадывать желания.
Ольга посмотрела на часы. Отпроситься пораньше и махнуть на Поселковую улицу? От мамы придётся скрыть. Придумать командировку или сказать, что подружка на дачу пригласила. Вертись вот так, изворачивайся, чтобы никого не обидеть, чтобы никто не осудил, чтобы всем было хорошо. А себе хорошо когда? И что хорошо? Вот так нагрянуть, не предупредив, в счастливое чужое гнездо? Зачем? Чтобы изменить систему координат, чтобы не сидеть дома усталой и злой, чтобы не сдаваться, как не сдаётся лето осени.

Начальник отпустил, разрешив доработать проект дома. Первый шаг сделан. Из маленького душного кабинета на солнечную широкую улицу. Ольга забежала домой, переоделась в джинсы, рубашку, кроссовки. Лёгкая, весёлая, просто как выпущенная на свободу птица, летела куда-то, не думая ни о чём.
Что купить в подарок? Осеннюю сумку! Пусть ходит в свой кукольный театр с большой коричневой сумкой через плечо. Хороший подарок, нужный. Пусть таскает в ней кусочки своего счастья. Сумку нужно чем-то наполнить, пустую дарить не принято. Чем? Всё у этой Любки есть. И овощи на грядке, и цветы в палисаднике, и куклы на чердаке. Ольга вспомнила, какую-то байку про апельсины. Они приносят в дом хорошее настроение, потому что круглые, яркие и вкусно пахнут. Пусть будет хорошее настроение. Ольга купила апельсинов, села в автобус и поехала до Поселковой улицы.
Она вышла на конечной остановке. И только в этот момент почувствовала недоумение. Что скажет? Зачем приехала? Подошла к дому. На крыльце сидел Леонид в майке и стоптанных тапочках. Вот если Аленка обманула, и нет никакого дня рождения? Теперь припоминается, что Любка родилась весной.
— Привет, Лёня. Дочка у вас?
— Да, пирог с Любой пекут. А ты что, её потеряла? Заходи.
— Неудобно как-то. У вас праздник?
— Чего там. Не чужие люди.
— Ну ладно.
Ольга заглянула на веранду. Тут уже был накрыт стол. Из комнаты вышли Любка и Алёна.
— В гости к нам! Милости простим. А то ведь не знаешь, как пригласить. Вот, мы с Алёнкой мой день рождения выдумали. Ты уж извини.
Как же она сразу не догадалась? Будто в ловушку попала.
— Ой. Ну, вы даёте. Обманули меня, значит, а я так запросто обманулась.
Ольга переминалась с ноги на ногу, вытирая белую подошву кроссовок о затертый половик у порога.
— Это потому, что хотела ты к нам.
Ольга промолчала. Она действительно хотела заглянуть в чужой счастливый мир. Но быть случайным гостем на чужом празднике жизни она не хотела. И что же теперь делать? Ольга шагнула внутрь веранды, аккуратно положив на лавку сумку с апельсинами.
Леонид пошёл снимать с мангала шашлыки. Алёнка побежала набрать цветов. Любка присела к столу, налила по бокалу вина себе и Ольге.
— Давай за наше общее счастье, за Алёнку!
Как не выпить за дочь. Общее счастье… Не слишком ли?
— Зачастила она к вам. Ей к экзаменам готовиться надо.
— Она и здесь может готовиться. И комната есть, и стол, и компьютер.
— Вы зачем меня позвали?
— А мы не звали, ты сама пришла, — Любка засмеялась.
— Совсем не смешно. К чему эти игры?
— Ну и не смейся. И не сердись. На то я и актриса, чтобы играть. Выпьем лучше.
Вошёл Леонид с дымящимся мясом. Потом прибежала Алёнка с охапкой цветов. Мясо положили в большое блюдо, цветы поставили в вазу. Стали ужинать.
— У меня сегодня на самом деле праздник получился, — сказала Люба. — Я такая счастливая!
Ольга выпила ещё вина, и ещё. Ей стало проще находиться здесь, вполне осознавая себя лишней. Система координат поплыла куда-то под действием алкоголя. Любка позвала её именно для того, чтобы показать, что она лишня, что она никому здесь не нужна. Ольге хотелось за что-то зацепиться, найти точку опоры. Она не могла стиснуть в объятьях дочь, потянуть её, разорвать на две части, как в известной притче, не то… И ничего не приходило в голову, кроме летящего фонарика и оранжевых апельсинов.
— У вас есть фонарик? — спросила она. — Или это тоже выдумка?
— Есть. Уже стемнело, можно запускать в небо и загадывать желание, — сказала Алёна.
— Уже ради этого стоило к вам приехать, чтобы желание загадать. Подарите мне это желание. Я хочу его загадать, — попросила Ольга.
— Да, пожалуйста, только я думаю, всем можно, — ответила Алёна.
— Тем более. Пойдёмте запускать.
Они возились со спичками, ловили ветер, смеялись, шептали что-то чудесному фонарику вслед. Он поднимался всё выше и выше и, наконец, совсем скрылся из виду.

Посидели ещё немного. Было уже совсем темно. Последний автобус ушёл, и теперь можно было уехать только на такси. Любка предложила остаться переночевать на перине. Ольга ничего не ответила. Она думала, правильное ли желание загадала? Дерзкое, страшное, злое желание.
Леонид и Любка отправились спать. Алёнка посидела возле матери, начала клевать носом.
— Я лучше за компьютер, а то скучно.
— Хочешь апельсинов?
— Зачем? Мы же наелись.
— Просто, потому что они яркие, круглые и вкусно пахнут. Как счастье.
— Да ну.
— Поехали домой.
— Ты мне ноутбук не даёшь.
— Какая мелочь.
— Это тебе так кажется, я для тебя вообще мелочь.
— Нет. Ты для меня очень много. Почти всё.
— А работа, бабушка, отпуск с каким-то хахалем?
— Глупости. Кто тебе наговорил?
— Я не маленькая. Я пойду за компьютером посижу и спать.
— А домой?
— А у меня два дома, мне повезло.
— А мне? Мне не повезло?
— Не знаю. Съешь апельсин, и будет тебе счастье.
Они посидели молча. Почти задремали, нагнувшись друг к другу головами. Вдруг откуда-то потянуло дымом. Что это? Листья жгут? Ольга вышла на улицу. Осмотрелась. Увидела, что за крышу дома зацепился красный лоскут фонаря, языки пламени охватили часть чердака и рядом стоящее дерево.
— Буди отца, скорее. Я пожарных вызову, — крикнула Ольга. — Откуда он взялся, этот фонарик? Далеко ведь улетел. И желание не о том было, совсем не о том.
Пламя быстро добралось до первого этажа. Хозяева вытаскивали ценные вещи. Собрались соседи. Пробовали тушить огонь из вёдер, леек, тоненького шланга. Ольга взяла сумку с апельсинами, обняла испуганную Алёнку и вызвала такси. Машины приехали одновременно. Алёнка плакала. Перепачканный Леонид подошёл к дочке.
— Уезжай, детка, видишь, как получилось.
Любка кричала что-то. Пожарные начали работать. Всё покрылось мутной водой и пеной. Таксист отъехал подальше. Ольга и Алёнка сели в машину.
— Мам, у меня теперь один дом?
— У нас, дочка. Хочешь апельсин?
— Хочу.