Побег Кеши Умуркулова 4.

   Очень скоро, со стороны окошка, выходящего во внутренний дворик гауптвахты,
  послышался шорох. Потом раздалось покашливание. Андрей Иваныч сиплым шёпотом
  произнёс:

  - А кто тут выпить и закусить желает?

    Гоша встал, подошёл к окошку:

  - Андрей Иваныч, я подсажу кого-нибудь. Погоди чуток.

    Подошёл Чёрт. Гоша присел, положил ладони на колени. Чёрт поставил ногу и
  выпрямив её, оказался лицом аккурат вровень с окошком, которое хоть и было с
  решёткой, зато без стекла. Лето, жара! Для доступа в камеру воздуха, стекло
  кто-то выбил, а пока новое вставят, да ещё-в армии... Одну за одной, Чёрт,
  сначала, очень бережно принял несколько бутылок с самогонкой. Съестное он
  просто кидал на пол. Не церемонясь. Народ в камере оживился. Все сели на полу 
  в один большой круг. По кругу стали передавать бутылку и закуску. Выпили по
  первой, закусили, закурили. Потом, участники штурма милицейского отделения,
  стали наперебой, захлёбываясь от собственной значимости, громко рассказывать
  обо всех подробностях ночного приключения. Гвалт стоял неимоверный! Перебивали,
  ржали, кое кого пришлось разнимать. Сами понимаете-каждый хотел приукрасить
  именно своё. Собака с Уксусом молчали. Они-то в нападении участия не принимали.
  Пошла следующая бутылка. Всё повторилось. Закуска, сигареты и трёп. Допили
  вторую и только приноровились запустить третью, как дверь открылась и все
  увидели стоящую в дверном проёме массивную фигуру-Бу-бу... Это был он, Бу-бу,
  врио комбата, подполковник Яцук, собственной персоной. Бу-бу не стал орать. Он
  вытащил из кармана лист бумаги и начал называть фамилии. Зачитав список, он
  приказал:

  - Кого назвал, встали и вышли! Поедете извиняться и начнёте делать там ремонт!

    Потом, он начал принюхиваться. На дым коромыслом Бу-бу внимания не обратил,
  но вот запах, да ещё "свежака", он учуял. Бу-бу оттопырил нижнюю губу, заложил
  руки за ремень сзади и выпятил брюхо."Всё, амба",-пронеслось в голове у Гоши.
  Дело всё том, что такая поза и оттопыренная у Бу-бу губа, могли означать только
  одно- "Ожидай от него любой гадости." Бригада, во главе с Колобком, вышла из
  камеры весело перебрасываясь словечками. В помещении остались двое-Гоша и
  Петруха. Они присели на корточки по разным углам.

    Воцарилась тишина. Гоша и Петруха просидели так почти весь день, лишь,  время
  от времени вставая и разминаясь, до вечера. Вечером, трое бойцов принесли в
  камеру лежащее на плащ-палатке неподвижное и молчащее тело. Оно принадлежало
  батальонному киномеханику, а по совместительству-почтальону, уже дембелю, Лосю.
  Это не прозвище, а фамилия. Звали её носителя-Саня. Александр Лось. Гоша его
  называл Сохатым, на что Лосяра совершенно не обижался. Оригинальный был парень.
  Вырос он на лесном кордоне, где его батя служил лесничим. С младенчества рос
  дикой лесной жизнью. В школу, в село, которое находилось от кордона километрах
  в двадцати, Лосяра ходил пешком, или добирался на велике, а зимой, разумеется,
  прибегал на лыжах. Говорил на чистом украинском, но внятно, поэтому понять его
  было легко. Лося положили на развёрнутую шинель. Он спал крепким и здоровым
  алкогольным сном, иногда вздрагивая и покрикивая-"Нимиц гхнида." Немцем он
  прозвал замполита батальона, майора Дмитренко, который был наушником, стукачом,
  да к тому же-хроническим алкоголиком. Вид имел всегда затрапезный, помятый.
  Плюс- у него был постоянный тремор. Любил майор распекать солдат за всё подряд,
  сажать их на губу и мелко пакостить при любом удобном случае. Гоша имел на
  Дмитренко огромный зуб. Эта пьянь, запив по-чёрному на две недели, не отправила
  Гошины документы в приёмную комиссию Львовского военного училища. Гоша очень
  хотел поступить в это учебное заведение на факультет журналистики. Но- облом.
  Так Дмитренко, словно в издёвку сказал ему:

  -В Симферопольское могу успеть отправить. Тоже политическое.
 
    Только, сволочь, забыл добавить, что оно стройбатовское. Когда Гоша резонно
  отказался, замполит с ухмылкой сказал:

  -А какая тебе, на хер, разница?

    Лосяра спал, Гоша ходил от двери до окна, Петруха сидел в углу на корточках.
  Ждали пробуждения Сохатого и его рассказ о том, как он умудрился напиться и
  оказаться здесь. На губе...