мостик. Я люблю здесь стоять... и смотреть в небо...
Алексей: - Я тоже очень люблю смотреть в небо. Завтра, когда Вы, надеюсь, ко мне приедете, я вам покажу свой любимый «мостик» и расскажу Вам про небо и про море, про то, как вижу их я и за что их люблю.
Лика: - Почему Вы решили, что я непременно поеду?.. Я еще не решила.
Алексей: - Я помню: дипломат не должен говорить — «Да». Мне достаточно: - «Может быть».
Лика: - ….Любопытно... Скажите сейчас: что же... именно, что Вам больше всего нравится в море?
Алексей: - Вы не поверите - ...Небо! Небо и море вместе.
Лика: - Вы надо мной смеётесь?
Начинает тихо, фоном звучать Шопен Нежность(Полёт).
Алексей: - Ни чуть. Моря без неба не бывает. Небо и море.., они всегда вместе, они такие как Ваши глаза... Когда мы выходим в открытое море, то куда бы ты не посмотрел, везде одна и та же картина: море и небо.., только море и небо и ничего больше... Знаете, порой, когда долго смотришь на эти две неразлучные стихии, то это так сильно захватывает, что так и хочется подпрыгнуть над мостиком и..., и полететь, как чайка, кружить и кружить, то взмывать высоко в небо, то чуть ли не нырять в океан... Почему Вы так улыбаетесь?
Лика: - Знаете мне сегодня приснился точно такой же сон...
Алексей: - Расскажите?
Лика: - ...Я, не знаю... Это как-то...
Алексей: - Мне просто оччень хочется знать: как это у Вас... получается?
Лика: - Вы будете смеяться.
Алексей: - Не буду! С чего?
Лика: - Хорошо. ...Мне приснилось, что я будто бы зачем-то пошла в лес, где мне было почему-то неприятно, холодно и страшно. Но лес быстро кончился. Я вышла в чистое поле.., которое заканчивалось крутым обрывом к морю, но я смело к нему подхожу и стою на на самом его краю.., на самом, самом краю, еще шаг, даже маленький шажок и... Но я, почему-то этого не боюсь, мне совсем не страшно, мне даже весело и я смеюсь, смеюсь долго и громко... Подо мной, до самого горизонта распахнулось море, а над ним бирюзовое небо, тоже до самого горизонта. Я думаю, как мне спуститься к морю, я хочу это сделать побыстрей, но спуска нигде не вижу. Вокруг меня кругами летают чайки и о чем-то мне громко кричат. Неожиданно я подумала: а, что если... Если взять и самой попробовать. Вот море и я умею плавать и вот небо, почему бы не попробовать полететь?.. И я сильно, сильно напрягаю все своё тело, закрываю глаза и... О, чудо!, я отрываюсь от земли и... и лечу!.. У меня захватывает дух от восторга и огромной радости... Как это было приятно, радостно... и просто...
Оба с восторгом и удивлением смотрят друг на друга... Музыкальный фон резко обрывается. Звучит автомобильный сигнал. Оба вздрагивают и оба, с террасы, смотрят (в зал).
Он: - Любопытно, на этот раз — кто?
Лика: - Это наш сосед. Он не может выехать из своих ворот. Леля, ему мешает Ваша машина...
Лёля: - Я совсем про неё..., про всё забыла. Мне ведь уже и пора...
Ника: - ...честь знать.
Лёля: - Пора, то — пора, а как же задание? Лика! Только два вопроса! Пожалуйста? Только два!
Лика: - Хорошо. Но, только два. Пойдемте, я Вас провожу, а то сосед Вам сейчас может такого наговорить.
Быстро прощаются. Лёля и Лика уходят. К Алексею подходит Андрей.
Андрей: - Я вижу, дружище, она тебе понравилась... Смелее, (пока) она свободна.
Алексей: - Мне тоже пора. Я там все бросил на произвол судьбы. Да и к вашему приезду надо кое-что подготовить. Вы же приедете завтра?..
Андрей: - Надеюсь, что да... Как девчонки?..
Алексей: - Ничего не знаю! На тебя вся надежда. Делай, что хочешь, но чтобы вы, все! Трое! Завтра, как по свистку (боцмана). Прошу, постарайся!
Андрей: - «Он постарается».
Возвращается Лика. Видно, что она чем-то расстроена. Ника — Лике:
Ника: - Ну, и что ей было надо?
Лика: - Так, ерунда. Стоило за этим сюда было ехать. (Ника продолжает вопросительно на нее смотреть) Правда — ерунда. Не стоит.
Ника: - Как хочешь.
К ним подходит Алексей и Андрей.
Алексей: - Мне тоже пора. Спасибо. Большое спасибо! Я буду всех вас ждать завтра. Непременно буду оччень ждать. (подходит к Ему) — И Вас! Правда. Приезжайте!
Он: - Непременно приеду!..., но не завтра. Потом как-нибудь. А их всех завтра выпровожу. Не переживайте.
Алексей подходит снова к дамам, раскланивается.
Ника: - Мы Вас проводим. (смотрит на Лику) Мы все Вас проводим!
Все, кроме Его, уходят. Он пододвинул к себе все блюдо с мёдом, долго нюхает, потом, закрыв глаза и запрокинув голову, откидывается в кресле... сам с собой, но «Ей». Начинает тихо, фоном звучать мелодия «Полет».
Он: - Я уверен, что жизнь, - у всех, у всех, - движется по кругу. Разница лишь в том, что у одних этот круг меньше, а у других больше... Главное, что по кругу. Рано или поздно мы все возвращаемся к тому (туда) откуда (из чего) ушел (вышел)... «Люди, львы, орлы, куропатки...». У меня сегодня праздник! ...Мой круг замкнулся... Стоило было так долго суетиться в этом мире, когда в самом её конце понимаешь, что все ради чего ты жил, - абсолютно все! - это совершеннейшая чепуха. (Встает, наливает вина. Стоя) ... Я всю жизнь бился с рифмами, размерами, строфами, тактами..., боролся за Славу, упивался ею, как вином. Гонялся за рейтингами, за гонорарами..., за девочками... Цветы, коньяки, «Халва в шоколаде»... «Как хорошо мы плохо жили». ...А, оказывается, что все — зря... Оказывается, что главное в моей жизни было совсем другое... другое - вот этот простой запах меда... (Мелодия стихает.
Входят Ника и Андрей)
Ника: - Тебе, что плохо?
Он: - Нет. Совсем наоборот, мне хорошо. Просто я захотел еще немного вина.
Ника: - Как хочется ответить в рифму. Тебе напомнить, что кроме родниковой воды, доктор тебе все напитки запретил. К стати, вспомнила! (К «Нему») Родник, у Николиной горы, не пересох?
Он: - Нет. Его даже облагородили, сделали удобный подход.
Входит Лика.
Ника: - Вот и прекрасно. Так захотелось родниковой воды. Вспомнить детство. Мы часто ходили туда с мамой. (Лике) — У нас осталась канистра для воды?
Лика: - Осталась.
Ника: - Прекрасно. Дай ему (Андрею) канистру и покажи направление куда ему идти.
Андрей: - Да, я и сам знаю. Ты, что забыла? Помнишь, мы как-то с тобой туда ходили... давно.
Лика и Андрей уходят. Ника достаёт телефон, делает две попытки дозвониться.
Ника:- Пол-дня звоню, «а в ответ тишина». (Кладет телефон на буфет)
Он: - Есть проблемы?
Ника: - Маленькие. Оставили нашего Черныша подруге... Хотела узнать: как он там? Дозвониться не могу. Начинаю волноваться.
Он: - За подругу?
Ника: - За Черныша, конечно!
Входит Лика. «Он» поднимаясь с кресла.
Он: - Пойду-ка я немного пройдусь, моя погода. (Направляется к двери)
Лика: (Его останавливает) - Скажи, чтоб мы знали, куда? И не забудь телефон.
Он: - К Анне Андреевне (Ахматовой). Я, туда и обратно.
Лика: - Возьми этот букет. (подаёт ему букет Алексея) Ей понравится.
Она тоже любила именно такие. («Он» берет цветы и уходит).
Ника и Лика убирают со стола.
Ника: - Зачем? Это же подарок Алексея! Он, что тебя обидел?
Лика: - Нет, не обидел, совсем наоборот, удивил, даже растрогал... Но ни к чему всё это. Поздно...
Ника: - Поживем, увидим... А мне он понравился: оччень приятный пчеловод... И все таки, что хотела эта Лёля? Я же вижу, что она тебя чем-то расстроила...
Лика: - Она хотела, что бы я ей рассказала, как «хорошо и дружно» я живу с Виктором. Нарисовать ей картину эдакой идиллии. Такое у ней было задание.
Ника: - Не понимаю...
Лика: - Коротко. У каждой коммерческой структуры есть своя «Крыша», своя «Банда», но им еще нужно хорошее «прикрытие» в «Самом верху», вот он для этого кого-то туда активно продвигает.
Ника: - Ты-то причем?!
Лика: - Ему надо создать вокруг себя этакой ореол сплошной благодати, чистоты и праведности. Для этого и подключают прессу. В общем, я послала эти все их «заморочки» «далеко и по женски» и всё сказала, как есть. Теперь мне ничего не страшно, теперь мне ничего не стыдно...
Входит Андрей с водой. Ника берет графин. Андрею:
Ника: - Скорее наливай! (Ставит графин на стол, берет стакан, наливает и с большим удовольствием пьет) — Какая прелесть, такая же как в детстве! (ставит стакан, Андрею) — Ставь воду сюда, бери посуду (указывает на большую стопку грязной посуды на столе), пойдем на кухню, будешь мыть. (оба уходят на кухню).
Лика одна. Наливает себе воды и тоже с удовольствием пьет:
Лика: - И правда, как в детстве... (Убирает все со стола, берет в руки вазу из-под цветов, прижимает её к себе..., потом застилает свежую скатерть, ставит в середину стола поднос, на него графин с водой и два стакана, забирает остатки посуды и уходит на кухню).
Входит «Он». Садится в кресло, видит воду. Встает, наливает себе. Пьет.
Он: - И правда, какая чудесная! Раньше почему-то не замечал...
Садится в кресло, берет пульт, включает телевизор. Передают какой-то концерт. Звучит голос конферансье: «Александр Градский, «Как молоды мы были». Входит Ника.
Ника: - Я, кажется, где-то тут забыла телефон... Ищет. Находит. Звонит по телефону. Уже прозвучал первый куплет.
Ника: - Ну, наконец! Весь день не могу к тебе дозвониться. Что?... Папа! Сделай, пожалуйста, потише, что-то плохо слышно. Нет это я не тебе...забарахлил двигатель... решил сам посмотреть... а галстук на ремень вентилятора... все лицо... нос и губы... рентген... да, да, конечно — потом. Созвонимся.
Заканчивает разговор. (сама себе)
Ника: - Главное, что глаза и зубы целы. И зачем он туда полез, ведь он в этом разбирается не больше моего. (Ника, как-будто, что-то вспомнив,) - Надо как-то завтра не забыть, а то неудобно будет... (решительно уходит).
«Он» добавляет громкость: звучит последний куплет. Выключает телевизор, бросает пульт на стол. Медленно в задумчивости встает и идет к себе, на ходу:
Он: - «Эх... испортил песню... дуррак!»!
Занавес. Антракт.
