Портрет.

  Дед ушёл в лес за грибами на свои излюбленные и знакомые маста и не вернулся. С ним была овчарка Шейла, щенком подобранная в заброшенных гаражах несколько лет назад, прекрасный друг и охранник. Деда искали много дней и местные жители этого мещёрского посёлка, и внук Олег, приехавший к старикам отдохнуть на каникулы, и волонтёры, и даже подключились военные из соседнего гарнизонного городка, но всё было тщетно - бесконечные просторы лесных массивов и болот поглотили деда Фёдора и его верную подругу Шейлу бесследно.
  Бабушка Варя поставила его большую фотографию на комод в их комнате и каждый вечер рассказывала пропавшему мужу, как живому, все события прошедшего дня. Вот и через год, когда снова приехал на каникулы внук Олег, уже студент, она снова вошла в комнату и доложила деду о радостном событии.
  Олегу не спалось в первую ночь приезда. Он встал и сел в кухне у окна, долго вспоминал события прошлого лета, трагедию связанную с пропажей дедушки, а утром надумал позвать соседа Пашку и пройтись по местным лесам, тем более, что начало июня в этом году выдалось влажным и тёплым, говорят, что и грибы уже поспели в низинных местах.
  Так и порешили - отправились с Пашкой по грибы. Все эти места Олегу были знакомы с детства, он с дедушкой часто ходил в этот лес и не было ни тени сомнения, что будут какие-то неполадки. Все тропочки просматривались и манили родными запахами и приметами. Но примерно через час, выйдя на светлую полукруглую поляну у Гнилого озера, Пашке стало нехорошо. Его затошнило, он побледнел и, скрюченный, прислонился спиной к корявой берёзе.
- Что-то нехорошо... Давай назад вернёмся. А то, будто надышался чего, и виски ломит, - говорил Пашка.
- Я ничего не ощущаю... Здесь есть родник, совсем близко, говорят, лечебный. Давай, пойду сейчас к нему и воды зачерпну, может тебе и полегчает!
- Давай...
  Олег бросил в кусты свою корзину, так и не наполненную грибами, аккуратно сложил в траве рюкзачок, вынул из него пластмассовую бутылку из-под выпитой воды и побежал почти бегом в сторону родника. Туда, по его предположению, идти всего пять минут. Ну, вот он уже и слышит его мерный, журчащий рокот...
  Вдруг впереди откуда-то появилось озеро с заболоченными берегами и маленькими островками в виде кочек, поросших осокой и мхом. Олег остановился. Прежде здесь не было такого и он в удивлении стал наблюдать за живописной картиной. Медленно из туманной дымки, которая стелилась вдоль озерка на том берегу, вышла молодая девушка с огромным букетом полевых цветов, которые она прижимала к своему стройному телу. Она была одета в светлый сарафан и волосы её были тоже светлые и распущенные. Лица было не видно - далеко. Но тут она остановилась, и плавно переступая с кочки на кочку, вдруг пошла, совершенно бесстрашно, по этим маленьким островкам, того и гляди грозящимся опуститься в болото. Но походка её была легка и невесома, островки даже не сдвинулись с места, и вот дойдя до середины озера она повернулась к Олегу лицом и... растворилась в тумане, который стал очень активно заволакивать всё вокруг. Забыв всё на свете, как завороженный - парень тоже наступил на осоковую кочку и устремился в болотную глушь. И тут всё закружилось в голове и под ногами, завертелось...


  Олег очнулся от того, что кто-то рядом покашливал, довольно громко. Парень открыл глаза. Он сидел прислонившись к старой полусгнившей коряге, которая торчала из трясины и одна нога его была опущена в эту топкую жижу. Олег постарался подтянуть её к себе, а потом огляделся. Вокруг гнилого болота был непроходимый лес, густой и корявый. Разлапистые низкорослые сосенки росли по краю болота и гнетущая тишина обволакивала томным ожиданием чего-то ужасного и непонятного. Но, кто это сейчас тут покашливал? Олег это слышал чётко. Он огляделся ещё раз и боковым зрением сперва увидел сидящую у другого конца коряги собаку.
- Шейла, милая!.. - узнал свою овчарку Олег. И тут же рядом с ней на маленьком пеньке разглядел своего пропавшего деда. Тот смотрел на него и улыбался.
- Ну что, паря, струхнул? - спросил он и подсел к нему поближе.
- Дед, ну как же?!... А мы ищем тебя везде, мёртвым уже посчитали. А ты живой, только прячешься от нас где-то. Неужто мы тебя обидели чем, что ты и домой глаз не кажешь? Может, баба Варя чего, а?
  Дед отмахнулся рукой, как от комара.
- Тихо тут правда? Тишина и покой... Ну, пора тебе, загостился ты тут у нас, паря.
- Я не хочу уходить от тебя, дед, - в каком-то бешеном исступлении проговорил Олег, вскакивая на ноги.
- Пойдём, выведу тебя отсюдова.
- А тут девушка была, я девушку видел, с букетом...
- Нет здесь никакой девушки, болотный газ всему виной. Идём.
  Они шли по узким тропкам, а потом дед заставил Олега переходить по гати и, по каким-то гнилым брёвнам, которые рассыпались под ногами и уходили вниз в болотную топь. Но перешли удачно, Олег даже ноги не промочил. И уже выйдя на солнечную полянку, Шейла вдруг прыгнула на Олега и повалила его на землю своими сильными лапами. Парень снова впал в бессознательное состояние.

  Его нашли поздним вечером на тропинке, ведущей в гарнизонный городок у озера Раскатное. Он лежал ничком под раскидистой ёлкой и, казалось, не дышал.
  Пашка, так и не дождавшийся друга от родника, еле-еле поднялся на ноги и поплёлся обратно в посёлок, уже предполагая что-то недоброе во всём этом, что произошло на поляне. Там он поднял настоящую панику и Олега бросились искать всем посёлком. А баба Варя подошла к портрету деда Фёдора и долго молилась возле него, зажигая церковные свечи и прося всех святых о заступничестве. Просила она об этом и мужа Фёдора, чтобы помог ей вернуть живого внука с болот. Разговаривала с ним и просила... Ох, как она просила!..

  Когда Олег был дома, он уже смог чётко и внятно объяснить себе и Пашке, что же с ними произошло в лесу.
Вышедший болотный газ замутил сознание и нутро, сперва Пашкино, а потом и Олегово. Пашку только затошнило, он почувствовал себя плохо, но в самую гущу выхлопов не попал, а Олег наоборот, пошёл в эту зону и подвергся нападению гнилого болота в виде галлюцинаций. Ну, а кто же всё-таки вывел-то его из этой страшной аномальной зоны? Сам он никак не мог оттуда выйти, даже выползти. Сознание замутилось и потухло... А в это время дома молилась баба Варя и разговаривала с портретом деда.