У меня начинался отпуск. Раньше я проводил отпуск, один или с семьёй, у родителей в деревне. Потом их не стало, дом продали, и несколько лет мне пришлось отдыхать то тут, то там. А, надо сказать, отпуск я использовал, чтобы в тишине продолжать писать. Писал я давно, хотя работа в городе совсем не была связана с писательской деятельностью. Выпустил несколько своих книг с рассказами, стихами, и даже один роман.
Подошло время отпуска, а он у меня был продолжительный, а я не знал, куда уехать на пару месяцев, чтобы в покое обмозговать кое-какие задумки по новому роману. Мой приятель, с которым мы работали, посоветовал мне отправиться в одну деревню, где ему пришлось бывать по случаю. Деревня была большая, там работал интернет и друг так её нахваливал, говорил, что это место как раз для меня. Он назвал имя пенсионерки, которая постоянно сдавала комнату приезжим. Единственное условие – она принимала только одиноких. И найти её было легко: женщина, а её звали Мария, постоянно торговала семечками на станции, где проходила электричка. Просто нужно было подойти к ней и спросить комнату. До деревни, а она называлась Погремушка, как сказал мой приятель, от станции было около километра пешком. Мне ещё тогда стало удивительно, почему деревня имеет такое название. Приятель ответил, что не знает, просто все её так называют. Я соблазнился, хотя раньше никогда не ездил в незнакомые места.
И вот я, проехав на электричке несколько остановок, вышел на перрон, и стал оглядываться в поисках Марии. И действительно, какая-то женщина сидела с семечками у ограды, в тени большого дерева. Я подошёл и спросил, не она ли Мария. Она ответила утвердительно, и через пять минут мы уже обо всём договорись, а через десять - она вела меня к себе домой.
Мария была маленькая, худенькая и подвижная пожилая женщина, мы шли бодрым шагом и скоро подошли к первому деревенскому дому. Пройдя метров двести, мы встретили какого-то мужичка, который при виде нас остановился, и стал, пританцовывая, напевать: «Красотаха, красотаха, у Марии – новый хахаль». «У, балабол!» - беззлобно отозвалась Мария. «Не балабол я, а Тимоха – мужик весёлый и пройдоха» - снова пропел Тимоха. Я подумал, что это местный пьяница, но Мария сказала, что Тимофей не пьёт. Вообще у них деревня непьющая, разве только по большим праздникам и каким-то редким и замечательным событиям, как, например, свадьба.
Я обосновался у Марии. В моём распоряжении была тихая, окном в огород, комната. Окно выходило на восток, и потому я каждое утро просыпался спозаранок, выходил во двор и умывался ледяной водой из рукомойника. Мария и сама вставала затемно, доила козу Зинку, выводила её пастись. И, пока я умывался, она уже, как мы договаривались, готовила мне завтрак. Продукты были вкусные, свежие, и я, пока жил у Марии, даже вес набрал.
После завтрака я садился за ноутбук. Когда работать не хотелось, я шёл в ближайшую рощу, или на речку Пацанку - купаться. Ходил в магазин, когда мне что-то нужно было купить. Иногда шёл к магазину и без всякой надобности, просто потому, что магазин стоял на площади, где были все административные здания деревни. И, естественно, что там деревенские собирались, чтобы обменяться новостями, купить свежие газеты.
Там я и узнал, почему деревню называли Погремушкой, ведь на самом деле у неё было красивое русское название - Моква. Оказывается, Тимофей, который повстречался мне и Марии, первый получил это прозвище от сельчан за то, что он на каждом шагу сыпал прибаутками, бренчал ими, как погремушка. За ним закрепилось это имя, к нему привыкли, и по-другому Тимофея не звали.
А вообще он был, хоть и балагур, но мужик твёрдый - так о нём говорили. Был за ним грех – он не любил деревенскую работу. Зато он был единственный гармонист на всю округу. Конечно, если нужно, он и по хозяйству всё делал. Но главным его увлечением было занятие по ремонту техники. Вот чем он мог заниматься сутками! Этой работы хватало – все несли ему любую бытовую технику, телефоны, косилки, и, вообще всё, чем пользовались в деревне. Даже кассовый аппарат из магазина и медицинские приборы из медпункта побывали в его умелых руках.
За это его очень уважали. А позже и деревне дали прозвище, которое было у Тимофея – Погремушка. Тимоха этим очень гордился – ну, как же, его именем названа родная деревня. Он ведь здесь и родился когда-то, потом отслужил в армии, учился в городе, в институте. Но, так и не привыкнув к городской суете, вернулся к родителям, вскорости женился, появилось двое детей, которые теперь уже взрослые.
А мой отпуск в это лето был удачным. Во-первых, я хорошо поработал, почти закончив роман. Но, главное - отдохнул душой. В Погремушке я чувствовал себя как-то легко и спокойно. Два раза ко мне на выходной приезжала жена с младшим сыном. Им здесь так понравилось, что мы подумывает приобрести здесь дом. А забавно будет, когда на вопрос о месте жительства, я огорошу паспортистку: «Мы живём в Погремушке».
