Метафизика возникновения новизны. Том 2.

необходимую деятельность в данном сообществе.

Отсюда вполне уверенно можно заключить, что критерием принадлежности идеи (ценности) к категории нравственных является, во-первых то, что комплексом ее сущих являются перечисленные нами выше элементы, а во-вторых, искомым сущим (Подручным Средством) является сам человек, обладающий сущностным свойством (сущностью) иметь представления о нормах поведения в обществе и претворять их в жизнь. В то время как искомым сущим технических и научных идей является предмет изобретения или открытия, посредством сущности которого человеком осуществляется какая-либо деятельность. Мы вынуждены были специально подчеркнуть данный критерий принадлежности идей к категории идей нравственных, потому что к нравственной сфере порой относятся идеи, вовсе к ней не принадлежащие, как например, идеи блага, свободы воли, истины, счастья и т. д., которые более тяготеют к категории идей метафизических. Так что, если идея не имеет никакого отношения к представлениям о нормах поведения и если комплексом сущих идеи не являются вышеуказанные нами сущие (или хотя бы одно из них), то это значит, что данная идея не имеет никакого отношения к нравственности.

А теперь переходим к рассмотрению различий между идеями нравственными и научно-техническими.

п. 3. Так чем же все-таки нравственные идеи отличаются от идей научных и технических и почему любую из нравственных идей мы, хотя и можем сформулировать на вполне определенном однозначно понимаемом, рациональном уровне, но не можем в приемлемом для нас виде воплотить в жизнь, как мы это делаем в случае идей, принадлежащих к научно-технической сфере?

Из приведенных нами выше примеров идей самого разного характера мы видим, что первое принципиальное отличие нравственных идей от идей научно-технических состоит в том, что, если исходным комплексом сущих научно-технических идей является бесконечное многообразие объектов причастных к возникновению последних, то к образованию любой из нравственных идей причастно весьма ограниченное и постоянное количество одних и тех же объектов-сущих: человек, сообщество, в котором он живет, ценности накопляемые и хранимые этим сообществом, и обстоятельства, в которых совершаются нравственно значимые поступки. С этой точки зрения было бы даже вполне оправданным сказать, что нравственных идей не какое-то определенное множество, а всего лишь одна идея, но имеет она некоторое количество модусов, обличий, в соответствии с которыми осуществляется «добровольное» урегулирование взаимоотношений человека с биологическим сообществом (дети, родители, семья), сообществом социальным (рабочий коллектив, власти, религиозная конфессия) и природным (Природа и живые существа).

Второе принципиальное отличие состоит в том, что, если сущностных свойств искомых сущих (подручных средств) научно-технических идей может быть бесконечное множество, – и оно со временем все растет и растет, поскольку растет количество изобретений и открытий – то в сфере нравственности таковых (сущностных свойств, то есть сущностей) наберется от силы три-четыре десятка, основными из которых являются представления человека о вине и совести, верности и долге, благородстве и милосердии, добре и зле, эгоизме и альтруизме, мужестве и доблести, великодушии и всепрощении, зависти и ненависти, подлости и коварстве и т. д. Напомним в связи с этим: если искомое сущее неотделимо от своего сущностного свойства и если носитель сущностного свойства (человек) один и тот же, то количество сущностей нравственных идей будет определяться количеством сущностных свойств, то есть представлений человека о совести, долге, вине, чести и т. д. В то время как в научно-технической сфере и носители сущностного свойства (искомые сущие), и сами сущностные свойства каждый раз новые и каждый раз разные.

Исходя из этого, следует отметить одно довольно-таки странное обстоятельство: с давних времен не наблюдается какой-либо даже слабой тенденции к росту числа новых моральных ценностей (сущностных свойств) или к упрочению положения прежних. Наоборот, существующие ценности приходят в упадок и запустение. А это о чем-то нам говорит. Не предвестник ли это каких-то значительных перемен, накопление которых может привести к непредсказуемым последствиям. (Именно в этом обстоятельстве метафизике прежде всего надо разобраться – иначе, может быть будет поздно разбираться в чем-либо другом).

Третье принципиальное отличие касается не количества сущностных свойств, а качества самого сущностного свойства. Как мы показали в п. В, сущностью искомого сущего, человека, как нравственного существа является наличие у него (или отсутствие) перечисленных нами выше мысленных абстрактных представлений о нормах общежития с себе подобными и природным окружением. (Последнее особенно было характерно для языческой Античности с ее благоговением перед Природой). В то время как сущностными свойствами объектов технических изобретений и научных открытий – а это и предметы, и продукты, и механизмы, и устройства, и сооружения, и формулы, и таблицы и т. д. – являются вполне ощутимые и даже измеримые физические свойства, посредством которых может быть исполнена та или иная функция. Так, например, у таблицы химических элементов Менделеева есть сущностное свойство повторяемости свойств элементов, обусловленное периодическим повторением конфигураций внешних электронных оболочек атомов элементов, что позволяет связать химические свойства элементов с их атомным весом.

И если мы вспомним то, о чем у нас шла речь в предыдущем разделе, то пример нравственных идей лишний раз нам показывает, что искомым сущим, может быть не только какой-то материальный объект, обладающий материальными свойствами, но и четко усвоенное человеком абстрактное представление о чем-то таком, что необходимо для более или менее успешного функционирования данного сообщества. Поскольку абстрактное представление человека, наряду с любым материальным объектом способно оказывать определенное воздействие на какую-либо сторону нашей действительности. Как посредством кусочка мела мы можем осуществлять передачу знания от учителя к ученику, как посредством периодической системы элементов расширяется наше представление о химической природе окружающего нас мира и как посредством формул Ньютона и Эйнштейна можно производить расчеты крупномасштабных объектов Вселенной, вот точно так же посредством создания, усвоения и внедрения нравственных представлений человеком и обществом осуществляется подспудно действующее ненасильственное («добровольное») урегулирование весьма нестабильных по своей природе межличностных взаимоотношений в обществе.

Вот здесь всплывает у нас еще одно – четвертое – принципиальное отличие. Все дело в том – и в этом не вина наша, а беда, – что нравственные ценности не кумулятивны: они не накапливаются в поколениях и не передаются по наследству, Накапливаются научные, технические и материальные ценности. (Более того, они закладываются в фундамент будущих научных открытий и технических изобретений). Накапливаются эстетические ценности в виде передаваемых из поколения в поколение произведений искусства самого разного содержания. Особенностью же нравственных ценностей является то, что они могут быть сохранены только в том случае, если каждое поколение, восприняв их от предыдущего поколения, воспроизводит их в себе и передает следующему поколению. А осуществить это можно только двумя способами: посредством нравственного воспитания и образования и посредством усвоения и передачи нравственных ценностей через искусство.

И последнее, пятое принципиальное отличие нравственных идей от идей научно-технических касается вопроса трудно усвояемости и трудно внедряемости первых по сравнению со вторыми. Как мы знаем, любое изобретение или открытие, как правило, внедряется в жизненную практику. Спрашивается, почему нравственные идеи-ценности во все времена с таким трудом удерживают свой статус ценностей в структуре любого человеческого сообщества и почему они с таким трудом приживаются? Причин здесь, скорее всего, не одна, а много. Во-первых, если этика вынуждена оперировать такими достаточно размытыми, абстрактными и не вполне определенными представлениями и понятиями, то ни о какой рациональности, определенности и эффективности внедрения идей-ценностей не может быть и речи. Да к тому же – и это во-вторых – еще большую неопределенность в эти идеи вносит та неизбежная изменчивость обстоятельств, в которых совершаются те или иные поступки и поведенческие акты и та субъективность их оценки, – а это уже в-третьих, – которая характерна для сферы нравственности. Ведь на законы оптики, гидростатики, гравитации, движения тока в проводнике и т. д. не влияют ни обстоятельства, в которых они действует, ни настроение человека, который их оценивает или использует.

Но главной причиной малой эффективности внедрения нравственных ценностей в саму практику жизни, конечно же, – и это уже, в-четвертых – является эгоистичная природа самого человека, которая в буквальном смысле не только сопротивляется, но и восстает против любого ущемления свободы своего эгоизма. И для такого сопротивления, такого восстания есть свои основания, поскольку ограничение эгоистических интересов порою грозит снижением интенсивности физиологических функций организма человека. (И в этом главный козырь нашей эгоистичности). Но, с другой стороны, это сопротивление препятствует внедрению нравственных ценностей в структуру самих взаимоотношений человека с обществом. А если нет последнего, то сам фундамент общественного устройства из твердого монолита превращается в зыбкую песчаную структуру, готовую при малейшем сотрясении поглотить то сооружение, которое на ней находится, и здесь уже никакие законодательства – даже тоталитарные в своей основе – на помощь прийти не могут. Как видим, на этом неустойчивом балансе эгоистичности природы человека и требованиями упрочения устойчивости самой структуры общества и строятся этические взаимоотношения в самом обществе.

И это приводит нас к пониманию того, почему урегулирование взаимоотношений о обществе должно осуществляться не на одном уровне, а сразу на трех:
- на уровне ненасильственном («добровольном»), когда поведение индивидов сообразуется в соответствии с нравственными представлениями о нормах поведения в обществе;
- на уровне достаточно слабого воздействия на индивидуума общества в лице его гражданских институтов, осуществляющих смягчение и урегулирование взаимоотношений в соответствии с идеей справедливости (на что мы уже не раз указывали в разделах выше);
- и на уровне насильственного и жесткого воздействия общества в лице его законодательных и правоохранительных органов, осуществляющих урегулирование взаимоотношений в обществе посредством кодексов (уголовного, гражданского, семейного и т. д.).

Как видим, три идеи причастны к упорядочению взаимоотношений в обществе: [i]идея нравственности,