более общей системе), то в ней отражаются все взаимосвязи процессов причин и следствий, которые в разных условиях проявляют те или иные свойства. Такое понимание сразу снимало бы все вопросы, в том числе основной философский. Но многим все еще не ясно, мозг ли мыслит или это - душа, которая временно соединилась с мозгом. Если бы был точно ясен механизм, как мозг мыслит, какие функции сознание выполняет, то и вопросы бы отпали сами собой.
Вот определение из словаря того, что такое ложка, сразу апеллирует к ее функциональности и назначению без попытки перечислять свойства разных ложек: "столовый прибор, отдаленно напоминающий небольшую лопатку в виде мелкого сосуда-чашечки (черпала), соединённого перемычкой с держалом (рукояткой). Размер чашечки соразмерен размеру рта человека" (fornit.ru/7657).
Наука как раз занимается тем, что строит модель объекта исследования, определяющую его функции. Поэтому наука способна оперировать только с чем-то уже определенным, выявляя его функции в причинно-следственных связях. Исследовать, к примеру, такой объект как “сепулька” можно только после того, как станет возможным как-то соприкоснуться с его функциями, а без этого о сепульке можно сколько угодно говорить и философствовать, но толку не будет, чем и интриговал читателей фантастический юморист С. Лем в рассказе «Звёздные дневники Ийона Тихого, Путешествие четырнадцатое».
Вот почему наука не занимается такими вопросами как доказательство существования или несуществования Бога, сотворением мира, субъективистскими и мистическими теориями. Поэтому и "основной вопрос философии" к науке не относится.
Чтобы использовать какое-то слово в рассуждениях, необходимо его сначала определить настолько, чтобы не возникало многозначительности в понимании его значения в обсуждаемой теме. Слово "реальность" (от позднелат. realis — вещественный, действительный) имеет лишь философское, размытое понятие в разных смыслах, сводящееся к тому, что реальность - то, что существует (или существовало когда-то), неважно в виде чего, в том числе и идеальное (т.е. вообще не существующие в виде чего-то).
Чтобы распутать этот узел, будем подразделять реальность на объективную, т.е. то, что существует в виде чего-то материального и реальность субъективную - то, что ощущается в виде абстракций – ментального выделения из объективной реальности неких ее отражаемых свойств (в субъективности не может быть того, что так или иначе не является элементами отражения объективного, хотя могут быть и самые фантастические сочетания этого).
Говоря про реальность, всегда будем иметь в виду это различие: объективная она или субъективная; иметь в виду умолчательно по контексту сказанного или пояснять прямо.
Все люди без серьезных психических отклонений без затруднений разграничивают мир внешний по отношению к себе и мир собственных ощущений (в эпизодической памяти есть метка: это было реально воспринято или этот образ был сфантазирован). Но когда начинают философствовать, то причудливая тропа размышлений подчас приводит к парадоксальным выводам.
Вопрос есть ли вообще внешний мир - чисто философский и более чем в философских спорах нигде не возникает. Однако, это дает основание многим мыслителям воспринимать его всерьез и строить предположения, которые проверить практически невозможно, но в которые они же сами начинают верить.
В большинстве случаев не возникает сомнений, насколько вообще реально наблюдаемое, просто, потому что оно достаточно очевидно проявляет себя как в отношении нас, так и в отношении других, что мы тоже наблюдаем.
Вопрос насколько наблюдаемое соответствует тому явлению, что есть вне нас, можно решить, сказав, что ровно настолько, насколько мы способны воспринимать конкретные признаки этого внешнего. Даже если это вызывает у нас бурные иллюзии, то эти иллюзии имеют причиной то самое внешнее, и таким образом характеризуют это свойство внешнего, как вызывающее иллюзию. Существует ли внешнее вне зависимости от конкретно нашего восприятия — это подвид того глобального философического вопроса. Если принять, что внешнее вообще есть, что внешнее - не есть лишь наше воображение, то можно убедиться, что когда кто-то умирает, то ничего с внешним при этом особенного не происходит.
Наши чувства существуют объективно по отношению к другим людям и обеспечиваются вполне тоже объективными органами восприятия. И если кислота жжет металл, то она за счет своих свойств будет жечь кожу или язык, что очень даже достоверно воспримется. Поэтому, поняв, что это причиняет боль, совершенно обоснованно поймешь, что это причинит боль и другому человеку, т.е. вполне объективно. Чтобы убедиться, что не спят, люди просят ущипнуть себя.
Но вдруг все это существует только в одном моем сознании?
Вот как определял реальность А.Эйнштейн: "Элементы физической реальности не могут быть определены при помощи априорных философских рассуждений; они должны быть найдены на основе результатов экспериментов и измерений. Однако для наших целей нет необходимости давать исчерпывающее определение реальности. Мы удовлетворимся следующим критерием, который считаем разумным. Если мы можем, без какого бы то ни было возмущения системы, предсказать с достоверностью (т. е. вероятностью, равной единице) значение некоторой физической величины, то существует элемент физической реальности, соответствующий этой физической величине. Нам кажется, что этот критерий, хотя он далеко не исчерпывает всех возможных способов распознавания физической реальности, по крайней мере, дает нам один из таких способов, коль скоро выполняются сформулированные в нем условия. Этот критерий, рассматриваемый не как необходимое, а только лишь как достаточное условие реальности, находится в согласии как с классическим, так и с квантово-механическим представлением о реальности (fornit.ru/216)".
Главное в объективной реальности то, что она неизменно стабильна во всех своих проявлениях, а вот в субъективной реальности возможно все, что угодно, но по богатству элементов не может никак сравниться с богатством элементов объективной реальности.
Поэтому все нормальные люди легко разграничивают мир внешний по отношению к себе и мир собственных ощущений. Нормальные люди на задаются вопросами вроде: “А вдруг меня завтра похитят инопланетяне?” или “А вдруг если я отворачиваюсь, то все, что видел перестает существовать?”. Таких вопросов можно задать бесконечное количество без всякой надежды на разумный ответ.
Критерий верификации – воспроизводимость и предсказания адекватных моделей. Это – стабильнее, чем какой-то сомневающийся субъект и не зависит от него и его сомнений и доступно всем другим субъектам. А без субъектов вопрос никому не нужен, объективная реальность не нуждается в нем.
Мы постоянно приспосабливаемся к причинно-следственным связям реальности, полагаемся на них и при дичайшей сложности нашего организма и более элементарных составляющих эти связи настолько надежны и воспроизводимы, что никогда в ни в малейшей степени нас не подводят.
Но некоторые философы со времен поиска самых основных ответов на вопросы бытия подумали о всех мыслимых вариантах и сформулировали “Основной вопрос философии” в его первоначальном варианте: “Что первично: материя или сознание?”, что означало, природа ли сотворила сама себя или все сотворил Дух.
В науке нет такого вопроса по очень простой причине: наука развивается от уже достоверно познанного и далее исследует непознанное, так что область познанного оказывается незыблемым, неопровержимым островком хорошо выверенных правил. Поэтому вопрос о Духе и подобные остается в области непознанного, неопределенного настолько, что даже невозможно сформулировать, а что такое вообще Дух. Но раз мы пока еще не протоптали собственный островок надежности, почему бы не пофилософствовать, но не выдумывая множество предположений, а задавая насущные вопросы.
Яйцо или курица
Спор о первичности яйца и курицы - типичный пример спора о словах и их значениях. В спорах такого типа все зависит от того, какой именно смысл придать словам. Поэтому спорить о словах можно бесконечно и это будет совершенно бесполезно.
Зато такие споры, когда творцом-конструктором подразумевается высшее существо, погружают в многозначительно-мистическое состояние (религиозный транс) и заставляют смириться с неопределенностью ради чего-то невыразимо возвышенного.
В случае сознания и материи все обстоит ровно так же. Скорее, речь идет о том, был ли конструктор? Но если нам важно знать первопричины, то резонно задаться вопросом: а что сотворило конструктора? И ведь может быть сколько угодно звеньев такой цепочки сотворения. Можно сказать, что конструктор был вечен и убежденно поджать губы, не задумываясь, а как это быть изначально вечным? Все это оказывается настолько надуманно, что теряет любой смысл, кроме смысла напустить непознаваемую многозначительность.
Если бы мир был чем-то вроде сознания, то в нем могла бы существовать магия, волшебство и что угодно! Разве это не заманчиво? В этом – очарование субъективизма. И хотя причины исповедовать идеализм могут быть самые разные, от романтических до прагматичных, мистики всех видов, от субъективистов до объективных идеалистов, признающих существование бога как объект, с полным основанием опасаются науки. Самым радикальным средством представляется объявить, что материи и нет как таковой, а она только воображается сознанием. Вопрос о том, что первично выходит в такой постановке на передний план.
Попробуем поступить с вопросом, что первично: сознание или материя так же, как с вопросом, что первично: курица или яйцо, не затрудняя обилием информации, но апеллируя к внутренней честности и способности понимать.
Исходя из определения, что такое яйцо, становится очевидно: конечно же, яйцо первично, потому что яйца в природе были раньше, чем появились птицы. Когда жизнь, зародившаяся в океане, начала осваивать береговую зону, тогдашние твари (типа крокодилов или морских черепах) метали уже не икру, как рыбы, а нечто, более приспособленное для суши, покрытое достаточно прочной оболочкой: яйца. Птиц, т.е. крылатых существ, несущих яйца, еще не было. Яйца были, а птиц – еще нет! Откуда это известно? В отложениях того периода, возраст которых определяется достаточно точно для вопроса углеродным методом, найдено множество слепков совершенно не крылатых тварей, и их яиц.
Но, может быть, все эти факты – лишь порождение нашего сознания, как весь окружающий мир? Что нет вообще никакого “окружающего” мира, а только сознание, Я – которое и есть Вселенная? А углеродный метод и всякие слепки – наш сон?
Что ж, придется, все же, решать проблему первичности сознания или материи, чтобы окончательно решить проблему яиц.
Можно поставить опыты, доказывающие, что в одинаковых условиях физические объекты показывают одни и те же свойства: стальной шарик, брошенный на стальной лист с одной и той же высоты, подпрыгнет одинаковое число раз. Желтая составляющая света от пламени, когда в него бросишь поваренную соль, имеет одну и ту же
