Как-то давно Энгельс сгруппировал все философские направления по отношению к "основному вопросу философии", который он сформулировал как "вопрос об отношении сознания к бытию, духовного к материальному". У него получились два основных типа философии: "материалистический" тип полагает, что материя является первичной и порождает сознание, а "идеалистический" тип - что сознание является первичным, и порождает материю или как часть своего сознания или актом творения.
Важно обратить внимание на то, что в формулировке и интерпретациях основного вопроса используются неопределенные, а значит, многозначительные слова: непонятно, что именно имеется в виду под словом "сознание" просто, потому что до сих пор нет общепринятого определения, которое бы основывалось на функциональной сущности этого явления, хотя научно такое определение предложено: fornit.ru/70546. Понимание слова "материя" вырождается до неопределенного: "все сущее". Энгельс вообще любил давать мистически неопределенные определения вроде: "Жизнь есть способ существования белковых тел".
Если вместо слова "сознание" сказать: "какая-то хитрая штуковина", то это как-то несерьезно. Нельзя же признаваться, что вообще не понимаешь, что это такое, а невольно хочется замаскировать такой риторикой, чтобы возникло впечатление определения. Это делается даже не специально чтобы обмануть, а из самых благих намерений. И все еще в словарях определение сознания звучит вот так нелепо, ни о чем: "состояние психической жизни человека" и затем идет перечисление его свойств, но далеко не всех.
Очевидно, что когда мы полностью выясняем сущность какого-то объекта, то и отпадают вопросы про его отдельные свойства, т.е. нет необходимости их перечислять: "Ну, это то, что способно переживать, мыслить, воображать, фантазировать, мечтать, удивляться и т.п.". В разных состояниях сознанию могут быть присущи самые разные, до противоположности, свойства и никакие перечисления не выявят его сущность. И так можно сказать про любые определения вообще: они не должны просто перечислять свойства объекта определения, меняющиеся в разных условиях, а показывать его функциональность в системе причин и следствий.
Когда есть функциональная модель явления (какие функции реализуются в более общей системе), то в ней отражаются все взаимосвязи процессов причин и следствий, которые в разных условиях проявляют те или иные свойства. Такое понимание сразу снимало бы все вопросы, в том числе основной философский. Но многим все еще не ясно, мозг ли мыслит или это - душа, которая временно соединилась с мозгом. Если бы был точно ясен механизм, как мозг мыслит, какие функции сознание выполняет, то и вопросы бы отпали сами собой.
Вот определение из словаря того, что такое ложка, сразу апеллирует к ее функциональности и назначению без попытки перечислять свойства разных ложек: "столовый прибор, отдаленно напоминающий небольшую лопатку в виде мелкого сосуда-чашечки (черпала), соединённого перемычкой с держалом (рукояткой). Размер чашечки соразмерен размеру рта человека" (fornit.ru/7657).
Наука как раз занимается тем, что строит модель объекта исследования, определяющую его функции. Поэтому наука способна оперировать только с чем-то уже определенным, выявляя его функции в причинно-следственных связях. Исследовать, к примеру, такой объект как “сепулька” можно только после того, как станет возможным как-то соприкоснуться с его функциями, а без этого о сепульке можно сколько угодно говорить и философствовать, но толку не будет, чем и интриговал читателей фантастический юморист С. Лем в рассказе «Звёздные дневники Ийона Тихого, Путешествие четырнадцатое».
Вот почему наука не занимается такими вопросами как доказательство существования или несуществования Бога, сотворением мира, субъективистскими и мистическими теориями. Поэтому и "основной вопрос философии" к науке не относится.
Чтобы использовать какое-то слово в рассуждениях, необходимо его сначала определить настолько, чтобы не возникало многозначительности в понимании его значения в обсуждаемой теме. Слово "реальность" (от позднелат. realis — вещественный, действительный) имеет лишь философское, размытое понятие в разных смыслах, сводящееся к тому, что реальность - то, что существует (или существовало когда-то), неважно в виде чего, в том числе и идеальное (т.е. вообще не существующие в виде чего-то).
Чтобы распутать этот узел, будем подразделять реальность на объективную, т.е. то, что существует в виде чего-то материального и реальность субъективную - то, что ощущается в виде абстракций – ментального выделения из объективной реальности неких ее отражаемых свойств (в субъективности не может быть того, что так или иначе не является элементами отражения объективного, хотя могут быть и самые фантастические сочетания этого). Мы можем увидеть куб и понять, что в реальности наблюдаем что-то, обладающее свойстввми куба. Форма куба может нами быть распознана, невзирая не неточности, ущебности и отсуствия отдельных деталей, даже если мы не видим, что там скрыто позади. Форма оказывается тем, что уже было в голове знающего про свойства куба, чего нет в реальности, хотя содержание куба материально.
Говоря про реальность, всегда будем иметь в виду это различие: объективная она или субъективная; иметь в виду умолчательно по контексту сказанного или пояснять прямо.
Все люди без серьезных психических отклонений без затруднений разграничивают мир внешний по отношению к себе и мир собственных ощущений (в эпизодической памяти есть метка: это было реально воспринято или этот образ был сфантазирован). Но когда начинают философствовать, то причудливая тропа размышлений подчас приводит к парадоксальным выводам.Вопрос есть ли вообще внешний мир - чисто философский и более чем в философских спорах нигде не возникает. Однако, это дает основание многим мыслителям воспринимать его всерьез и строить предположения, которые проверить практически невозможно, но в которые они же сами начинают верить.
В большинстве случаев не возникает сомнений, насколько вообще реально наблюдаемое, просто, потому что оно достаточно очевидно проявляет себя как в отношении нас, так и в отношении других, что мы тоже наблюдаем.
Вопрос насколько увиденное соответствует тому явлению, что есть вне нас, можно решить, сказав, что ровно настолько, насколько мы способны воспринимать конкретные признаки этого внешнего, что позволяет распознать его на основе имеющегося знания. Даже если это вызывает у нас бурные иллюзии, то эти иллюзии имеют причиной то самое внешнее, и таким образом характеризуют это свойство внешнего, как вызывающее иллюзию. Существует ли внешнее вне зависимости от нашего восприятия — это подвид того глобального философического вопроса.
Наши чувства существуют объективно по отношению к другим людям и обеспечиваются вполне тоже объективными органами восприятия. И если кислота жжет металл, то она за счет своих свойств будет жечь кожу или язык, что очень даже достоверно воспримется. Поэтому, поняв, что это причиняет боль, совершенно обоснованно поймешь, что это причинит боль и другому человеку, т.е. вполне объективно. Чтобы убедиться, что не спят, люди просят ущипнуть себя.
Но вдруг все это существует только в одном моем сознании?
Вот как определял реальность А.Эйнштейн: "Элементы физической реальности не могут быть определены при помощи априорных философских рассуждений; они должны быть найдены на основе результатов экспериментов и измерений. Однако для наших целей нет необходимости давать исчерпывающее определение реальности. Мы удовлетворимся следующим критерием, который считаем разумным. Если мы можем, без какого бы то ни было возмущения системы, предсказать с достоверностью (т. е. вероятностью, равной единице) значение некоторой физической величины, то существует элемент физической реальности, соответствующий этой физической величине. Нам кажется, что этот критерий, хотя он далеко не исчерпывает всех возможных способов распознавания физической реальности, по крайней мере, дает нам один из таких способов, коль скоро выполняются сформулированные в нем условия. Этот критерий, рассматриваемый не как необходимое, а только лишь как достаточное условие реальности, находится в согласии как с классическим, так и с квантово-механическим представлением о реальности".
Вот как определял реальность А.Эйнштейн: "Элементы физической реальности не могут быть определены при помощи априорных философских рассуждений; они должны быть найдены на основе результатов экспериментов и измерений. Однако для наших целей нет необходимости давать исчерпывающее определение реальности. Мы удовлетворимся следующим критерием, который считаем разумным. Если мы можем, без какого бы то ни было возмущения системы, предсказать с достоверностью (т. е. вероятностью, равной единице) значение некоторой физической величины, то существует элемент физической реальности, соответствующий этой физической величине. Нам кажется, что этот критерий, хотя он далеко не исчерпывает всех возможных способов распознавания физической реальности, по крайней мере, дает нам один из таких способов, коль скоро выполняются сформулированные в нем условия. Этот критерий, рассматриваемый не как необходимое, а только лишь как достаточное условие реальности, находится в согласии как с классическим, так и с квантово-механическим представлением о реальности".
Главное в объективной реальности то, что она неизменно стабильна во всех своих проявлениях, а вот в субъективной реальности возможно все, что угодно, но по богатству элементов не может никак сравниться с богатством элементов объективной реальности.
Поэтому все нормальные люди легко разграничивают мир внешний по отношению к себе и мир собственных ощущений. Нормальные люди на задаются вопросами вроде: “А вдруг меня завтра похитят инопланетяне?” или “А вдруг если я отворачиваюсь, то все, что видел перестает существовать?”. Таких вопросов можно задать бесконечное количество без всякой надежды на разумный ответ.
Критерий верификации – воспроизводимость и предсказания адекватных моделей. Это – стабильнее, чем какой-то сомневающийся субъект, не зависит от него и доступно всем другим субъектам. А без субъектов вопрос никому не нужен, объективная реальность не нуждается в нем.
Мы постоянно приспосабливаемся к причинно-следственным связям реальности, полагаемся на них и при непостижимой сложности нашего организма и более элементарных составляющих эти связи настолько надежны и воспроизводимы, что никогда в ни в малейшей степени нас не подводят.
Поэтому все нормальные люди легко разграничивают мир внешний по отношению к себе и мир собственных ощущений. Нормальные люди на задаются вопросами вроде: “А вдруг меня завтра похитят инопланетяне?” или “А вдруг если я отворачиваюсь, то все, что видел перестает существовать?”. Таких вопросов можно задать бесконечное количество без всякой надежды на разумный ответ.
Критерий верификации – воспроизводимость и предсказания адекватных моделей. Это – стабильнее, чем какой-то сомневающийся субъект, не зависит от него и доступно всем другим субъектам. А без субъектов вопрос никому не нужен, объективная реальность не нуждается в нем.
Мы постоянно приспосабливаемся к причинно-следственным связям реальности, полагаемся на них и при непостижимой сложности нашего организма и более элементарных составляющих эти связи настолько надежны и воспроизводимы, что никогда в ни в малейшей степени нас не подводят.
Но некоторые философы со времен поиска самых основных ответов на вопросы бытия подумали о всех мыслимых вариантах и сформулировали “Основной вопрос философии” в его первоначальном варианте: “Что первично: материя или сознание?”, что означало, природа ли сотворила сама себя или все сотворил Дух.
[left]В науке нет такого вопроса по очень простой причине: наука развивается от уже достоверно познанного и далее исследует непознанное, так что область познанного