1
"Все меньше хочется делать другим добра. Все меньше хочется кому-то доверять... Человеческие пороки переполнили чашу весов — колесо истории движется вспять. Я не знаю, как такое может быть. Я не знаю, где нахожусь. Не знаю, что происходит. Это какая-то фантастика"...
Элина была одета в платье из грубого сукна, поверх которого накинула запыленный дорожный плащ. Ее прекрасные русые вьющиеся волосы совсем растрепались от ветра. Элина смотрела на озеро, на лежащую за ним равнину, на играющее в прятки с тучей солнце, и о чем-то сосредоточенно думала. Она подняла на меня синие, как озера, глаза, и сказала:
— Мистраль, посмотри на эту девственную красоту! Быть может, не нужно останавливать Хроноса, быть может, оставить все, как есть сейчас?
Ее глаза безмолвно вопрошали. Я стоял, поставив ногу на выступ огромной каменной глыбы, кутаясь в дорожный плащ от холодного ветра. Я чувствовал себя средневековым рыцарем-странником.
Я почти забыл, как нас звали раньше, во что мы одевались, что делали. Будто все это было в другом, далеком, нереальном мире. Так стоит ли искать Хроноса, вращающего колесо истории, чтобы вернуть тот потерянный мир, который обречен? Какая прекрасная природа окружала нас сейчас, несмотря на холод, какой чистый воздух! Захотелось обнять Элину и сказать: "Мы останемся в этом мире навсегда, таким, какими научились быть теперь!" Но я не сделал этого. Хронос мог продолжать вращать колесо истории в обратном направлении. Достигнув доисторических времен, все мы исчезнем с лица Земли. Что поможет остановить Хроноса? Что поможет...
Элина снова посмотрела на озеро. На простиравшуюся равнину. Суровая и прекрасная природа. Ее еще не успели отравить люди.
Я заметил приближающегося всадника и загородил собой Элину, достав коллекционный меч, когда-то украшавший мою стену. Было время, когда я занимался любительским фехтованием.
Всадник посмотрел на мой меч и захохотал:
— На таких мечах у нас даже дети не упражняются!
Я сдвинул брови, дав понять, что слова наглеца разгневали меня:
— Тем не менее, сударь, это не помешает мне защитить честь дамы!
Всадник продолжал смеяться, будто слышал лепет ребенка.
— Вы кто такие будете?
— Мы бродячие музыканты, — подала голос Элина, видя мое замешательство.
— Следуйте тогда за мной, в замок, — сказал всадник. — Его Величество приказал отыскать музыкантов, каких угодно.
Элина встала и мы поплелись следом за всадником.
Я не решался спросить, какой сейчас год, чувствуя нелепость вопроса. Я спросил у всадника, не идут ли здесь какие-либо войны, аргументировав вопрос тем, что мы пришли издалека. Всадник ответил, что король Филипп Второй Август вернулся недавно из третьего крестового похода.
— Двенадцатый век, — шепнула Элина. Меня охватил ужас. Куда девалось мужество! Разум отказывался подчиняться. Я расхаживаю, Бог знает в чем, в двенадцатом веке!
Элина шепнула, что нужно любой ценой отстать от всадника, потому, что она не умеет играть на средневековых инструментах. Дойдя до леса, мы легко отстали от мужчины, затерявшись между деревьями.
Элина сказала, что хорошо бы научиться на чем-то играть, чтобы не вызывать подозрений и зарабатывать себе на хлеб. Я не мог с этим не согласиться.
Осень раскрасила все в желто-оранжевые тона и Элина радовалась, как ребенок, валяясь в рыжих листьях. Ее щеки налились румянцем, а глаза блестели. Знать бы, как найти Хроноса! Я присел недалеко от Элины. Листья золотом сыпались сверху, будто мы попали в сказку. Наверное, мы и в самом деле попали в сказку.
Откуда-то раздалось пение на латыни. Хор мужских голосов. Очевидно, они пели в очень большом и пустом помещении. Где-то поблизости находился монастырь. Элина перестала смеяться и прислушалась. Сейчас ее прекрасные глаза казались лазурно-голубыми. Волосы вовсе растрепались и светлые пряди колечками падали на плечи.
— Слыша такое великолепие, я начинаю сомневаться в том, что мы правильно делаем, разыскивая Хроноса, — сказала Элина. — Мистраль, давай навсегда останемся здесь! Я не хочу назад...
Я натянуто улыбнулся:
— Элина, ты рассуждаешь, как маленькая девочка. Ты под впечатлением, но вскоре вся эта романтика тебе надоест и ты захочешь вернуть все, как было.
Элина встала. Лицо ее стало серьезным и на лбу даже показались морщинки.
— Все, как было? Да ты ослеп! Наша атмосфера отравлена, повсюду атомные взрывы и кислотные дожди, это ты хочешь вернуть?? Попав сюда, я очутилась в другом мире, я увидела нетронутую природу, я увидела совершенно других людей... и мне захотелось остаться здесь с тобою навсегда. Но, видно я ошиблась в тебе, Мистраль...
Элина отсела от меня. Она взяла сухую палку и принялась шкрябать ею по земле.
— Да нас тут спалят, как еретиков! — разозлился я. — Это время предрассудков и религиозного фанатизма. Они думают, что солнце вращается вокруг земли, а не наоборот, потому, что еще не родился Коперник. Здесь, не долго думая, меня могут зарубить мечом, я уже молчу о пытках... Прости, что я не прекрасный принц из средневековой сказки. Так получилось. Но у тебя есть отличная возможность найти себе средневекового принца (из курса истории я слышал, наверное, разве что только об открытиях Коперника).
— Трус! Ты всегда был трусом, им и останешься!
Через минуту мне предоставилась возможность доказать Элине обратное — из чащи вышли двое разбойников и я обнажил свой шутовской для этого времени меч. Дальше все произошло слишком быстро для того, чтобы осмыслить. Я почувствовал резкую боль в боку, в глазах потемнело, и я провалился в пустоту.
2
Надо мною склонилось отвратительное лицо старика. Наполовину лысый, с разметавшимися по узковатым плечам жидкими прядями длинных волос, он ощерил маленькие острые зубки. Старик напоминал маленькую злобную куклу. Меня осенила догадка:
— Хронос?
Старик захохотал и указал острым пальцем в бок. Я обернулся. Передо мною предстала громадная машина. Крутились и вертелись тысячи колес и шестеренок. Самое громадное колесо — Колесо Времени — вращал Хронос, злобно при этом хохоча и с остервенением продолжал вращать колесо.
— Нет! Остановись! — кричал я, но он продолжал делать свое дело, не обращая внимания на мои вопли. Скоро я должен был вылезти с другой стороны машины в виде пюре. Я громко закричал.
— Он пришел в себя, — я услышал мягкий женский голос. Элина! Это она, как настоящий ангел! Мне казалось, что я простился с ней в своей прошлой жизни. Я приподнялся на локтях и слабо улыбнулся Элине.
— Элина, что случилось? — сдавленным голосом спросил я.
— Тебя серьезно ранил один из разбойников, полтора месяца ты не приходил в себя. Мы думали, ты умрешь...— она взяла меня за руку. Ее тепло передавалось мне. Я сжал руку Элины.
— Кажется, мне приснился Хронос...
— Ты бредил. Ну и как же выглядел Хронос?
Вспомнив мерзкого старика, я рассмеялся. Боль неприятно отдалась в боку. Я потрогал бок под одеждой — рану залатали накрепко. Я вскочил со своего ложа, но Элина мягко уложила меня обратно.
— Не нужно, Мистраль, ты еще слишком слаб.
— А ты? — я с сочувствием посмотрел на нее. — Как ты выжила за эти полтора месяца без меня??
Элина улыбнулась, но улыбка казалась вымученной:
— Почему ты думаешь, что я не смогла бы выжить без тебя? Нас подобрали кочевые охотники. Вульфард и его жена Эрмоара. Все это время мы находились с ними. На улице зима, все в снегу... Но не это самое страшное...
— Что?? — я снова сделал попытку вскочить, но Элина снова уложила меня, прикрыв до самых глаз медвежьей шкурой. Элина приложила палец к губам и снизила голос до шепота:
— Сейчас идет вражда между папой, Григорием Седьмым, и королем Генрихом Четвертым...
— Ну так и что! — хмыкнул я. — Зачем мне лезть в средневековую политику?
— Церковь уже раскололась на католическую и православную...
— А, тем более, еще не хватало лезть в религию! — недовольно сказал я. Элина вздохнула, очевидно, ее усилия были тщетны.
— Зря ты всегда пренебрегал гуманитарными науками, в частности историей, — вздохнула Элина. — Я к тому, что мы сейчас в одиннадцатом веке, мы сместились на век назад...
Мне казалось, что я бледнею, как меловый камень. Хронос неумолимо вращает колесо вспять.
Я чувствовал себя Тристаном, встретившимся со своей Изольдой. Мне хотелось снова взять Элину за руку, но я не сделал этого. Я молча смотрел на нее. На ореол ее волос, в котором отражались блики огня. Хотелось продлить эту минуту, хотелось чувствовать себя больным. О, Хронос, зачем ты крутишь колесо, остановись же! Я думал о том, что есть вещи поважнее романтических минут. Что я лежу здесь, больной, а Хронос продолжает делать свое дело и скоро вместо орлов начнут летать археоптериксы и все мы исчезнем с лица Земли. Но, в любом случае, если я покажу сейчас безрассудную отвагу и пойду куда глаза глядят, а потом свалюсь где-нибудь в снегу, легче от этого никому не станет, а Хронос порадуется. Я обреченно вздохнул и поплотнее закутался в медвежью шкуру.
Скрипнула дверь, вошли люди. Они напоминали животных с человечьими головами, потому что были замотаны в звериные шкуры. Люди поприветствовали меня и кинули к огню несколько подстреленных птиц. Элина начала ощипывать птичьи тушки. Вода в здоровом котле начинала закипать.
— Этим людям ты обязан жизнью, — сказала Элина.
Я искренне, по-человечески, поблагодарил охотников. Слабость давала о себе знать, я погрузился в сон.
3
Огонь догорел. В хижине никого не было. Я закутался в медвежью шкуру и, шатаясь, вышел на улицу. Мороз схватил меня за щеки. Ноги увязли в снегу. Навстречу шла Элина. Она тоже закуталась в звериную шкуру. Ее волосы были заплетены в две косы. Она напоминала женщину из какого-то варварского племени.
— Мистраль, тебе лучше вернуться, — строго сказала Элина. — Вряд ли ты в таком состоянии и в такую погоду доберешься до Хроноса.
Я вынужден был согласиться и, поскрипывая снегом, пошел назад. Элина наполнила бараний рог какой-то жидкостью и протянула мне.
— Что это?
— Вино, — ответила она.
— Я не пью.
— Тебе нужно лечиться. Это в лечебных целях.
Я залпом осушил рог. Тепло разлилось по телу. Я наблюдал за тем, как поленья потрескивали в огне, испуская искры. Элина совершенно приспособилась к такой жизни. Кто бы мог подумать, что в прошлом это была деловая женщина, работающая в офисе! Кто же подумает об этом, когда здесь никто не знает слова "офис"! Я видел, что такая жизнь нравилась ей куда больше.
Елена, которую я знал и привык видеть за кипой бумаг, навсегда исчезла. Она переродилась. Элина... Почему-то в сердце закралась ревность к ее увлечению этим временем и этим непривычным для нас образом жизни. Я резко дернул ее за руку:
— Не забывай, что мы здесь не просто так, что мы пришли остановить Хроноса. Или ты уже сомневаешься в правильности этой идеи?
Элина посмотрела на меня, как на несмышленого ребенка:
Мистраль, нам нужно переждать зиму, поправляйся, а потом мы уедем своей дорогой.
Я притих. Да, я веду себя, как глупый ребенок. А вдруг никакого Хроноса не существует? Вдруг, все это глупый блеф? И мы ищем то, чего попросту не существует? Но время неумолимо
