Охотнички

        
В одиннадцать утра солнце печет как летом, и плевать ему, что всего-то начало апреля и в средней полосе еще вполне может пробросить снежком. По окраине Ханкалы пылят замыкающие БТРы ежедневной инженерной разведки, ревом движков будя Краснодарских омоновцев, вернувшихся ночью с очередной «спецухи».

Майор, начальник отдела разминирования, добивающий здесь уже шестую командировку, разлепил веки, широко, с хрустом челюстей, зевнул и тяжело сполз с продавленной предшественниками пружинной кровати. Помассировал затекшую от неудобной позы спину, смахнул со лба крупные капли пота, поморщился от исходившего от собственного тела запаха и раздраженно подумал: «И весна-то толком еще не началась, а жара, как в Африке. Кавказ, ети его мать. Дальше, по всему видать, еще веселее будет… Баньку, что ли внеплановую организовать, а то скоро и вправду как скунсы вонять будем».

Майор взял с подоконника початую пластиковую бутыль с омерзительно теплой минералкой, поболтал жидкость, наблюдая, как рвутся на поверхность редкие ленивые пузырьки, и поставил, было, минеральное пойло на место. Но жажда взяла свое, и он сделал несколько жадных глотков. Остатки воды вылил на ладонь и растер по потному лицу. Пустую бутылку запустил в сиротливо скучавшее в углу мятое ведро. Попал. Настроения собственная меткость не добавила.

На улице медленно оседала поднятая проходившей техникой пыль. Картина в хлам размолоченных артиллерией многоэтажных знаний через дорогу навевала глухую тоску. Майор, тупо постоял у окна и решил покемарить еще часик до обеда. Выспаться удавалось редко, вот и сейчас в кармане разгрузки, наброшенной на спинку колченогого стула, ожила давно осипшая радиостанция.

— На связи, — ответил он на вызов, интуитивно почувствовав, что ничего хорошего не услышит.

— Борисыч, — хрипнула рация, — В развалинах несколько человек в камуфляже с оружием шарятся. Наши туда не суются, знают, что растяжек наставлено. Что делать будем?

И без того не радужное настроение испортилось окончательно. После секундного раздумья обозванный Борисычем майор принял решение:

— Бери еще двоих и пошли смотреть, кто в гости пожаловал. Только аккуратнее, под ноги смотрите.

— Будь спок, Борисыч, я сам это барахло ставил, все точки знаю. Бог даст, не подорвёмся.

— Ну-ну, Сусанин, ты там давай не расслабляйся. Конец связи, встречаемся на выходе через три минуты.

… Перед развалинами осмотровая группа разделилась по двое. В зиявший выбитыми окнами остов бывшей многоэтажки зашли с крайних подъездов, с расчетом прочесать развалины, двигаясь навстречу друг другу. На оставшейся в сотне метров базе тщательно проинструктированный дежурный был готов поднять подкрепление по первому сигналу.

Крутя головой на триста шестьдесят градусов и не забывая при этом смотреть под ноги, чтобы не зацепить едва заметную проволочку растяжки, майор с сержантом, стараясь, как можно тише хрустеть ботинками по каменному крошеву, начали подъем наверх. Когда они добрались до третьего этажа, гулким эхом ударили два одиночных выстрела. В ответ загрохотала очередь РПК. Майор метнулся под защиту ближайшей к нему стены, выхватил радиостанцию.

— Коля, что у вас?

Сквозь треск помех пробился голос:

— Все путем, Борисыч. Двое вниз ломанулись, один летит аккурат в вашу сторону. Только неправильные они какие-то. Стреляли, хрен знает куда. Я их поверху пуганул, а они как зайцы разбежались.

— Понял. Их там внизу наши примут. А вы давайте аккуратненько гоните клиента на нас. На растяжки не нарвитесь.

— Понял, Борисыч. Работаем.

Майор, не глядя, сунул брусок радиостанции в карман. Жестами показал сержанту перекрыть пролом возле лифтовой шахты, а сам рывком переместился под лестничный пролет. Не успел он перевести дух после броска, как услышал осторожные шаги и на уровне глаз увидел стандартные армейские берцы, в которые были заправлены камуфлированные штанины.

Какие высшие силы удержали его не рубануть из автомата по таким близким коленям в упор, майор так потом и не понял. Скользящим движением переместившись на покоробленную плиту лестничной площадки, он воткнул срез ствола в живот спускающемуся человеку.

Молодой парень от неожиданности отпрянул назад, подошвы его ботинок соскользнули с выщербленной ступеньки, и он плюхнулся на спину. Вывернувшийся из руки АКМ загрохотал вниз по лестничным маршам.

Майор, выровнял мушку в целике на уровне груди, прикрытой только новенькой, еще не успевшей выцвести камуфлированной курткой и машинально отметил: «Без броника… Странно...»

Пацан на ступеньках загребал ногами, то ли пытаясь подняться, то ли отползти подальше от неминуемой, как ему казалось, смерти, готовой вырваться роем заостренного раскаленного железа из гипнотически черного глазка автоматного ствола, и срывающимся голосом, повторял как заклинание: «Свои, свои, мы свои… Товарищ майор, мы свои, свои… Мы свои...»

— Ты откуда здесь взялся, «свой»? — недружелюбно поинтересовался майор, — Да не мельтеши, сиди спокойно! — ослабил он давление указательного пальца, уже было выбравшего свободный ход спускового крючка.

Совсем зеленый лейтёха, судя по звездочкам защитного цвета на погонах, всё ещё не решаясь изменить неловкую позу, торопясь и сбиваясь, с явным облегчением затараторил:

— Саперы мы, инженерную разведку проводим.

— А сюда вас, какого хрена занесло? Лезете в чужую зону ответственности без предупреждения. Вы совсем идиоты, или как? Да еще и палить начали. Будь мы чуток понервнее положили бы вас сейчас, и фамилий не спросили.

— Да мы это… по пути сюда заскочили, — лейтенант заметно успокоился, — Говорят, здесь собаки бездомные часто кучкуются. А мы без свежего мяса второй месяц загораем…

Майор опустил ствол, покачал головой, плюнул в сердцах:

— Охотнички… Мяса им захотелось… Было бы из вас сейчас мясо. Я ж из тебя чуть решето не сделал, дурак, — и майор длинно, витиевато выметерился.

Парнишка на ступеньках застыл, мелово побледнел. До него, наконец, дошло, по какому лезвию он только что прошел.

Сзади неслышно подкрался сержант.

— Ну, чего, Борисыч? Кто это?

— Да так, — майор махнул рукой, — Придурки. На собак решили поохотиться, приключений себе на задницу поискать. Давай отбой, — и добавил уже для лейтенанта, — А ты чего расселся? Пошли, расскажу, где здесь баранина продается! Или вы всё же собачатину предпочитаете?