НЕ НАВРЕДИ

Не навреди

Мой муж заболел внезапно. То есть, мне казалось, я вижу предпосылки – то он начинал забывать очевидные вещи, то на полном ходу машины сбивал зеркало о стоящее рядом авто, то вдруг среди ночи вставал и начинал искать что-то, а когда я спрашивала, что именно, - смотрел на меня странным взглядом.

Мы встретили Новый год. А на следующий день у моей мамы был день рождения.  Мы всегда сразу отмечали два праздника подряд, и это было так прекрасно – первое января являлось правильным и логичным продолжением Нового года. В этот раз муж опрокинул на пол рюмку, тарелку, посмотрел на меня ясными глазами и сказал: «Мариша, я умираю». Я вызвала скорую.

Первого января скорая ездит неохотно – все понятно: народ празднует, кто-то перебрал, врачи тоже люди и все такое.

К нам скорая помощь ехала сорок минут, с учетом того, что дом родителей находится прямо около больницы – одна минута пешком, медленным шагом.

Приехавшие врачи растерялись, дали ему таблетку глицина, померили давление, и под моими жесткими требованиями, госпитализировали в соседний дом с диагнозом «инсульт».

Мне в юности часто снился сон – я везу каталку под низкими сводами какого-то подвала, впереди огромная лужа, и я не соображу, как через нее провезти каталку.

Все повторилось с точностью из моего сна – я везла моего мужа по нескончаемым катакомбам переходов из одного корпуса в другой и остановилась около лужи, которая образовалась, видимо, из-за протекающих потолков. Меня догнал санитар, весело придал каталке ускорение, а сам перепрыгнул лужу и продолжил движение. Меня парализовало от узнавания сна.

Отделение неврологии поразило отсутствием персонала. Дежурный врач, казалось, случайно остался здесь, потому что уснул в ландшафтах местности на новогодний праздник.

На мою просьбу поставить капельницу он отреагировал недоуменно, потом мы быстро выяснили, что это платная услуга, которую я с огромным облегчением и радостью оплатила. Далее я мыла туалет и пол в палате, потому что санитарки не было еще несколько новогодних дней. Носила еду для всех пациентов, соки, фрукты, помогала как могла.

В общем, попадать в больницу на новогодние праздники не рекомендую никому. Напряжение зашкаливает, врачей и медсестер мало, ухода почти ноль.
Когда отделение вернулось к жизни, нас отправили на мрт, и стало понятно… что ничего не понятно. Срочно вызвали нейрохирурга, он пожал плечами, я пила литрами валокордин. Пригласили заведующего нейрохирургией, профессора. Он наорал на всех присутствующих и обнаружил новообразование в том отделе, в котором произошло кровоизлияние при инсульте.

И стало понятно, что, если бы это был инсульт, надо было радоваться и, прыгая, хлопать в ладоши.
Профессор забрал мужа в свое отделение.

Я шла домой на ватных ногах и с пустыми мозгами, которые добросердечные друзья тут же стали заполнять идеями. А точно ли есть это новообразование, а не развод ли это на деньги, а не надо ли получить второе мнение из профильного учреждения? Я решила, что надо, и тут же нашли доктора из лучшего института Москвы. Который сможет подтвердить или опровергнуть диагноз.

Как заправская шпионка, я выяснила, когда профессора не будет в отделении, и путем сложносочиненных действий, привезла врача, который долго и важно рассматривал снимки, читал мне лекции о новообразованиях в мозге ровно до той минуты, пока в дверь не вошел профессор, который никак не должен был там появиться. Случилась немая сцена, как в "Ревизоре".
 
Он двумя фразами разнес приезжего доктора в пух и прах, попросил передать привет его однокурснику – директору института, после чего доктор быстро слинял, и обратился ко мне:
– Выписываю вашего мужа. Переводите его, куда считаете нужным, я не буду работать с пациентом, родственники которого мне не доверяют.

Я села на пол и заплакала. Пыталась объяснить, что в той ситуации, в которой мы оказались, включая неделю без врачебной помощи, я просто решила перестраховаться, извинялась, понимала, что выгляжу как последняя дура.

– Ну поймите же вы меня, я тут почти неделю видела только полный игнор, конечно, это было глупо, бога ради, простите, я не знаю, что мне делать! – рыдала я.
– Коньяку принеси нам, – гавкнул профессор на медсестру, заглянувшую в ординаторскую – Понимаешь, дочка, сказал он, – у нас назначена сложнейшая операция твоему мужу. Если ты будешь во мне сомневаться, я за нее просто не возьмусь. Мы сейчас в одной связке, нравится тебе это или нет. Я понимаю тебя. Я ценю твое желание подстраховаться, но и ты меня пойми.
–  Простите меня, мне так страшно! Я, по-моему, просто схожу с ума от страха! –  я, вытирая слезы, обняла его за плечо.
–  Бог простит. Давай, за результат! –  Мы выпили коньяку из больничных мензурок, – Иди спать, дочка, молись, и приходи завтра, он будет знать, что ты рядом.

Ангел сделал сложнейшую операцию моему мужу, отправил на реабилитацию именно в тот центр, откуда я привезла доктора, и каждый месяц звонил и спрашивал о результате. Ангел подарил ему еще два года жизни.