Вокруг меня не говорят по английски!

Каково дожить до девяностолетия?

Инночка это знала. Она стояла у окна своего необыкновенного сталинского дома с колоннами, да, да! таковой был в единственном экземпляре в ее родном городе! И смотрела на парадную набережную, помпезную арку шлюза судоходного канала. Окно было тоже замечательное: большое, как витрина, обрамленное строгой фигурной решеткой – сын разработал эскиз.

Итак, сегодня, Инна Кузьминична принимала поздравления со своим девяностолетием. А так как она была бывшим учителем, эти поздравления шли непрерывным потоком.

В последние несколько лет она практически не выходила из дома, болело и то, и это, но она никогда не жаловалась и часто забегавшим проведать гостям – бывшим ученикам, гордо говорила: «Посмотрите на меня! Мне восемьдесят семь-восемь… лет!» Это констатировала аккуратная, миниатюрная старушка с прямой спиной, горящими глазами,  ироничным взглядом и звонким голосом.

Инночка очень боялась старческой деменции. Разговаривала по-английски, думала по-английски, собиралась начать учить еще один язык. «Вокруг меня не говорят по-английски! А я – говорю!».

Свое восьмидесятилетие она отмечала на широкую руку – слишком много людей хотели ее поздравить. Сейчас, спустя десять лет, новая реальность в виде короновируса, нарушила традицию. Инна Кузьминична попросила всех желавших ей здоровья и долгих лет, делать это на расстоянии и весь день принимала звонки, сообщения и прочие поздравления. А под окном толпа пенсионеров-бывших пионеров скандировала «Ура-ура-урааааа!»

***

Инночка родилась в бедной многодетной семье в 1931г. В родном городе на Волге был голод. Семья выживала. Согласно семейному преданию, дочка была отцовской любимицей. Единственная получила образование, стала  учителем английского языка. Притом отец платил за обучение. В рассказах фигурирует стажировка в Англии, но не будем утверждать, что она состоялась в реальности, а не в мечтах.

В войну, школьницей, Инночка помогала раненым в госпитале, чем могла, и еще пела. Пела она всегда, со школы до хора ветеранов. Потом инъяз, работа в школе. Замужество. Дети. Ученики.

Рано ушел из жизни муж. Осталась вдовой. Росли два сына.

Так сложилось, что жили они вдвоем со старшим сыном, определяя жизнь и семью друг друга. Так бывает. Сын Виктор, одаренный художник, был «женат на живописи». А мама составляла центр его существования, основу жизни. Они замечательно ладили.
Рождались удивительные картины. Дом стал похож на музей.

Мудрая Инночка, желая сыну обычного человеческого счастья, а себе внуков на старости лет, периодически предпринимала какие-то усилия по устройству личной жизни Виктора, но судьбу не обманешь. Она очень боялась оставить его одного в этой жизни, пыталась дать советы на все возможные жизненные ситуации, вплоть до соблюдения формальностей в случае ее смерти. Она заботилась о нем, как могла. До своего девяностолетия.

***

Виктор работал художником-оформителем на заводе. Там привился от короновируса. Как все. И заболел, спустя месяц после маминого юбилея. Переболел легко, дома.

А потом заразилась Инночка. Она не хотела верить в очевидное, повторяла, что сидит одна дома. А Виктор, так он с прививкой! Когда ее увезли в ковидный госпиталь, все повторяла: «Ну что за глупость, я не могла заболеть!».

Ей стало лучше. Ей стало хорошо. Она написала отказ от лечения («Я не могу бросить сына одного!») и вернулась домой. На один день. В том и коварство короновируса, что он играет людьми, как кот мышами. Ее увезли снова, сразу в реанимацию.
Она ушла по-английски, не прощаясь. А Виктор разослал друзьям сообщение: «Самое страшное в жизни свершилось».