Друзья!
Сегодня День учителя! Поздравляю всех педагогов Нефтеюганска и Нефтеюганского района с большим праздником! В последние дни я разносил в подарок по городским общеобразовательным школам свою книгу-двухтомник "Песнь и плач Матери-Земли"! Она во многом составлена из заметок, лирических этюдов и очерков о природе и людях Северного Урала и Среднего Приобья, опубликованных в местной прессе. Но часть материалов не вошла в книгу, однако сохранилась в моем домашнем архиве.
Посему и сканирую пожелтевшие газетные страницы новым планшетным сканером Epson, купленным недавно на "путинские деньги" в 10 тысяч рублей. К сожалению, на новый слайд-сканер их не хватило, добавил ещё пять тысяч из своей пенсии
Впрочем, дело вовсе не в деньгах. А в том, чтобы мои старые статьи и фотографии стали доступны молодёжи, учащимся нефтеюганских СОШ, лицеев и колледжей, не желающих рыться в подшивках номеров "Нефтеюганского рабочего", хоть и оцифрованных центральной городской библиотекой!
Вл.Назаров
1.Грибная рать в красных шапочках!
...Всю ночь шел теплый парной дождь. Только к угру он прекратился, оставив в лесу неповторимый грибной запах.
Я вылез из елового шалаша на рассвете и теперь брел узкой тропой, петлявшей среди валежника и упиравшейся в поваленные замшелые стволы. Только что взошло солнце, и его горячие лучи широким водопадом лились в напоенный влагой полумрак леса, высвечивая то зеленые пятна мха, то кравово-красные ягоды костяники, то огромную, с загнутыми краями, сыроежку. Скоро образовался просвет впереди, и я увидел, как над большой, пестрой от ти цветов поляной курился легкий парок, алмазно блестели на примятых ливнем листьях и стеблях крупные дождевые капли.
Глаза невольно зажмурились от праздничности этого роскошного летнего утра. В каждой капельке отражались цветы, голубое небо и хмурая зубчатая стена леса вокруг.
Грибы попадались все чаще. Но это были старые, с огромными бурыми шляпами подосиновики. Некоторые из них уже вовсе иструхли, другие, как могучие старцы, подымали головы из травы, и нечто сказочное чудилось в этом древнем бору, где по вершинам цокали белки, стороной пробирались к водопою лоси, о чем-то громко,неприятно крикливым голосом сообщала кедровка. Она уселась неподалеку от меня на высоком суку и беспокойно, тревожно трещала на весь лес.
День занимался ясный, солнечный, и скоро стали подсыхать вымокшие травы. До заветных грибных мест оставалось недалеко, и я невольно ускорил шаг. Становилось все жарче, пронзительнее зазвучали в воздухе комары и мухи.
А вот и первый подосиновик - красноголовик! Совсем неожиданно выглянул из травы, словно дозорный грибной рати, где-то притаившейся. Он невелик, но важен, крепок и упруг. Маленькая ярко-красная шапочка, белая ножка с черными пестринками, просвеченные солнцем изумрудные листья вокруг радуют своим контрастом. Достаю «зеркалку» с цветной пленкой и осторожно фотографирую этот чудесный лесной шедевр.
Конечно, он родился на рассвете, не сегодня, а дня два-три назад. А может, и раньше, потому что маленькие грибочки растут медленно, в основном за счет ножки. И только поднявшись над землей, расправляют шапочки, становятся похожими на зонты.
Человек обычно не видит грибных крошек, новорожденные надежно прикрыты прелой листвой, хвоей, листьями травы. Поэтому приходишь один-другой раз на заветное место и ничего здесь не обнаруживаешь но на третий — остановишься в изумлении: мать честная, да тут ведь настоящее грибное царство! Красноголовой рати, кажется, нет конца. Срезал только что грибочки, ан глядишь — новые выглядывают из травы.А там еще и еще.
К полудню моя корзина и ведро полны с верхом. Теперь можно присесть на пень и отдохнуть,закусив на обратную дорогу. Достаю из котомки и раскладываю на траве красный помидор, два круто сваренных яйца и несколько перьев зеленого лука. Ох и вкусен этот скромный завтрак!
В. НАЗАРОВ
Газета "Нефтеюганский рабочий".
1990-е годы.
2.САННЫЙ СЛЕД
Поля, перелески...
Равнина, заметенная снегом.
Бежит по снежному савану одинокая лошадка, запряженная в кошеву. Мужичок в тулупе прилег на ворохе сена, отпустив вожжи. Полудремлет. Дорога далека, а лошадь и сама довезет, куда надо. Здешняя, из сельца Еловое. Сколько уж раз бегала на станцию и обратно. Почтовая лошадка: в кошеве сумка с письмами, газетами, несколько посылок. Старухам и старикам, что доживают свой век в лесной глуши.
— Ho! — просыпается мужичок и дергает за вожжи.
Старая кобыла нехотя трогается с места, с сожалением оставляя позади большой клок душистого сена, выпавшего из чьего-то воза. Наверное, общественным буренкам везли. Больше не для кого тут косить...
Колхозное хозяйство в километре от Елового, где когда-то было отделение «Большевика». Захирел нынче колхоз, вся молодежь в город убежала. И даже арендаторы и кооператоры шарахаются от непролазных, заполненных вонючей грязью луж, в которых утопают полуразвалившиеся, полусгнившие коровники. До железнодорожной станции от усадьбы километров три, и в распутицу разбитую грунтовую дорогу преодолевает лишь гусеничный трактор с санями. Гиблое место! Нечерноземье, одним словом...
Но для охотника, рыбака, в общем, любителя природы уголок тут чудесный. Пока...
Здесь я родился, вырос. И тоже, как все одноклассники, подался в город, лишь изредка наезжая ненадолго на родину. Недалеко от Елового на большом пригорке, заросшем березами, елями, рябинами, могила моего отца...
Помню раннее детство. Как рано утром, в сизой морозной дымке, уезжали мы на дальний покос, чтобы вывезти последний стожок сена. Отец и наш сосед дядя Коля сноровисто перекидывали стожок на сани.
Острые вилы с поддетыми на них грудами слежавшегося сена так и мелькали в их руках, пар валил изо рта, оседая густым куржаком на лице, на одежде.
Потом дядя Коля забирался на воз и принимал остатки душистого стожка, укладывал охапки на самый верх, уминал их ногами. Отец вырубал толстую прочную березовую жердь и клал ее поверх сметанного сена, придавливая пышный ворох засохших цветов и трав: герани луговой, клевера, одуванчиков, тысячелистника, подмаренника, мяты лесной.
Самой ответственной операцией было привязать жердь веревками к саням, но с такой силой, что сырая лесина утопала в ворохе сена. Однако надежно придавливала содержимое воза, не давала ему развалиться по пути...
Снег морозно искрился, сверкал, когда мы трогались в обратную дорогу. Сани натужно поскрипывали, воз кренился на ухабах, и я изо всех сил цеплялся за березовую жердь, за рукав дяди Коли, управляющего лошадью с самой верхотуры. Отец устало шагал позади, подбирая вырванные кустами и сугробами клоки сена, которые тут же бережно засовывал за крепко натянутые веревки сзади воза.
Каким счастьем была для меня, пацана, такая поездка!
С тех пор пронеслись над моей родиной десятилетия. Но по-прежнему санный след петляет по полям и лугам, почти не соперничая уже с многочисленными тракторными, машинными. Геологоразведчики, лесозаготовители добрались и сюда, предвещая окончательную разруху сельской жизни.
Ветер засевает поля семенами березы, осины, ивняка. Исчезает под покровом молодой поросли и сорняков тощая пашня. Пройдет еще десяток лет, и сельцо Еловое окончательно исчезнет с карты. Навсегда ли?..
В.Назаров
Газета "Нефтеюганский рабочий".
1990-е годы.
3.А ЛАЙКИ ЗРЯ НЕ ЛАЮТ
Собака в жизни человека из стойбища значит очень много. Да и в хантыйских, мансийских национальных поселках крупные мохнатые оленные лайки были раньше особой достопримечательностью. «В любой мороз, — написала наша читательница О. Е. Гындышева, — они живут на улице. Ни одна из них не залает зря, даже на незнакомого человека. Смело перешагивай через добродушного пса, если он лежит на тропинке к крыльцу. Доверчив, как и его хозяин».
Да, с самого раннего детства собака рядом с ними, лесными людьми. С ней маленький ханты играет, бегает, ее запрягает в салазки, и верный друг катает и в горку, и с горки. Став старше, подросток учится запрягать собаку в легкие нарты и отправляется на них в путь: и на охоту, и по дровишки, и по воду. «До конца нашей жизни с нами добрый пес» — так заканчивает письмо в редакцию Ольга Егоровна.
Жаль, что в последнее время в северные поселки навезли всяких шавок, и скоро ни одной лайки чистой породы не останется.
Предлагаемый читателям снимок я сделал в одном из стойбищ ханты Каюковых. Собаки встретили наш вертолет не совсем дружелюбно А когда я попытался сфотографировать привязанных на цепь «хранителей стойбища», то намного приблизиться к каждой лайке не смог. Снимал с отдаленья.
А вообще-то хантыйские собаки действительно дружелюбны. Я год жил в Березово, на севере округа. Бывал в национальных поселках, видел этих самых больших и лохматых оленных лаек. Великолепные животные! Жаль, их мало осталось. И вина в этом, конечно, пришлых людей.
В своем романе «Ханты, или Звезда Утренней Зари» писатель Е. Д. Айпин с любовью пишет о больном псе Харко, соболятнике и страже стойбища старого ханты Нимьяна. Он является полноправным членом этой семьи. Его смерть вызывает боль в душе хозяина. И хоронит Нимьян верного друга как родного человека.
...Темная ночь. Шумит урман вокруг заброшенного в тайгу стойбища. Где-то крадется хищный зверь, тревожно вскрикивает сова. И чуткие лайки всматриваются во мрак, вслушиваются в шорохи, трески, завывания ветра. Пока они на своем посту, беда не придет неожиданно к избе хозяина.
В. НАЗАРОВ.
Газета "Нефтеюганский рабочий".
1990-е годы.
