Сегодня утром, перед уроками, ко мне пришёл, наконец, папа Ваньки Рукавишникова. Иван учится у меня в 9-ом классе. Но «учится» - сказано слишком смело. Он давно уже ничего не делает. Ну, просто вот совершенно. Есть такая категория учеников сегодня, которые бог знает почему решили, что всё равно всё будет хорошо: и тройки по всем предметам им поставят, и пресловутый ГИА (Государственная Итоговая Аттестация – аналог ЕГЭ в 9-ом классе) они тоже как-нибудь всё равно сдадут.
Мне кажется, что именно эти ребята самые трудные и… опасные. Скажу почему.
Школа ведь в жизни каждого человека важна не только и даже не столько тем, что даёт некий минимум знаний по ряду базовых предметов. Важнее то, что ребят она приучает к тому, что трудиться нужно каждый день. Не надо «перевыполнений плана» и «великих рывков». Но нужно каждый день вставать и идти. Идти на работу, где дОлжно делать своё дело. И делать хорошо: каждый день и на сто процентов. А ведь это именно то, что ждёт их в жизни дальнейшей. И если маленький человек к труду такому ежедневному не приучен, то и потом не сможет себя заставить работать, так и будет пробавляться всю жизнь «сырком, иль косточкой, иль чем-нибудь», прячась за чужие спины и стараясь обеспечить себе минимум работы. Но, ещё одна закономерность в таких случаях,- уровень притязаний у таких людей как правило необычайно завышен. Хотят они для себя и достойной зарплаты, и уважения, и значимости в обществе…
Ну, так вот, Ванькин папа сегодня, наконец, пришёл. Мог бы и не представляться, я бы его и так узнал: Иван – копия отца. Только папа активней. Приступил прямо с порога к деловому разговору, без традиционного «Ну, как там мой сын?..» и прочей вводной лирики.
- Скажите, если я найму ему репетитора по русскому, реально будет за оставшиеся два месяца приготовиться к тому, чтобы сдать экзамен хотя бы на три?
- Вы же взрослый человек и прекрасно понимаете, что – нет, конечно. При хронических пробелах в знаниях у Ивана ещё и полное отсутствие работоспособности. Понимаете, я ведь даже не могу диагностировать уровень его обученности, потому что работ он мне просто не сдаёт. Никаких. Смею предположить, что и не делает их вовсе.
- Хорошо, чем ему грозит несданный экзамен? - спрашивает меня папа.- Он получит справку вместо аттестата об окончании 9-ого класса?
- Нет, даже такой справки не получит,- отвечаю.- Его просто оставят на второй год.
- А, ну тогда,- всё понятно: смысла вкладываться материально нет никакого. Ладно, спасибо, что уделили мне время, что объяснили популярно и доходчиво. А теперь извините: тороплюсь. Работа, знаете ли…
Поспешно сунул мне небольшую, но крепкую мужскую ладонь для рукопожатия и – ушёл…
… А я весь день веду уроки. И стараюсь не отвлекаться. А мысленно всё время возвращаюсь к утреннему разговору. Потому что тревожно и плохо мне от того, что вот ещё на одного человека рукой махнули…
Ах, надо было его удержать, постараться разговорить и потом убедить в том, что папа – может. Обязан мочь. Чтобы потом, когда-нибудь, когда он за пьяным столом будет говорить известную банальность о том, что «мужчина должен посадить дерево, построить дом и вырастить сына», он не врал себе и тем, кто в этот момент будет его слушать. И хоть в слове «воспитание» корень – «питать», но «воспитать» это ведь не только «выкормить», хотя это, безусловно, и важно.
Чёрт возьми! Ну, какой же я профессиональный педагог после такого вот разговора!!.
Надо было ему сказать, что сын его останется рядом с ним до самого конца, до его, папиной, смерти, и что когда будет папе не 41, как сегодня, а 60, а потом 70, то все Ванькины неудачи будут личными его неудачами.
Надо было объяснить этому взрослому человеку, так и оставшемуся навсегда нравственным младенцем, что люди мы прежде всего потому, что боремся за дорогих нам до самого конца, несмотря и вопреки…
Закончились уроки. Иду домой. В городе моём родном весна бушует настоящая, несмотря на то, что март ещё и за половину не перевалил. Весна кипит, и солнце плавит стекло луж. А на душе – осень беспросветная. И почему-то вдруг представилась такая картина:
Приходит человек к врачу, чтобы справиться о состоянии здоровья своего больного. И говорит врач, что нужны дорогие лекарства. А человек и спрашивает:
- Но он от них выздоровеет?
- Шансов мало. Совсем мало. Скорее всего – нет. Но умирать будет менее болезненно, - отвечает врач.
И что же тогда? «Материальные вложения тоже не будут иметь никакого смысла»?..
Что же ответит такой вот «папа»?
А «папа – может»…
|