Летом, не помню точно какого года, учился я тогда в третьем – четвёртом классе (может быть закончил третий, а, скорее всего, закончил второй) в тихий районный городок Юхнов привезли фильмы про индейцев. Первый из фильмов назывался «След Сокола», второй «Белые волки». Они демонстрировались в единственном в городе кинотеатре «Авангард».
Для местных мальчишек это стало самым значительным, очень запоминающимся событием. Отважные, смелые и благородные индейцы боролись за свою свободу с продажными, гнусными, отвратительными бледнолицыми. Индейцы жили на своей родной земле, но чужаки нашли там золото и решили их уничтожить, а их богатую землю отобрать себе.
Для начала английские пришельцы стали истреблять бизонов, главную охотничью добычу коренных жителей Америки, чтобы обрести их на голод. Потом стали убивать самих мирных жителей гор, лесов и прерий, в том числе женщин, детей, стариков.
Аборигены решили дать отпор бледнолицым завоевателям и взялись за оружие, в том числе и за винчестеры, которые у них отбили. Индейский вождь Зоркий Сокол был главным героем дилогии, играл его выдающийся актёр Гойко Митич. Зоркий Сокол отличался невероятной смелостью, ловкостью, силой и решительностью. Каждый мальчишка, пожалуй, мечтал быть похожим на него.
В то лето почти все мы, а нас было достаточно много, как местных, так и приехавших на каникулы к бабушка и дедушкам, стали индейцами. Постоянное пребывание на свежем воздухе под ярким солнцем практически делало нас краснокожими. Правда, волосы при этом становились выгоревшими, светло-русыми, а не чёрными, как у индейцев. И стригли нас коротко, но перья, пусть и не орлиные, в свои белёсые волосы мы вставляли-прилаживали, а парикмахерских избегали.
Мокасины нам заменяли старые удобные сандалики, да и босиком мы бегали отлично. Звонкие воинственные клики мы издавали не хуже настоящих индейцев.
Из ружей мальчишкам были доступны только пневматические в тире, стрелять из которых приходилось за плату такими ценными и нужными нам копеечками. Зато мы мастерили луки, лучшим материалом для них являлись большие дубовые ветви, ракита, сосна ценились меньше. На тетиву шла преимущественно самая толстая рыболовная леска, реже бечёвка. В больших городах луки можно было купить, но они, во-первых, были редкостью и стоили довольно дорого, во-вторых, изготовить «всамделишный лук» собственными руками считалось особым достижением.
Для стрел шли прямые ветки, оконные штапики или оструганные лучины с перьями различных птиц на конце. Стрела затачивалась перочинным ножом, иногда оснащалась гвоздиком или даже иглой, что преследовалось взрослыми.
Стреляли в верх и в даль, а также в мишени на меткость, иногда, от самых больших озорников, доставалось и домашней птице… Но тогда доставалось по полной самим хулиганам. А на диких птиц не охотились, наоборот, мальчишки часто выкармливали грачат, галчат, воронят, вывалившихся из гнёзд.
Ухаживали с большой любовью также за зверьками, из диких чаще всего за ёжиками, которых потом отпускали в лес.
Зато всеми способами добывали рыбу, например, ловили на обычные поплавочные удочки, иногда, покупные, двухколенные бамбуковые; а чаще, самодельные, из орешника. А ещё ловили рыбок под корягами и камнями руками, кололи вилками. Увлекательная была охота с вилкой за рыбёшкой, а как желанна добыча! Добывались в основном пескари, огольцы, песочницы.
Через Юхнов протекает река Кунава, которая впадает на краю города за руинами монастыря в Угру. На Угру без взрослых нас не отпускали, хотя иногда тайно мы выбирались и туда. А вот речка Кунава стала для нас постоянным местом встреч, мы с другом Димой, или Быстрым Коршуном облюбовали большую ракиту, упавшую в Кунаву.
Быстрый Коршун и Красный Орёл заметили, что там, на небольшой глубине часто появляются огромные карпы! Таинственный подводный мир и его обитатели притягивали к себе пылких краснокожих.
Мы сделали отличные остроги, алюминиевой проволокой прикрутили вилки к прямым палкам. Но, увы, ни одного карпа нам добыть не удалось, так что до сих пор на душе грустно…У некоторых взрослых парней имелись подводные ружья, которые мы рассматривали с волнением и завистью, но парни эти с нами, конечно, не водились.
Вся наша рыбная добыча в основном скармливалась благодарным и довольным, счастливо мурлыкающим котам и кошкам, но иногда крупные пескари, караси, плотва попадали и на сковородку. И теперь помнятся зажаренные на сковородке пескари или караси в сметане, съедаемые вместе с косточками.
А некоторые счастливцы и умельцы из нашей мелкой индейской братии ловили даже окуней и щучек. Лучшей наживкой считался ручейник, которого мы собирали по песчаным отмелям. Окуни брали на ручейника и даже просто на червя, а вот щучки – только на живца.
До сих пор отчётливо помню, как я поймал у старой деревянной плотины на двухколенную удочку малька и насадил его попросту на тот же крючок. Крючок был большой и крепкий, но обычный, а не двойник или тройник, как полагается на ловлю водного хищника. А вот невская леска «Радуга», привезённая из недавней поездки в Ленинград, достойна отдельного упоминания. Она согласно названию переливалась всеми цветами радуги и славилась особой прочностью.
Наживку я постарался закинуть с плотины подальше, поглубже, после чего принялся ждать. Долгое созерцание поплавка утомляло, я отвлекался, смотрел по сторонам…Потом понимаю, что не вижу красно-белого поплавка, потому что его кто-то утащил под воду! Тащу сопротивляющуюся добычу и вытаскиваю на старые брёвнышки настоящую щуку с широкой пастью и острыми зубами!
Благо знаменитая ленинградская леска «Радуга» на самом деле оказалась очень прочной, а щучка небольшой. На самом деле клюнул на малька, насаженного детской рукой, какой-то неопытный щурёнок на полкило веса.
У ребят постарше улов становился значительнее, а малышня радовалась и своим мелким удачам.
Юхновскую старую плотину однажды ночью прорвало, напор воды разметал много лет прослужившие брёвна. Люди проснулись, а вместо широкого городского пруда – маленькая узкая речка. Но эту речку мы исследовали вдоль и поперёк, уходили по мелководью вверх по её течению далеко за город, в неизведанные просторы. Там за каждым поворотом речки нас ждали тайны и открытия, например, очень красивый обрыв, песчаная отмель с множеством пескарей и перловиц, глубокий омут или остатки водяной мельницы… А ещё белые, гнедые, вороные лошади на заливных лугах, какой вольный дикарь не интересуется лошадьми?!
Вигвамов из шкур бизонов у нас, конечно, не было, но уже с первого-второго класса ребятня принималась строить шалаши, постепенно совершенствуя их конструкции. Один из шалашей Красный Орёл сделал на старой ольхе, чем очень гордился.
Большим почётом и уважением пользовались убежища в корнях вековых сосен на обрывах с шалашом у входа. Тот, кто сумел соорудить такое жилище, пещера + шалаш, мог повыситься в ранге до вождя.
Топоры нам взрослые не давали, но иногда для изготовления копий и строительства шалашей мы ухитрялись их забирать из дома. Мечтой мальчишек являлись русские томагавки - туристические топорики, которые в то лето нам оставались недоступными. Зато у всех были перочинные ножи, разных конструкций и размеров, которыми мы очень дорожили и хвалились друг перед другом.
Ножи были необходимы для многих важных дел, например, для изготовления луков и стрел. Ещё для рыбы нужны куканы из веток, а из сосновой коры вырезались кораблики, лодки, индейские пироги, для настоящих лодок сил у нашей братии ещё не хватало. Вот плот, правда, какой-никакой построили и плавали на нём, отталкиваясь шестом, пока он не развалился.
Подражая индейцам из кинофильмов, юхновские мальчишки пытались метать ножи, после недолгих тренировок у многих это получалось. Свои копья мы бросали далеко и метко, нам тогда оставалось только томагавки освоить!
Мы бегали наперегонки, прыгали на спор в длину и высоту, ныряли с деревьев, мостов и плотины.
Юхновские индейцы очень любили разжигать костры, хотя наши папы и мамы, бабушки и дедушки совсем это не приветствовали и спички нам не давали. А ведь на костре краснокожим нужно обжечь острие копья, поджарить хлеб и сало на прутиках, испечь картошку или речных ракушек. Один из нашего свободного племени, получивший имя Каменный Огонь, высекал искры кремнями, говорил, что только так настоящие дикари получают огонь, разжигают костры. Но из его затеи ничего не вышло.
Костёр для каждого уважающего себя индейца – вещь необходимая. Самые опытные и надёжные краснокожие нашего племени разводили костёр с одной спички и знали, что в нём воплощается природный дух Маниту.
А как хороша испечённая в углях картошка, лучше с солью, но можно и без, с угольком обгоревшей кожуры. Собрать по песчаным отмелям самые крупные ракушки, а потом испечь их в костре считалось особым шиком для нашего вольного племени. Поджаренные хлеб и сало, конечно, сытнее, но ведь ракушки – это своя собственная добыча!
Грибы собирать мы любили, а вот ягоды, если только себе в рот, собирать в бидон – занятие слишком нудное и утомительное. Грибов было много, по берегам Кунавы, в бору, прямо в черте города росли маслята, сыроежки, подберёзовики, подосиновики, даже белые. Из ягод – земляника, черника, малина, дикая смородина, а клюква и брусника – позже, осенью.
В своих походах по окрестным лесам и полям свободные маленькие следопыты встречали ежей, белок, зайцев, разных птиц, бабочек и стрекоз.
По вечерам, перед сном или в особенно знойные дни, когда лучше не жариться на солнце, а спрятаться в тени, мы начали читать книги про индейцев, путешествия, природу, диких животных: Майн Рид, Фенимор Купер, другие авторы. Помню замечательную книгу Сетона-Томпсона «Маленькие дикари» и другие рассказы знаменитого канадского писателя-натуралиста. Ещё повести и рассказы Джеймса Кервуда, Чарлза Робертса, Джека Лондона.
Потом появилась «Америка глазами первооткрывателей» и многое другое, круг чтения постоянно расширялся. Книги брали из домашних библиотек, а также в отличной детской библиотеке города Юхнова, которая располагалась в настоящем сосновом бору.
Хотя некоторые редкие книги на руки не давали, их читали только в читальном зале. Помню, как читаю в библиотеке «Оцеола – вождь семинолов» про удивительные приключения отважных героев, а за окнами разразилась настоящая буря, налетел дождь с грозой, гром и молния сотрясают деревянный дом, даже электричество мигает. Все краснокожие знают, что так гневается грозный дух Маниту.
Июньские, июльские грозы в Юхнове – частое явление, наверное, высокие вековые сосны их притягивают. Но ветер непременно скоро разгонит свинцовые тучи, выглянет яркое Солнце, появится на полнеба радуга…
Вот так проходило жаркое лето маленьких юхновских краснокожих.
