Этюды о Восточном Казахстане. Этюд № 4

Мы с Алексеем Алексеевичем  бродим по самой кромке Индийского океана, который здесь, в самом маленьком штате Индии Гоа, «прикинулся» Аравийским морем, и оно пенными своими губами лижет наши босые ноги.
Я видел многие моря  планеты, но в сравнении с океаном все они лишь бледные наброски того великолепия, которое услаждает глаз и ухо того, кто  увидел океан.
Спутнику моему зрелище это давно уже не в диковинку: он почти тридцать лет живёт в Индии, куда когда-то отправился изучать её древние духовные практики, чтобы постичь  многовековую мудрость индуизма и хотя бы приблизиться к нирване.
А потом стал настоящий  аборигеном: женился на индианке, вырастил троих детей. Теперь уже нянчит внуков. Мне кажется, что даже внешне он стал истинным индийцем: худой человек со смуглой кожей, лицо которого освещают жаркие чёрные глаза.
Мы давно знакомы, о много уже успели поговорить, и завтра я улетаю домой. Расставаться с людьми всегда грустно, особенно если прощаешься на неопределённый срок, возможно, - навсегда. Потому мы оба много молчим и слушаем глубокие вздохи океана.
- Скажи, Алёша, - спрашиваю я моего спутника, - а достиг ли ты того, чего хотел в жизни?
Он долго молчит, глядя на пальмовый лес, протянувшийся, насколько хватает глаз, вдоль берега, потом отвечает:
- Пожалуй, - да, друг мой. Но чем старше я становлюсь, тем отчётливее понимаю, что умереть я хочу не здесь…
Он почти театрально разводит в стороны руки, словно пытаясь обнять окружающее нас бесконечное великолепие. И снова молчит. Опять не выдерживаю я и спрашиваю:
- Почему ты замолчал, Алёша?..
- Я не молчу. Я говорю, только сам с собою. И говорю себе о том, что нет лучшего  места в подлунном мире, чем мой Серебрянск, где я родился и вырос. А знаешь, где самая лучшая вода в мире?
Теперь мой черёд задавать молчаливый вопрос  ему, и я вопросительно поднимаю брови.
- В речке нашей, в Серебрянке, что вьётся прихотливо меж бархатных холмов и никуда не торопится, потому что уже давно постигла то умиротворение и спокойствие, которое называют загадочным словом «нирвана»… А зимой я бегал к её берегу, варежкой расчищал снег у ледяной кромки берега и там, подо льдом, видел рыб, которые, едва шевелясь, ждали прихода новой весны…