кто выдал место? – вот главный вопрос. Не могли же просто так люди, на удачу, прийти? потом вопрос следующий: как про жертву узнали? И ещё один: а как про сердце проведали люди?
Ну и главный, с которого и начнётся разбирательство: а вы где были? Где ты была, дочь Морского Царя – Аэрвина? Чем занималась бледная твоя жизнь? А может быть, это новый мятеж? А? мы-то помним твои грехи. Вода всегда всё помнит!
А ты, Илука? Как ты отстал? Чудовище почему не сберегли? Позволили смерть принять страшную?
А потом и людям месть. А там где месть, там и другие вопросы…
–Странно всё это, в голове не укладывается, – мне не надо добавлять в голос ни сочувствия, ни удивления, ни даже дрожи. – Какой-то бред.
–Отец в гневе. Он думает, что Аэрвина опять против него пошла. Ты же знаешь, Чудовище – это…
Он осекается и я не сразу успеваю сообразить. Но среагировать всё же успеваю, вскакиваю на чистой догадке, вжимаюсь в стену, прижимая подол платья к грязной каменной стене. То же напротив меня делает и Сигер.
А по проходу охрана. Будь они внимательны – они бы заметили наше движение и колебание воды. Увидели бы бутылку, приткнутую у камня, не нашу, земную! Глядишь, заметили бы и нас. Но охрана равнодушна и совершает обход для формальности, а потому даже не оглядывает толком прохода в коридор, где мы вжались в стену. Разумеется, если кто нас поймает здесь, то самое тяжкое, что нам можно вменить – это распитие вина с суши. Но это не преступление.
Впрочем, и от этого проще воздержаться. Тем более сейчас.
–Прошу прощения! – мы не успеваем выдохнуть, а по коридорам несётся уже голос. Знакомый нам обоим голос. Бардо! Наш общий брат. Чёртов полукровка, приблудыш.
Морскому Царю можно взять себе земную жену, это он себе разрешил. И мне даже хватает мозгов не ссориться с плодом этого союза – с Бардо. Я даже братом могу его назвать, не морщась. Потому что я ещё не знаю, чем всё повернется, и не понимаю, почему наш отец этого полукровку к себе приближает? Что видит в нём? Почему тащит его на все советы? Очевидно же, что он лишь наполовину из нашего мира и долго не проживёт.
Я терплю. Я много терплю.
–Царевич? – даже слуги ехидствуют над его положением, а я нет. я всё в себе ношу, в своей тюрьме.
–Простите, вы не знаете случайно, где царевна Эва?
Сигер смотрит на меня выразительно – я это вижу даже в полумраке. Странное дело, что понадобилось от меня полукровке? Но это не повод выйти. Ни за что! общение с ним с глазу на глаз мне не добавит никакого почёта. А вот если Царь увидит что я с ним говорю как с равным…
–Пошла в Храм Вод, царевич, – слуги всё-таки наши, морские. Они умеют выразить в слове «царевич» всё презрение к его происхождению, при этом не подкопаешься и не обвинишь их! Царевич же! а насчёт тона…ну так показалось тебе, поди, докажи!
А насчёт Храма Вод…ну извините, я свернула куда-то не туда, поэтому стою, вжимаясь в стену, скрываясь от собственных слуг.
Вины на мне толком и нет, но ни к чему двусмысленность положения! Тем более, когда Отец гневается.
–Передайте ей, что я её искал. Пожалуйста, – Бардо неприятно отдавать приказы, это я даже от стены чувствую. Хорош же царевич! Но слуги даже соглашаются, всё с той же непередаваемой издёвкой.
Особенно над «пожалуйста», которое звучит раболепно и по-людски.
–Храм Вод? – охрана и Бардо уходят, Сигер расслабляется, смеётся. – О, наша Эва в своей вере чиста!
–И что? – я делаю вид, что оскорблена, – думаешь, я не могу верить?
–Не можешь, – соглашается Сигер, – вот именно ты и не можешь. Но да ладно, дело твоё.
–Разумеется! Спасибо за вино и информацию, надеюсь, наши брат и сестра объяснят нашему отцу все детали произошедшего.
Я разворачиваюсь чтобы идти, хватит, и без того потеряла много времени! У меня свои дела. во-первых, надо подготовить всё к возможному наводнению – гнев Морского Царя – это, конечно, очень славно, но простые люди тут при каком деле? То, что среди людишек кто-то убил Морское Чудовище, не значит, что теперь надо смыть все города всех людей. Нет, кого-то, разумеется, смести надо, и даже хорошо, если я сейчас коротко пробегусь по именам прибрежных земель и выясню, какая часть суши нам заманчивее и какая из них побогаче будет на откуп. Во-вторых, надо организовать вечер прощаний с Морским Чудовищем. Пир, конечно, без этого никак. Морской Царь увидит инициативу, авось и отметит. Только надо так, чтобы я в тени была, мол, прости, отец, взяла на себя всю организацию от твоего имени. Сердце моё дрожит, часть нашей стихии в воды ушла…
А под этот случай и платье бы надо, тем более, траурное, величественное, и…
–Эва! – Сигер резко выдергивает меня из мыслей, причём на этот раз вполне себе физически. У него откуда-то хватает наглости не только нагнать меня, но и развернуть к себе лицом. – Ну-ка, не спеши…
–Мне больно! – я сразу лгу. А не надо меня хватать. Я этого не выношу.
–Всё-всё! – он отходит на два шага, выпуская меня сразу же. – Извини. Спросить хочу. Подумалось мне тут, как бред подумалось. Отец же наш хотел Аэрвину помиловать тут, помнишь? А тут опять провал. Да ещё и какой. И Илука попался, а ведь Отец его думал уже в Совет ввести.
–Хорошо, что они открыли истинные свои лица до того, как отец это сделал, – я мрачнею, – знаешь, я хочу думать, что они невиновны, но у меня не получается. Их же воды! Ну их они, хоть как тут разделяй.
–Вот я и думаю, что всё удачно сложилось, – Сигер не сводит с меня взгляда. – Очень удачно.
Я могу возмутиться, я могу закричать на него и даже ударить. Но зачем, если тут нет публики? Зачем, если никто не увидит моего гнева?
–Ты чудовище, Эва, – Сигер отшатывается, видя моё молчание, – ладно брат с сестрой, но Морское Чудовище…оно же только звалось так. А ты?
–Он был стар и слаб, и мне никогда не нравился этот поганый змей, – отвечаю я спокойно, хотя это спокойствие даётся мне с трудом. Очень сложно не рассмеяться. – И нашим подданным он тоже уже порядком надоел. Хотя бы из-за прожорливости. Мы ж ему сколько людей скормили по договору с этими самыми людьми. Зато он нравился нашему отцу.
–Ты сдала людям нашего предка! – Сигер, кажется, был шокирован. Я знала, всегда знала, что он трус, но не полагала, что он ещё и сентиментальностью страдает. – Сдала где он находится. И его убили!
Я пожимаю плечами и предлагаю:
–Докажи.
Докажи, братец, что это была я. Найди людей, что подтвердят это. Найди мои письма с подробной инструкцией. Что, не найдёшь? Не отвечай, не старайся – не найдёшь.
Никто в здравом уме не оставит свидетелей. А я в здравом уме. А кто там разбираться будет что именно людей убило? Жрать не надо всяких сердец чудовищных – целее будете. А так, спасибо, сухопутные, и вы на что-то ещё годны!
Есть факт: люди убили Морское Чудовище. И ещё факт: мои брат с сестрой не справились, не спасли его, не заметили людей, проглядели, дурные!
–Ты чудовище, – Сигер качает головой, но говорит он уже спокойнее. Или смирился, или понял, что доказывать ему бесполезно: не выйдет – это раз; не надо со мной ссориться – это два; и я избавила его от конкурентов также как и себя – это три.
Царь не простит им гибель нашего далёкого предка. Отец не простит им расточительства!
–Ну так помолись, – советую я, – в Храм Вод сходи, не гнушайся.
Больше мне делать нечего. Я разворачиваюсь и уже безо всяких препятствий выхожу в беснующийся зал. Наверху кипит море. Царь Морской гневается. Видимо, ни брат мой, ни сестра моя не могут объяснить отцу, как и что случилось. Ну ничего – это не их вина, просто не всем дано быть наглыми и идти напролом как мне.
Сначала он расправится с ними. В лучшем случае – ссылка в дальние воды без шанса на возврат к трону. В худшем случае – казнь. Меня устроит больше второй вариант. Он надёжнее. Потом расплата с людьми. Но ничего, не бойтесь, сухопутные, кого-то я перехвачу и спасу, а кого-то и сам Царь не тронет. Гнев его прокипает быстро, отчаянием становится. Будете умными и на откуп пойдёте – смилуется.
Побушует, конечно, всё равно. А там, где месть, там вопросы. От подданных же вопросы! Я ведь не лгала, когда сказала, что Морское Чудовище не нравилось нам уже давно. Так что, я благое дело сделала. Нам теперь дев притапливать не надо, чтобы на прокорм ему отдать. А если Царь в гневе будет, да за Чудовище своё мстить станет, ярость со всех парусов спустив, то спросят поданные: а не безумен ли Царь Морской, раз так мстит за Чудовище, что всем в тягость было?
Так что я победила со всех сторон. Плохо, что Сигер это понял. Хорошо, что он трус и никому всё равно не расскажет без нужды. А нужды у него нет – я сметаю и его противников. Но он растерялся, это да, не ждал, что я могу и так залезть. Теперь ещё осторожнее станет.
Но это, это ведь и мне на благо! Не своими руками я буду его убирать с пути, а убирать придётся. не своими, а руками полукровки нашего. Он у нас честный, на нас непохожий. Я с ним пока в ладах, поскольку не знаю, что видит в нём Морской Царь, раз так приближает к себе его. А раз не знаю – не лезу. Но это же не значит, что он не может сыграть на моей стороне?
–Царевна, – меня нагоняют, – вас тут этот…искал.
В голосе столько презрения, что я должна понять кто именно меня искал. Без имени. Но я уже на новой игре, я уже придумала, как всё оберну.
–Кто?
–Бардо.
Имя звучит как ругательство, и я сама с трудом борюсь, чтобы не сплюнуть:
–Бардо! – а что, звучит же? вот ты Бардо! Ах ты Бардо! Иди-ка ты, милый друг, на Бардо!
Но вслух я такого сказать не могу. Даже если очень хочется, то всё равно не могу.
–Царевич, вы имеете в виду?
Глаза слуги округляются. Царевич? Да даже в глазах наших рыб он не царевич, а приблудыш.
–Ну он, да…– смущается слуга. Я царевна, со мной не спорьте. Я добрая, но слуги не в пример царевнам и царевичам умеют смотреть вперёд.
–Пригласите, – велю я.
Слуга исчезает. Я смотрю в заходящиеся над головой волны. Кружат, пенятся, грозятся. Ох, что будет! Ну, пощади нас всех, Океан, в эту бурю. Гнев Царя суров – захочет, и нас сметёт. А мне нельзя, мне ещё нужно трон отвоевать. Помоги, помоги, Океан, в кипении чёрной пены не оставь, не тронь дочь свою, бурям её не отдай, в руки её властью приди…
(Больше историй о Морском Царстве в рассказах «О почтении», «Без жалости». Врата в Морское Царство открылись лишь недавно)
